Императорская охота (СИ) - "Каин" - Страница 5

— Добрый вы, мастер некромант, — покачал головой он. — И доверчивый.

— Что поделать, — я развел руки в стороны.

— Но я вам не соврал. Плохой тот дом, где вы поселились. Коли были бы вы злым, то и тьма с вами. Но ведь добрый. И многие за вас переживают.

— Но секрет ты мне все же продал, а не рассказал просто так, — заметил я.

— Вы не обеднеете, — усмехнулся хитрец. — Тем более, продал дешевле, чем кому другому. А вам ведь совсем не жалко дать мне немного денег.

— Беги уже, — усмехнулся я. — А то я забуду, что добрый.

Торгаш тотчас подхватился и рванул вдоль домов, чтобы искать, кому бы еще вручить свежие газеты. Я же пошел дальше, задумавшись, а сколько и в самом деле в моем доме погибло людей. Слухам я не доверял. Привык, что зачастую они преувеличивают или откровенно перевирают факты, коверкая их до неузнаваемости. Взять хотя бы меня самого. Если верить молве, то некромант, что живет в одном из старых домов в центре Петрограда едва ли не святой.

Поглощенный этими мыслями я не заметил, как дошел до нужного адреса и свернул в арку. И сразу заприметил Фому, который крутился у машины, старательно натирая стекло чистой тряпицей. При виде меня он всполошился и пробасил:

— Вашество, все хорошо? Я уж весь извелся.

— Меня так долго не было? — удивился я.

— Долго, — подтвердил помощник.

Я посмотрел на часы, убедившись, что и впрямь не особенно торопился домой.

— Ох и дрянную же газетку вы прикупили, Павел Филиппович, — скривился парень, покосившись на газету, что я сжимал в руке.

Я взглянул на название и вынужден был согласиться. «Холера Инфо» издавалась не так давно и прослыла желтым изданием, в котором ничего годного прочесть было нельзя.

— Может Любовь Федоровна захочет почитать, — предположить я.

— Думаете?

— По крайней мере, она найдет повод пожурить меня за то, что приволок такую гадость в дом.

— И отвлечется от телевизора, — продолжил за меня Фома. — Это вы хорошо придумали. Я б сам не догадался.

Я поднялся по ступеням крыльца, открыл дверь и вошел в дом. Прошел в гостиную и позвал Виноградову:

— Любовь, Федоровна, вы все еще желаете съездить с нами в дом княгини?

Женщина тотчас проявилась рядом со мной и принялась торопливо поправлять ладонью волосы.

— Я готова, — воскликнула она и с тревогой уточнила. — А ты уверен, что Софья Яковлевна будет не против?

— Полагаю, что разговор у нас с ней будет приватным. Но вы можете прогуляться с Фомой по саду, посетить семейный склеп, если Питерский не станет возражать.

— А там духи имеются? — насторожился парень, который заглянул в гостиную, видимо, услышав свое имя и что-то про склеп.

— Все духи обитают в доме, — ответил я и сел в кресло, бросив газету на столешницу. — В склепе давно никого нет.

Виноградова остановилась на пороге и переступила с ноги на ногу. Выглядела она изрядно взволнованной. Ее силуэт замерцал, становясь почти прозрачным. Я щелкнул пальцами, призывая тотем, и протянул к соседке ниточку силы. Она благодарно приняла ее, но спустя несколько секунд сама оборвала нить. Этим она вновь меня удивила. Никто из призраков не отказывался от темной энергии и мне приходилось чуть ли не силой отрывать других духов от питания.

— Не надо меня баловать, — словно смутившись, пояснил она и отвела ото лба прядь волос. И я заметил, что рана на голове исчезла, будто ее и не было.

— Вы переживаете, что не сможете отойти от дома? — спросил я негромко.

Виноградова замешкалась, словно подбирая слова:

— Я боюсь, что смогу это сделать, — ответила она наконец. — Что у меня получится покинуть свой дом и все никогда больше не будет прежним.

Она посмотрела на меня со страхом.

— Вы останетесь собой, — заверил ее я. — Вы всегда будете хозяйкой этого дома, нашей соседкой и добрым другом.

— Нашей женщиной в доме, — пробасил Фома и улыбнулся. Вышло у него на удивление тепло.

— И бухгалтером, — добавила она и переступила через порог. А потом внезапно остановилась, словно бы что-то забыла. Обернулась и с тревогой спросила:

— Как же мы дом оставим пустым?

— Там есть коты, — напомнил я. — К тому же мы закроем дверь на замок.

— Это другое, — нахмурилась Любовь Федоровна.

— Мы можем оставить Ярослава, — предложил я беззаботно и тут же подавился внезапно похолодевшим воздухом.

— Я этого упыреныша дома одного не оставлю. Пусть сидит в багажнике и не нервирует меня, — с возмущением отчеканила женщина и я порадовался, что с Виноградовой мы в свое время поладили. — Это ж надо такое предложить.

— Виноват. Не подумал, — поспешно ответил я, надеясь, что смогу сохранить серьезное лицо.

— А чего он там может сделать? — наивно спросил Питерский.

Виноградова не стала на него кричать, а лишь укоризненно покачала головой. А потом все же сказала:

— Не люблю чужих в доме.

— А мы?

— Вы свои, Фомушка. Почитай, семья.

— Спасибо.

Мне показалось, что помощник остался доволен таким пояснением.

Я вышел из дома, прошел к машине и уселся на задний диванчик. Осторожно проверил камень из рукояти ножа, который лежал в кармане чехла водительской двери. Тот был холодным, словно бы я держал в ладони кусок мутного льда. Довольно улыбнулся. Хороший знак, который давал понять, что призрак не собирается высовываться. Все же глупым бывший культист точно не был. Может быть, однажды Любовь Федоровна станет к нему добрее. Пока же не стоило сталкивать призраков лбами.

Фома открыл дверь перед Виноградовой, несмотря на то, что она могла пройти сквозь металл. Женщина благодарно кивнула и уселась на сиденье. Она положила ладони на колени и мне показалось, что призрачные пальцы побледнели от напряжения. На самом деле они стали почти прозрачными.

— Все хорошо. Вы не одна. Мы с вами, — проговорил я негромко.

— Спасибо, Павел.

Сама того не замечая, Любовь Федоровна похлопала меня по плечу. По коже прокатился холодок, и я поежился, прогоняя неприятное ощущение.

Машина медленно тронулась, выехала из арки. Призрачная дама вжалась в сиденье и провалилась в него. Пробормотав что-то нецензурное, Виноградова выбралась наружу и вновь расположилась как было положено.

— Все хорошо? — обеспокоенно спросил Фома.

— Конечно, — с достоинством сообщила она и улыбнулась.

К семейному особняку мы добрались без проблем. У ворот нас встретили двое дружинников в черной форме, которые пропустили на территорию, осмотрев пред этим салон. Бойцы показались мне незнакомыми. Вероятно, бабушка решила сменить дружинников. На дорожке я заметил нескольких призраков, которые уставились на Виноградову и провожали нас тревожными взглядами, пока мы не подкатили к порогу.

— Многовато мертвых, — заметила моя соседка.

— Так и дом огромный, — ответил я и вышел из салона.

Фома открыл дверь для Любови Федоровны. Та поблагодарила его и распрямила плечи.

Княгиня встретила нас на пороге. Она была в изумрудном платье с глубоким вырезом и открытыми плечами, которое, нужно отметить, ей очень шло. И мне показалось, что Чехова была удивлена компании, с которой я прибыл. Но быстро справилась со своими эмоциями и мягко поприветствовала нас.

— Как вы добрались?

— Вашими молитвами, Софья Яковлевна, — ответил я, обняв ее, и добавил, — Вы сегодня особенно хороши. Идете после обеда на свидание?

Спросил я практически наугад, но поразился внезапному смущению, которое появилось на лице бабушки:

— Разве я не могу хорошо выглядеть без причины? — отмахнулась Чехова и торопливо добавила. — Фома можешь пройти на кухню. Там сегодня готовили отличные пирожки.

— Я не голоден, — робко отозвался парень, явно стесняясь.

— Я настаиваю, — с нажимом заявила княгиня. — Мне нужно, чтобы кто-то отведал новые блюда и дал свою оценку. А тебе я доверяю.

Питерский приосанился и кивнул.

— А вы, Любовь Федоровна…

— Мой бухгалтер не может отходить далеко от моего помощника, — тихонько пояснил я и осторожно тронул бабушку за плечо.