Кетцалькоатль (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 36

То ли юные уавеки не поняли наши жесты, то ли их родители не решились, но всего одна пожилая пара вернулась в свой маленький домишко на окраине поселения. Я решил, что их послали на разведку, и приказал не беспокоить.

За следующее четыре дня больше никто не вернулся, и решил, что пора наведаться в соседнее поселение уаве, расположенное западнее возле берега моря. Если предложение подкреплено саблей, от него невозможно отказаться. Собирался напасть одновременно с суши и моря, благо лодок нам оставили много. Выход наметили на утро, но с ночи задул ветрюган со стороны перевала. Мои поданные передали мне, что старик, вернувшийся в свой дом, сказал, что это плохой ветер, называемый теуано. Как переводится название, перевести из жестов не сумели. Наверняка что-нибудь грозно-божественное. Во время теуано лучше не отправляться в путь, тем более, не выходить в море, потому что унесет лодку очень далеко, можно не вернуться. Это я знал и без предупреждения старика.

Оно легло, так сказать, в нужное русло. Через день, когда ветер начал убиваться и я запланировал на утро начало операции, часовые донесли, что к нам движется делегация из девяти человек. Все в возрасте, самому молодому за сорок. В седых волосах по пучку ярких перьев попугая и сизовато-черных какой-то неизвестной мне птицы. Набедренные повязки шире, чем у майя и тольтеков, у одного даже ниже коленей, и с красивой вышивкой со вставками перьев. Что ни повязка, то картина абстрактная. В двадцать первом веке сотворившие эти шедевры были бы лидерами художников-авангардистов, которые, получается, всего лишь деградировали до своих предков или, выражаясь выпендристей, вернулись к своим корням.

Первым заговорил на ломаном языке майя обладатель самого широкого носа, почти в пол-лица:

— Мы пришли из трех поселений племени икуц по твоему приглашению, Кукулькан, чтобы услышать, что ты от нас хочешь?

— Я хочу взять вас всех под свою защиту, — начал я с приятного, после чего коротко и медленно, чтобы успевали переводить, изложил на языке майя свои требования: — Отныне я буду воевать за вас, а вы — содержать меня и моих воинов, как раньше содержали своих. Ваши воины после непродолжительного обучения тоже войдут в мой отряд. Править вами и служить жрецами будут те, кого назначу я. Они будут жить в лучших домах, пока не построите им новые. Все остальные будут заниматься тем же, что и раньше. Кому это не нравится, могут со всем своим имуществом уйти, куда захотят.

— Наших воинов мы содержали очень скромно, — сказал носатый.

— Поэтому они и проиграли, — сделал я вывод и сразу успокоил: — Не беспокойтесь, бремя будет не тяжелым. Мои подданные никогда не голодают.

— Мы тебе верим, но уже заплатили дань нюу сави. Майя называют их миштеками (люди из страны облаков). Платить двоим нам не под силу, — сообщил он.

— Скоро миштеки будут платить дань мне, — пообещал я.

Послы переглянулись молча, после чего носатый озвучил их общее решение:

— Если всё будет, как ты говоришь, мы согласны.

Я пригласил их отужинать вместе, чтобы общей трапезой скрепить наш договор. В первой половине дня я сходил с лучниками на охоту. Мы набили игуан на всех переселенцев, принесли двумя ходками. Мясо как раза закончили запекать.

Уаве, как и остальные индейцы, ели, сидя на земле, поэтому им постелили шкуры вокруг большого деревянного блюда с печеным мясом. Я сел на чурку, поставленную на попа возле другой, повыше, которая служила столом. Ел руками, чтобы совсем уж их не шокировать, хотя куда дальше⁈ Каждому подали по глиняной чашке с напитком какао. Судя по шевелению носов, уаве поняли, что это за напиток, но не рисковали отхлебнуть. Видимо, даже знатным людям он был не положен по рангу, только жрецам.

Я отхлебнул из своей чашки, после чего произнес строго:

— Пейте до дна, если уважаете меня.

Продемонстрировать неуважение никто не рискнул. Было забавно наблюдать, как меняется выражение их лиц по мере того, как распробовали вкус напитка. После все замерли, ожидая, что, как заверяли, наверное, жрецы, внутренняя энергия, заключенная в бобах какао, разорвет их на части. Я улыбнулся и жестом приказал Гуаму, который нас обслуживал, чтобы еще раз наполнил чашки.

— Ничего с вами не случится, потому что вас угощает Кукулькан, — сдерживая смех, успокоил я.

Послы изобразили ответные улыбки, но еще какое-то время ждали подляны.

Чтобы отвлечь их от грустных мыслей, начал расспрашивать о миштеках. Это племя, точнее, союз племен, разговаривавших на языке, немного похожем на уаве, проживало на склонах гор и занималось, кроме земледелия, добычей руд металлов и их обработкой. Все бронзовые наконечники копий и пара кинжалов, которыми были вооружены уаве, убитые нами во время сражения, были ранее захвачены у миштеков. Продажа металлического оружия другим племенам была запрещена, только украшения, золотые, серебряные, бронзовые или разные варианты сплавов, обменивали на рыбу, соль и другие нужные товары, которые не производили совсем или в недостаточном количестве. Так что миштеки были обречены стать моими подданными.

47

До начала сезона дождей я занимался обучением и сплачиванием своей армии, которая увеличилась на триста пятьдесят человек. Я взял на службу воинов из всех четырех поселений. Людей, привыкших рисковать жизнью, убивать, нельзя оставлять без дела, иначе могут преподнести неприятный сюрприз. К ним добавил молодых крепких новобранцев, для которых это была большая честь. В племени уаве социальные лифты работают хуже, чем у тольтеков, не говоря уже о майя. Сын обязан наследовать профессию отца. Только у детей знати возможны небольшие подвижки вверх-вниз, причем второе чаще, потому что должностей на всех не хватает. Учить уаве было легче. Куч чимал они считали трусостью, после гибели командира не разбегались, и не затачивались на захват пленных для принесения в жертву. То есть, если попадался кто-то, по каким-то причинам не годный в рабы, могли посвятить богам, после чего сварить и сожрать всем поселением, но могли обойтись и собаками, индюками или рыбами. Поэтому и к отмене человеческих жертвоприношений отнеслись намного спокойнее, чем тольтеки и майя.

Поход на миштеков я намечал на конец сезона дождей, когда будет собран урожай. Воинов надо кормить и желательно продуктами, захваченными у врага. Незначительное, казалось бы, событие, внесло свои коррективы.

Я обложил налогом чужие купеческие караваны, проходившие через теперь уже мои владения куда-то на юг, в сторону будущей Гватемалы. Те, что направлялись на Юкатан и Мексиканское нагорье, следовали по другим маршрутам, западнее и севернее. Платили по бобу какао с каждого носильщика. Поскольку плата была мизерная и караванов единицы, действие было, скорее, символическим, подтверждающим мое право на земли уаве. Это очень не понравилось купцам, но бухтеть не рискнули. Наверняка решили, что в следующий раз просто обойдут Салину стороной. Возмутился только купец-миштек, возвращавшийся с двумя сотнями носильщиков с южного направления, из поселения майя Каминальхую (Место упокоения предков). Скорее всего, на юг он прошел еще до того, как я оказался здесь.

Согласно преданию, раньше там был большой город-государство, который все майя считают своей прародиной. Когда-то очень давно недалеко от него случилось извержение вулкана. Город и окрестности завалило толстым слоем пепла, уничтожившим всё. Уцелевшие майя разбрелись в разные стороны, образовав новые города в равнинах, подальше от вулканов. Через много лет часть их вернулась на прежнее место, потому что там были богатейшие залежи обсидиана, и назвала свое поселение Каминальхую.

Этот купец-миштек имел довольно таки бандитскую рожу, глянув на которую, приходила мысль, что, если и связывает его что-то с большими дорогами, то явно не торговля. К тому времени я уже знал, что лучшие в любом деле — это именно те, кто меньше всего похож. У природы тоже есть чувство юмора. Носильщики были нагружены обсидианом, бобами какао, морскими раковинами, шкурами ягуара и пумы, перьями кетцаля и попугаев… Трудно поверить, что потеря пары сотен бобов была для купца критичной. Наверное, дело тоже было в принципе не платить никому, потому что являлся членом племени крутых ныне миштеков.