Вековуха. Беляна из рода Рарога (СИ) - Бабинцева Елена Геннадьевна - Страница 27

Я приложила руку в ране. Ворожба давалась тяжело, но я могла лечить понемногу. Чтобы скорее поправиться, чтобы скорее уплыть обратно…

С момента, как Асмунд Ворон привёз меня на свою родину, минуло немало времени. Я жила в доме вождя, была его гостьей. Ко мне относились с почётом и уважением. Дали в услужении рабов, но я отказалась. Вот ещё…

У меня были свои покои в его огромном тереме, были наряды и украшения. Но ни к чему я не притронулась. Будто пытаются откупиться.

Община у вождя была огромная. Несколько больших дворов, корабли стояли у берега моря, в любой момент готовые выйти в море. Несколько домов были похожи на холмы с окнами. Но они стояли почти у самого моря. Похоже, там хранились припасы: рыба и мясо. Женщины часто шугали оттуда ребятню, которая норовила залезть и урвать хоть кусочек.

Маару тут нравилось. Несмотря на то, что по первости он огрызался на всех, кроме Асмунда, теперь у него уже были почитатели, которые прознали, что он может перекидываться волком. Это очень древнее искусство, и не многие из опытных воинов это умели, что уж говорить про простых викингов.

На меня смотрели как на диковинную зверушку. Когда я выходила из терема, то у порога всегда было много зевак. Вёльвам, как они говорили, положено жить в одиночестве, где-нибудь в глуши, и прорицать, нести вести от богов. Я прорицать не умела. Поэтому ко мне быстро пропал интерес.

Мои раны зажили. Зиму пришлось провести в этих суровых краях. Асмунд часто навещал меня, справлялся о моём здоровье, но вскоре перестал заходить. Как мне потом проболтались рабыни, Асмунд Ворон обещан дочери вождя. И в конце весны у них будет бруд лауп, что значит обряд соединения, или попросту свадьба. Что-то внутри меня затрепетало, а потом стало так тоскливо и холодно. Не понятно почему…

Ясва говорила мне, что того, кто сердцу мил не глазами ищут. Долгое время, я думала, что это Маар. А потом…потом уже не хотела думать. Потом всё изменилось.

Вот почему не приходит Асмунд. Негоже ходить к девке, пускай и гостье самого вождя, да о здоровье спрашивать. Если не сестра, или не родня, то могут и подумать неладное. А людские языки много бед могут натворить, много лишнего сказать, что потом вовек не отмоешься.

Я не винила его. До сих пор не понимала, зачем он забрал меня. Кто я такая… У него было много походов и не все они были мирными. Всякое мне сказывали люди пришлые да свои. Много всякого и от нечисти лесной слышала. Тяжело мне давалось понимание, что Асмунда Ворона я больше не увижу, хоть и была зла на него. Мысли мои всё чаще возвращались в родные края, к семье. Внутри меня тлела надежда, что мать и мои братья живы. Что надо только с силами собраться да уплыть…так и проходили мои дни.

Стала понемногу понимать, что говорили люди вокруг меня. Сложный был язык. Не всегда можно было повторить да с первого раза. Девчушки рабыни которые прибирали после очередного пира помогали мне учить язык. Сначала отдельные слова, потом они складывались в предложения…

Но не всем я тут была по нраву. Жена вождя, грозная женщина со стальными глазами и волосами, цвета инея, всегда сурово глядела в мою сторону. Она не говорила со мной с момента, как увидела. Но когда поняла, что я не очередная заморская княжна, на которой вождь хочет жениться, немного успокоилась.

У вождя было трое сыновей и одна дочь. Сыновья были все как на подбор, высокие, с ясными синими глазами, темными волосами и мужественным взором. Один из них унаследовал внешность матери — белые, как иней волосы и стального цвета глаза. Но ничем не уступал своим братьям, хоть и был младше. Первые два брата, что на вождя похожи были, не старше Асмунда. Младший сын, был моим ровесником.

Дочь же вождя, самая младшая из его детей. Прекрасная Магрит, как её многие здесь звали, была и правда красавицей. Длинные светлые косы, ясные синие глаза, светлая и чистая кожа. Она одевалась и украшала себя, как подобает дочери вождя. Её интерес ко мне был немного сильнее, чем у её матери. Хоть она и старалась это скрывать.

Я старалась не сидеть без дела. Собирала целебные травы, помогала у очага, вялила рыбу с местными женщинами, штопала одежду. Никто не просил меня этого делать, и меня даже сторонились в первое время. Негоже гостье вождя заниматься такими делами. Но потом ко мне привыкли и даже радовались, что появились новые рабочие руки. Сам же вождь ничего мне не сказал на это. Был удивлён, но не возражал.

Маар всё чаще пропадал со своими новыми знакомыми. Ему были близки их верования, их взгляды на жизнь, и их уклад. Как бы он ненавидел их в прошлом, какие бы слова не говорил мне, но я видела, что ему тут нравилось. Сначала к нему, как и ко мне отнеслись с опаской, настороженностью. Людей с чёрными волосами не особо привечают, оказывается… Но тем не менее, Маар освоился среди викингов быстрее чем я. А когда узнали, что он сам загрыз кровного врага их вождя, он получил всеобщее уважение.

Минуло много дней…приближался травень. Месяц, когда Асмунд и Мигрит должны были совершить свадебные обряд. Я всё чаще уходила к берегу моря, подолгу стояла и смотрела на его воды, словно мыслями возвращалась обратно, за эту студёную воду, к родным берегам.

Не хотела я тут быть. Не моё всё. Чуждо.

Я сидела на стволе старого дерева, которое когда-то повалила непогода, куталась в накидку из шерсти, как — то печально провожая каждое облако, которое медленно плыло за горизонт.

Послышались лёгкие шаги. Я обернулась и увидела младшего сына вождя. Видать случилось чего…послали за мной. Я с готовностью встала.

Но он молчал. Изучающее смотрел на меня. Я вздернула бровь. Полюбоваться пришёл?

— Хар ду сэт нок? — язвительно спросила я. (Насмотрелся?)

Не ожидал, что могу на их языке говорить. Видно, как удивился. Он улыбнулся мне и сел на ствол, немного поодаль от меня. Я осталась стоять.

— Садись вёльва. — проговорил он. — Прости, если потревожил тебя.

Ишь ты… говорит — то по — моему не хуже, чем Асмунд.

— Благодарствую. Постою. С чем пришёл ко мне? С добром иль со злом? Или знать свою судьбу желаешь, сын вождя?

— Мне говорили, что ты не умеешь ворожить.

— А делов — то…пару камушков в петушиной крови измарать да в воду бросить. А потом можно говорить, что хочешь…

— Ты не веришь тем, кто предрекает судьбу? Иначе не говорила бы так дерзко…

— Судьбу не предрекают по камушкам да веточкам, — проговорила я. — Только если не сами боги кинули их перед предсказателем.

— Местные вёльвы носят при себе мешочек с рунами. Мы верим, что через их руки действуют боги, чтобы донести свою волю.

Я фыркнула.

— Богам редко бывает дело до людей, сын вождя. Мы молимся им, боимся их гнева, и думаем, что можем узнать их волю в любой момент, но это не так…везде солому не подстелешь. Всегда будет тот момент, когда ты поймёшь, что в своём горе ты один. И ни один бог не даст тебе ответов и тем более, не укажет нужного пути.

Он слушал меня очень внимательно, его взгляд был направлен в сторону, он хмурился и изредка кивал, словно соглашался со мной.

— Твои слова имеют смысл. Правду говорили, что ты мудра не по годам. И слишком рано стала вёльвой.

— В моих краях я уже древняя старуха, которая не успел нажить себе мужа и детей, — усмехнулась я. — Да и поздно уже.

— А как твоё настоящее имя? — вдруг спросил он. — Я всегда слышал, что тебя называли просто вёльвой. Если ты не можешь его сказать, я не обижусь. Слышал, что вёльвы редко открывают свои настоящие имена.

— Эка невидаль… — вздохнула я, — Беляна меня зовут. Не секрет это. Просто никто не спрашивал.

— А меня Исольв, сын Бьёрда Хладного, Беляна из заморья. — сказал он с улыбкой. — Теперь мы хотя бы будем знакомы.

— Твоё имя дала тебе мать?

— Как ты это поняла?

— Оно означает ледяной волк, если я правильно перевела…

Исольв усмехнулся и кивнул.

— Очень часто дают имена — обереги, чтобы тебя защищал зверь, в честь которого ты назван. У меня пока нет прозвища. В битвах я не был и никаких значимых событий не переживал…