Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин - Страница 41

Лизбет дернулась, будто Марио сунул ей уксус под нос.

— Не закроют.

Она поняла, что не уверена в своих словах. Спустя месяц после открытия заполненность отеля составляла около сорока процентов. Лизбет была слишком занята обязанностями управляющей, чтобы переживать из-за этого, как раньше. Терпел ли отель убытки? Да. Бросит ли Ксавьер затею после первого же сезона? Готов ли он сдаться, потратив столько денег? Он говорил, что хочет впечатлить двух женщин, и одна из них — Шелли Карпентер. А кем была вторая? Лизбет уже давно об этом не думала, но всей душой надеялась, что речь шла не об Алессандре.

— Если хочешь знать мое мнение, в следующем году отель снова откроется. Он будет работать и дальше, — поставила точку Лизбет.

Марио поцеловал кончик ее носа, словно в насмешку, и Лизбет внезапно захотелось дать ему пощечину.

— Понял, Сердцеедка, — сказал он.

Марио встал с кровати, натянул боксеры и футболку с логотипом пивоварни «Циско».

— Пойдем на кухню, — предложил он. — Приготовлю тебе ужин.

Глава 14. Между нами, администраторами

Наступила вторая суббота июля. Из трех номеров выселились гости, в четыре номера — заселились. Алессандре не верилось, что в отеле так мало людей. Знай она, что все будет так кисло, она бы устроилась в «Уайт Элефант».

К счастью, одним из новоприбывших был мужчина, путешествующий в одиночестве, — доктор Романо. Он был утонченно красив, словно врач из мыльной оперы. Доктор Романо остановился в обычном номере (не в люксе), и на его пальце красовалось черное титановое обручальное кольцо. Алессандра решила проигнорировать эти печальные факты и дала ему листочек со своим номером телефона. Доктор наклонил голову, чтобы прочитать имя на прикрепленном вверх ногами бейджике.

— Благодарю вас, Алессандра.

«Прекрасно», — подумала она. Алессандра была уверена: едва он заселится в номер, он тут же напишет ей.

Эди тем временем пыталась записать женщину из номера сто десять на укладку в салоне «Р. Дж. Миллер». «Да не выйдет, у них все всегда занято», — подумала Алессандра. За месяц с лишним ей так и не удалось никого туда записать. Однако она услышала, что Линдси из салона согласилась принять еще одну клиентку, «раз уж просит сама Лапушка Эди Роббинс».

Эди повесила трубку. Заметив это, к стойке подошел Зейк.

— А как вообще делают эти ключи-карты от номеров? Тут какая-то магия замешана?

Эди вдохнула — видимо, собираясь объяснить, что дело не в магии, а в магнитах. Алессандра вклинилась в разговор:

— Это только между нами, администраторами. Ты не поймешь.

— Да, только между нами! — поддержала ее Эди, улыбнувшись Алессандре такой лучезарной улыбкой, что та аж поморщилась.

Эди так хотелось подружиться с ней! Но нет, этого Алессандра допустить не могла.

В холле появилась пара со множеством сумок и детскими вещами: коляской, автокреслом, огромной сумкой памперсов.

— Ну, я пошел, — сказал Зейк. — Знаете, это между нами, швейцарами.

Алессандре только казалось — или Зейк действительно слишком часто ошивался возле стойки регистрации? Она повернулась к Эди.

— Думаю, ты ему нравишься.

Глаза Эди округлились.

— Что?!

— Постоянно подходит к стойке, задает вопросы. Ты не заметила?

— Ага. Спросил вас, почему вы носите бейджик вверх ногами и как сказать «расчет» по-итальянски, а еще попросил вас назвать самое странное место, где вы занимались сексом. Ему нравитесь вы, а не я.

— Да он просто хочет, чтобы ты поревновала, — возразила Алессандра. — Я ему в бабушки гожусь.

Алессандра сказала это от чистого сердца — она знала, что была слишком взрослой для Зейка.

Эди рассмеялась и взяла сумку.

— Я за обедом.

Она ушла, оставив тяжелое бремя заселения пары с младенцем Алессандре. Конечно, им понадобится детская кроватка, они спросят, можно ли в отеле стирать вещи, и потребуют пригласить няню, чтобы родители могли тихо и спокойно поужинать на пляже Гэлли или в ресторане «Шонтиклер». Телефон Алессандры, лежащий в глубине полочки под столешницей, завибрировал: пришло сообщение, скорее всего, от доктора Романо. Алессандра была так этим довольна, что смогла одарить новоприбывшую пару почти искренней улыбкой.

— Добрый день! Я вас заселю.

Женщина в зеленом вязаном платье в обтяжку, не скрывающем ни пышной груди, ни невероятно плоского живота, застыла на секунду — и ахнула.

— Аля Пауэлл?

Алессандра замерла, словно зверь, загнанный хищником. Тех, кто знал ее детское прозвище, она всеми силами старалась избегать.

Алессандра вгляделась в лицо женщины. «О нет», — подумала она. Это была Даффи Бичем, ее подруга со старшей школы. Алессандра много лет назад соблазнила ее отца, профессора Стэндфордского университета доктора Эндрю Бичема. Насколько Алессандра помнила, Даффи так об этом и не узнала.

Эндрю Бичем (сокращенно — Дрю) без всяких возражений купил Алессандре билет до Рима, потому что в какой-то момент осознал, что она могла разрушить всю его жизнь. К тому времени, как Алессандра приземлилась в Италии, Даффи училась на втором курсе университета Пеппердайна, валялась на пляжах Малибу и встречалась с будущими звездами кинобизнеса. Дружба между девушками осталась лишь в виде редких сообщений (и то если одна из них слышала песню группы Dave Mattews Band в нетрезвом виде).

Время от времени Алессандра проверяла странички Даффи в «Фейсбуке»^◊ и в «Инстаграме»^◊ — у Алессандры были профили и там и там, но она никогда ничего не выкладывала. Она узнала, что Даффи вышла замуж за специалиста из Силиконовой долины. Алессандру тоже позвали на свадьбу — приглашение пришло на адрес ее матери, и Алессандра, жившая в то время на Ибице, попросила ее отказать. Сейчас до Алессандры дошло, что она так и не прислала подруге подарок, — но, наверное, это было простительно, ведь она была за границей. Имени мужа она тоже не знала, но через несколько секунд эта тайна станет явной.

После учебы в университете Даффи поступила в магистратуру — получала степень в сфере общественной деятельности. Она всегда старалась помогать людям, занималась благотворительностью — в качестве выпускного проекта она раздавала одеяла бездомным в Окленде. Отчасти эти черты касались и дружбы с Алессандрой. Для Даффи она тоже была своего рода благотворительным проектом — девочка без отца и с никудышной матерью.

Фотографии в социальных сетях Даффи были предсказуемыми: вот они с мужем собирают яблоки в парных свитерах (это было почти смешно), вот стоят в очереди за морепродуктами в «Суон Ойстер Депо». На одном снимке был туман, красиво стелющийся под мостом «Золотые ворота», на другом — бань-ми со свиной грудкой на фоне стадиона, где играла команда по американскому футболу Forty-Niners, с подписью: «Только в Сан-Франциско!». Спустя некоторое время Даффи выложила фотографии новой квартиры, которую они с мужем купили в Ноб-Хилле, и предложила своим пятистам тридцати семи подписчикам выбрать оформление для комнат. «Обои или краска для стен в ванной? Деревянный пол на кухне или же более модный эпоксидный?»

О ребенке Алессандра не знала — видимо, уже больше года даже не вспоминала о Даффи. Может, ей следовало чаще проверять ее странички — успела бы подготовиться к ее приезду на Нантакет.

— Даффи! — поприветствовала ее Алессандра, пытаясь подавить спутанные мысли. — Поверить не могу! Ты будешь отдыхать здесь?

— Да! Мы на три ночи, — ответила Даффи. — Ты тут… работаешь?

— Да! — ответила Алессандра, с энтузиазмом подтверждая совершенно очевидный факт.

Она твердо решила, что не даст ситуации стать неловкой — хотя куда уж больше! Ведь Алессандра была выдающейся ученицей школы, нестандартно мыслящей, с превосходными способностями к изучению языков. Предполагалось, что она преуспеет в жизни больше Даффи, но на деле вышло с точностью до наоборот.