Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин - Страница 42

— Я главный администратор, — добавила Алессандра.

Даффи подвезла к стойке коляску. К ней подошел муж — как раз закончил загружать кучу сумок в тележку для багажа, которую придерживал Зейк.

— Я думала, ты… не знаю, где-нибудь в Сен-Тропе, живешь на яхте какого-то богача, — сказала Даффи.

«Так и планировалось», — подумала Алессандра.

— Да, я только недавно вернулась из Европы. Жила в Италии, а до этого в Испании и Монако.

— Милый, — обратилась Даффи к мужу, — это Аля Пауэлл, моя лучшая подружка со старшей школы.

Зейк околачивался у двери, придерживая тележку и, судя по всему, ловя каждое слово. Алессандра искренне надеялась, что он не скажет Адаму о ее детском прозвище — тот будет подтрунивать над ней не переставая.

Муж Даффи протянул Алессандре руку и наградил ее мощным рукопожатием Силиконовой долины, намеренно глядя прямо в глаза.

— Я Джейми Чанг, — представился он. — Рад знакомству, Аля.

«Я Алессандра!» — подумала она, но не стала поправлять его: не хотела казаться заносчивой.

— Я вас зарегистрирую, — сказала Алессандра. — Пожалуйста, предоставьте удостоверение личности и кредитную карту.

Джейми Чанг протянул ей калифорнийские водительские права и банковскую карту American Express.

— Значит, вы с Даффи знакомы со старшей школы?

Даффи махнула на него рукой.

— Мы были лучшими подругами! Просто неразлучными. Аля, можно сказать, жила у меня дома. Это она придерживала мне волосы, когда я так напилась текилы…

— Ага! — сказал Джейми. — Так это из-за вас моя жена терпеть не может «Маргариту»!

«Я не поила ее текилой! Я придерживала ей волосы!» — с возмущением подумала Алессандра, но снова промолчала.

— Мои родители так любили Алю! Особенно мама. — Даффи понизила голос: — Она даже поговаривала о том, чтобы тебя удочерить. Хотела, чтобы ты жила в хорошем, приличном доме.

Алессандра не поддалась на провокацию. Она умолчала, что у нее был и дом, и родная мать. Не поддалась она и жгучему желанию перегнуться через стойку и громко прошептать Джейми: «Я закрутила роман с отцом Даффи весной, когда мы с ней учились в выпускном классе».

Вместо этого Алессандра произнесла:

— Первую ночь в отеле можете не оплачивать.

— Правда? Спасибо! — обрадовалась Даффи. — Ты просто летний Санта-Клаус!

«Хо-хо-хо», — подумала Алессандра.

— Ну, считайте это запоздалым свадебным подарком.

Даффи нахмурилась.

— А ты ничего нам не дарила?

Алессандра покачала головой. Ну конечно, Даффи не стала бы следить за такими вещами, как подарки на свадьбу от каждого приглашенного. Возможно, она даже не вела им учет и вместо этого попросила всех пожертвовать средства в фонд «Дом Розали». Однако, судя по кольцу с бриллиантом на пальце Даффи, крупным бриллиантовым серьгам и часам линейки Cartier Tank (вероятно, подарку на рождение ребенка — Алессандра это выражение просто ненавидела), в последнее время она начала больше ценить материальные блага.

— Может, повысите нам категорию номера? — попросил Джейми. — Если, конечно, у вас есть свободные люксы.

Свободных люксов в отеле было аж семь. Однако Алессандру такая наглость просто поразила — мужчина будто ударил ее электрошокером.

— Похоже, все люксы заняты, — ответила она.

— Просто, понимаете, ребенок… — начал было Джейми.

— Знакомься, это Кэбот! — воскликнула Даффи и достала из коляски похожего на ангелочка младенца в матросском костюме.

«Значит, Кэбот Чанг», — подумала Алессандра. Ребенок был милым, в том самом возрасте, когда младенцы наиболее фотогеничны, — шесть или семь месяцев. Алессандра поводила перед ним пальцами. Любовь к детям в ней отсутствовала настолько, что жест казался фальшивым, однако за маской умиления ей удалось скрыть раздражение. Она предложила Джейми и Даффи бесплатную ночь в отеле, а Джейми потребовал дополнительные льготы — создавалось ощущение, что Алессандра ничего для них не сделала.

Алессандра показательно постучала пальцами по клавиатуре.

— Что ж, поколдую немного и как-нибудь найду для вас люкс, — сказала она. — Зейк соберет детскую кроватку и обезопасит номер для ребенка.

— Спасибо! Ты просто солнышко! — обрадовалась Даффи. — Хочешь как-нибудь поужинать с нами? Поговорим обо всем, что случилось за эти годы.

Алессандра бросила взгляд на телефон — с номера, который явно принадлежал доктору Романо, пришло уже два сообщения.

— Я буду занята все три вечера, пока вы здесь, — сказала она. — Но, уверена, мы сможем поболтать.

Алессандра активировала ключи люкса номер двести шестнадцать и положила их на стойку.

— Скорее бы написать родителям, что мы с тобой снова встретились! Вот они удивятся! — сказала Даффи.

— Передавай им привет, — ответила Алессандра.

Алессандре вспомнились те беспокойные месяцы, когда она спала с отцом Даффи. Ей тогда было восемнадцать — в то время ей казалось, что она уже достаточно взрослая для подобного романа, но теперь, почти столько же лет спустя, она понимала: это было не так. Алессандра едва достигла совершеннолетия, а Дрю к тому времени было за сорок, и он бессрочно состоял в штате Стэндфордского университета. Однако даже сейчас, в две тысячи двадцать втором году, Алессандра не могла назвать себя жертвой в этой ситуации.

Она давно была влюблена в Дрю, обожала его, возводила в идеал, считала его кем-то между недостижимой знаменитостью и человеком, заменившим ей отца. Бичемы жили в викторианском особняке на Филберт-стрит, который унаследовали от родителей Мэри Лу. Из-за манящей приоткрытой двери в кабинет Дрю всегда лилась классическая музыка. Радио на кухне вещало последние новости науки и культуры. По утрам Мэри Лу готовила девочкам блинчики, по выходным — европейский морской язык и салат фризе с беконом на ужин. Супруги Бичемы много читали, были подписаны на журналы «Экономист» и «Нью-Йорк Ревью оф Букс», ходили в театр на симфонии. Они были лично знакомы с Алисой Уотерс^[39], часто путешествовали в Лиссабон и Гранаду: Дрю читал там лекции. Бичемы были богаты не деньгами, а интеллектом, идеями, интересным опытом.

Даффи, однако, не разделяла интересов родителей. Она слушала Бритни Спирс, обожала сериал «Баффи — истребительница вампиров» и попадала в неприятности не реже, чем Алессандра, — если не чаще. В конце концов, это Даффи подружилась с Эйчем-Би, парнем, который той судьбоносной ночью встретился с ними в парке «Президио» и купил бутылку текилы Don Juilo. Даффи осушала вместе с парнем рюмку за рюмкой. Алессандра свои напитки выливала через плечо: Эйч-Би казался ей подозрительным, и ей хотелось оставаться в трезвом уме, если что-то пойдет не так.

Кончилось все тем, что Даффи стало плохо. Ее стошнило; Алессандра придержала ей волосы. Было десять часов вечера, на улице было по-мартовски промозгло, они сидели на сырой парковой траве. Алессандра хотела пойти домой вместе с Даффи, но та не могла пройти и трех шагов, чтобы ее не вырвало. У Алессандры не осталось выбора — она позвонила ее отцу.

В доме Бичемов в самом разгаре был званый ужин: в обеденном зале горели свечи, на столе стояли пустые бутылки изысканного каберне Napa. Однако, когда Дрю миновал дверь столовой, отводя девушек на кухню, разговоры и смех тут же стихли. Мэри Лу встала из-за стола и отшутилась: «Все мы когда-то были подростками, правда, Барри?»

Увидев, в каком состоянии Даффи, ее мать пришла в ярость. Она кричала на Алессандру — девочку из неблагополучной семьи, якобы подающую ее дочери плохой пример, — пока не поняла, что та была абсолютно трезвой. По неизвестной причине это разозлило Мэри Лу еще сильнее.

— Уведи ее с глаз долой! — крикнула она Дрю.

Дрю подвез Алессандру домой. От слов Мэри Лу девушка словно онемела. Ей казалось, что ей дали пощечину — до этого женщина обращалась с ней как с любимицей. Дрю постарался извиниться и поблагодарил Алессандру, сказав, что она хороший друг.