Дикая сердцем - Такер К. А. - Страница 26

Тяжело вздыхаю.

– Наверное, я просто буду сидеть здесь… совсем одна.

Джона стягивает футболку через голову, обнажая паутину мышц, покрывающую его спину, широкую твердую грудь и ребра над упругим прессом. Он бросает футболку в угол, мимо корзины для белья. Знаю, что перед сном он обязательно встанет с кровати, чтобы поднять ее. Он закоренелый чистоплюй.

– Ты будешь не одна. У тебя есть Бандит и Зик.

Прекращаю восхищенно разглядывать Джону и бросаю на него раздраженный взгляд. Проблему наших животных Джона решал в одиночку. Я еще даже не пыталась подходить к загону, не говоря уже о том, чтобы подружиться с заклятыми врагами своего детства.

Он тянет завязки моего халата и небрежным движением руки распахивает его. Я чувствую, как его горячий взгляд пробегает по моему телу, словно он касается меня кончиками пальцев.

– Здесь полно дел, которыми можно занять себя весь день, пока меня нет.

– Например, чем?

Я дрожу от холода, касающегося моей обнаженной кожи, в то время как мое тело начинает пылать от предвкушения предстоящего.

Джона вытаскивает плед из-под меня и прикрывает мои ноги.

– О, ну знаешь…

Он придвигается ближе и прижимается своим телом к моему.

Ощущение его горячей кожи на моей срывает тихий стон с моих губ. На нем надеты трусы-боксеры, и это проблема, которую я надеюсь решить в ближайшее время.

– Убедиться, что дома чисто и тепло к моему возвращению… – Он проводит губами по моему лицу. – Постирать и сложить мои вещи… – Его губы находят мою шею. – Приготовить мне ужин…

Я стараюсь не скорчить мину – Джона в курсе, какую реакцию вызывает у меня одно только его предложение обслуживать его, словно я домохозяйка из пятидесятых, – и отвечаю:

– Может быть, я закажу те симпатичные столики. Показывала их тебе вчера.

– Не помню, – бормочет он, однако на его лице мелькает вспышка узнавания, прежде чем его голова опускается вниз, а рот смыкается на моем торчащем соске.

Я делаю резкий вдох, его дразнящий язык разжигает между моих ног жар.

– Из того магазина в Сиэтле. С краями естественной формы, которые стоят по штуке баксов. Ты еще сказал, что нужно быть идиотом или психом, чтобы заплатить столько за кусок дерева.

Я улыбаюсь, повторяя его слова, и перебираю пальцами его пепельно-русые волосы, пока он переключает свое внимание на мою вторую грудь. Даже под этим углом я вижу гримасу, которую он пытается спрятать.

– Я исчерпала лимит на своей кредитке на этот диван, мне воспользоваться твоим Mastercard или Visa? На которой из них больше… ах!

Со смехом визжу, когда Джона предпринимает стремительный маневр, чтобы втиснуть свое большое тело между моих бедер.

– Это же гребаный кусок дерева, который кто-то покрыл лаком и прикрутил к нему четыре ножки. – Он приподнимается на локтях, и его мускулистые руки обхватывают мое лицо. – Я сделаю тебе такой же бесплатно.

Понятия не имею, может ли он в самом деле сделать мне стол, но видеть, как Джона взвинчен, слишком весело.

– Но мы получим скидку на доставку, если закажем сразу комплект из двух торцевых и журнального столиков. Думаю, это обойдется нам сотни в две. Конечно, я бы выбрала экспресс-доставку, так что выйдет дороже.

– Даже не смей, Калла. Это слишком большая накрутка, – предупреждает Джона, и его глаза вспыхивают мрачным весельем, пока он смотрит на меня сверху вниз.

Часть меня хочет продлить эту словесную прелюдию еще немного. Нас разделяют только его хлопковые трусы-боксеры, и я чувствую, как сильно он хочет прижаться ко мне. Кроме того, такие игры всегда приводят нас к пылкому сексу, а это именно то, на что я настроена.

Мои бедра двигаются по собственной воле, искушая его сделать следующий шаг.

И он подчиняется с многозначительной ухмылкой, одной рукой стягивает трусы и входит в меня безо всяких предисловий, его губы врезаются в мои.

И я кричу в холодной темной ночи раз за разом, мои неровные ногти царапают его спину с каждым его мощным толчком, кулаки сжимают его волосы, а ноги обвиваются вокруг его бедер.

Я пользуюсь тем, что никто не сможет нас услышать.

Глава 13

Двигатель снегохода работает громко и надрывно, пока я мчусь по дороге к самолету, надеясь, что он не заглохнет и что Джона заметит мое приближение до того, как взлетит.

Когда дверь самолета распахивается и Джона выскакивает наружу, я вздыхаю с облегчением.

Останавливаюсь на краю полосы и жду, пока он дойдет до меня – длинными и целеустремленными шагами, хмуря брови.

– Что-то случилось?

Я глушу двигатель.

– Ты не попрощался со мной.

Он ушел еще до того, как я проснулась этим утром, оставив после себя лишь запах сваренного кофе и слабое воспоминание о поцелуе на моем виске.

– Да, наверное. Ты еще спала.

– Тогда это не считается.

Он протягивает ко мне руки, чтобы натянуть края зимней шапки мне на уши. Согласно данным местной радиостанции, температура для этого времени года выше средней на несколько градусов, однако в воздухе витает ветреная прохлада.

– Я нашла твой маршрутный лист. Он заполнен и лежит на столе.

– Отлично. Спасибо.

Агнес учила меня, чтобы Джона никогда не улетал, не заполнив маршрутного листа. В нем указываются пункт назначения и план полета. Только так я буду знать, куда направить помощь, если он вдруг не вернется.

– Во сколько ты будешь дома?

– Где-то к пяти. Это далеко, и мне потребовалось время, чтобы завести эту дурацкую штуковину, чтобы я смог расчистить снег. – Он кивает подбородком в сторону трактора, на вишнево-красном плуге которого есть несколько вмятин.

Еще один двигатель, который нуждается в починке.

– Я позвоню тебе по спутниковому телефону, когда доберусь до Уналаклита.

– Сразу по прибытии? – Я одариваю его мрачным взглядом.

Еще Агнес предупреждала, что одним из немногих недостатков Джоны как пилота является его неспособность быстро и достоверно регистрироваться. Для такого парня, как он, который так гордится своими коммуникативными навыками, это странная и весьма нехарактерная черта.

– Да-да. – Он ухмыляется и наклоняется, чтобы украсть быстрый поцелуй, явно торопясь оказаться в небе.

Я хватаюсь за его шею, прежде чем он успевает отстраниться, и прижимаюсь к нему, продлевая ощущение его губ на моих.

Джона с любопытством хмурится, когда я его отпускаю.

– Неужели такое прощание будет каждый раз, когда куда-то улетаю?

– Да, – отвечаю я с большей серьезностью, чем мне хотелось бы. – Никогда не улетай, не попрощавшись со мной. Пожалуйста.

Он долго изучает мое лицо.

– Я не разобьюсь, Калла. Я обещаю. – Его голос звучит мягко и успокаивающе.

– Ты не можешь этого обещать.

Хотя мне отчаянно хочется ему верить.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня еще раз, и на этот раз более сильно.

– Ладно. Но я всегда найду путь вернуться к тебе, – шепчет он мне в губы. – Люблю тебя. Увидимся через несколько часов.

– Я тоже тебя люблю.

Мое сердце поет, когда я смотрю, как он направляется к самолету; в походке Джоны ощущается то оживление, которое я и привыкла видеть в нем, когда он собирается подняться в небо – веселый, энергичный, но в то же время расслабленный, словно погружающийся во что-то уютное для него. Сегодня он выглядит более заряженным, чем обычно. Возможно, потому что со дня нашего приезда сюда, почти две недели назад, он еще ни разу не поднимался в небо. Это самый долгий промежуток времени, когда он не летал, пока живет на Аляске, как рассказал он мне вчера вечером, пока мы лежали голые и запыхавшиеся в блаженстве.

Внезапно он разворачивается ко мне и идет назад.

– Кстати, что это за штука в холодильнике? В той банке.

– Пудинг с семенами чиа. Я сделала его на завтрак. Тебе понравилось?

– Нет. – Он корчит гримасу. – И близко нет.

Я пожимаю плечами.

– Это полезно.

Джона отмахивается от моих слов и поворачивается ко мне спиной.