Иоанн Безземельный, Эдуард Третий и Ричард Второй глазами Шекспира - Маринина Александра Борисовна - Страница 13
- Предыдущая
- 13/17
- Следующая
Уходят.
Сцена 2
Шум битвы, стычки. Входит Бастард с головой эрцгерцога Австрийского.
– А ничего денек получился, горячий, – довольным голосом произносит Бастард. – Так, пусть голова тут полежит, а я отдохну немножко.
Входят король Иоанн, Артур и Хьюберт.
– Хьюберт, присмотри за мальчишкой, – распоряжается Иоанн. – А ты, Филипп, беги к моей матери на помощь, ее палатку окружили враги, надо спасать королеву.
Бастард с головой эрцгерцога. Художник John Gilbert, гравер Dalziel Brothers, 1865.
Если вы уже забыли, что происходило в первом акте, то напоминаю: Филипп – это имя Бастарда, он у нас Филипп Фоконбридж. Правда, Иоанн в том же эпизоде объявил, что отныне новоявленный племянник станет носить имя своего отца: Ричард. Но, кажется, за всеми военными хлопотами успел об этом забыть.
– Не волнуйтесь, ваше величество, королева в порядке, я ее уже выручил. Но рассиживаться действительно некогда, еще одно небольшое усилие – и победа наша.
Уходят.
Коктейль получился, однако… Вместо замка Мирабо – палатка на поле боя. На самом деле Артур действительно попер буром на родную бабулю, и действительно в 1202 году, но только то была осада замка, а не сражение, хотя событие и вправду имело место в ходе анжуйской кампании. Иоанна в тот момент поблизости не было, Алиенора приготовилась давать отпор захватчикам, но гонца к сыну отправить смогла, и Иоанн успел: примчался на подмогу, застал расслабившегося Артура врасплох, врагов перебил, племянника взял под стражу. К слову замечу, Бланка Кастильская и дофин Людовик к тому времени уже два года как были женаты. Но для Шекспира это дело обычное: что там какие-то жалкие пара лет, у него в пьесах анахронизмы куда покруче имеются. И покойнички на сцену выходят, и еще не рожденные младенцы, и трехлетние мальчики в сражениях участвуют и режут головы врагам, и факты скачут взад-вперед на десять лет…
Следующий вопрос: а кто такой Хьюберт? В перечне действующих лиц указан Хьюберт де Бург, один из баронов при Иоанне Безземельном. Не особо знатный, но зато приближенный и доверенный. Именно он был назначен тюремщиком юного принца Артура, это исторический факт.
Сцена 3
Шум битвы, стычки, отбой. Входят король Иоанн, Элеонора. Артур, Бастард, Хьюберт и свита.
Король велит матери остаться под охраной сильного отряда.
– А ты, племянничек, не грусти, гляди веселей! Бабушка тебя любит, а я, твой дядюшка, готов заменить тебе отца.
– Мама теперь будет переживать, – сокрушается взятый в плен Артур.
Но королю не до сантиментов, у него война. Не обращая внимания на причитания Артура, он обращается к Бастарду:
– Поезжай немедленно в Англию, возьми за горло наших аббатов, пусть тряхнут мошной и дадут денег на войну. И вели выпустить преступников из тюрем, нам пушечное мясо нужно. Даю тебе все полномочия, действуй от моего имени.
Набирать наемников из числа заключенных было в те времена самой обычной и весьма распространенной практикой.
– Ну, если я иду за деньгами – мне никто поперек дороги не встанет. Прощайте, государь. Бабуля, целую ручки. Если на меня вдруг накатит приступ благочестия, я за вас помолюсь, – ухмыляется Бастард.
Элеонора и Иоанн прощаются с ним.
Бастард уходит.
Элеонора ласково зовет Артура, называет его внучком и отводит в сторону. А Иоанн меж тем заводит разговор с Хьюбертом.
– Друг мой Хьюберт, – вкрадчиво начинает король, – ты так много сделал для меня, я твой должник и готов расплатиться за твою любовь и доброе отношение. Я тебе от всей души благодарен. Знаешь, хотел сказать тебе одну вещь, но не могу подобрать слов… Вот честно, мне даже неловко говорить, как я к тебе привязан.
Загадочное начало. Если бы мы не знали, что король Иоанн был необыкновенно охоч до чужих жен, невест и дочерей, то после такого вступления могли бы бог весть что заподозрить…
Хьюберт тоже не очень понимает, к чему такое вступление, и отвечает:
– Я вам очень обязан, ваше величество.
Как именно отвечает? С какой интонацией? Настороженно? Или искренне, от души, не чуя подвоха?
– Погоди, рано еще благодарить, пока повода нет, но скоро будет. Наберись терпения, я с тобой щедро расплачусь. Да, так я хотел тебе сказать… Нет, потом скажу. Сейчас как-то неуместно, уж больно денек хороший, погода замечательная! Если бы мы с тобой сейчас находились в более мрачном месте, в другой обстановке, я бы тебе рассказал… Но не буду! И все-таки я тебя люблю и надеюсь, что ты тоже меня любишь.
Экая, право, длинная запевка! Хитрый у нас Иоанн, слова в простоте не скажет, все намеками, намеками…
– Государь, я вас так люблю, что выполню все, что скажете, даже если это грозит мне смертью, – отважно, но неосмотрительно обещает Хьюберт.
– Знаю, дружок, знаю. Посмотри на мальчишку, Хьюберт: он – препятствие на моем пути. Куда ни сунусь – всюду он. Ты меня понял?
– Да я с него глаз не спущу! Он шагу сделать не сможет и никогда больше ни в чем вам не помешает, – клянется де Бург.
Иоанну надоело ходить вокруг да около, он видит, что простодушный доблестный рыцарь Хьюберт намеков не понимает. Придется говорить прямым текстом.
– Смерть, – коротко бросает король.
– Государь! – восклицает Хьюберт.
И снова вопрос: что вложено в это единственное слово? «Как вы можете? Как вам не стыдно?» или «Так точно, товарищ генерал, будет выполнено!»? А может быть, «Правильно ли я вас понял?» Это ведь в русском переводе реплика Хьюберта идет с восклицательным знаком («Государь!»), а в оригинале-то совсем не так. Услышав от Иоанна: «Death», то есть «Смерть», де Бург переспрашивает: «My lord?». Похоже, он действительно не догоняет, чего от него хочет король.
На всякий случай Иоанн добавляет:
– Могила.
– Он умрет, – твердо обещает Хьюберт.
– Ну и хватит об этом, – с облегчением говорит король. – Прям камень с плеч. Люблю тебя, дружок. Сейчас о вознаграждении говорить не станем, но помни…
Он делает многозначительную паузу, после чего обращается уже к матери:
Король Иоанн и Хьюберт. Художник Henry Courtney Selous, гравер George Pearson, 1860-е.
– Прощайте, матушка! Ждите, скоро подойдет подкрепление, ничего не бойтесь.
Элеонора благословляет сына.
– А ты, племянник, – говорит король Артуру, – поедешь с нами в Англию, Хьюберт будет тебя сопровождать. Ну, поехали в Кале!
Уходят.
Для тех, кто подзабыл географию, напомню: Кале – порт, из которого ближе всего плыть через пролив в Англию.
Сцена 4
Входят король Филипп, Людовик, Пандольф и свита.
Филипп ужасно расстроен тем, что англичане одержали победу, Пандольф уговаривает его мужаться и не впадать в отчаяние: все еще может наладиться.
– Что может наладиться?! – зло кричит Филипп. – Хуже уже быть не может! Мы разбиты, Анжер взят, Артур в плену, многие верные рыцари погибли, а кровавый Иоанн спокойненько ушел к себе домой.
- Предыдущая
- 13/17
- Следующая