Ночь без звезд - Гамильтон Питер Ф. - Страница 103

— Он очень милый. И возможно, он моя последняя любовь. Смешно, что все они искренне верят, будто ты сможешь спасти нас.

— Ты так не думаешь?

Кайсандра пожала плечами и снова посмотрела в телескоп.

— Может, если бы ты появилась тут пятьдесят лет назад, нам бы хватило времени. Но ты сама знаешь так же хорошо, как и я, что сейчас у нас нет ресурсов чего-то достичь. Когда паданцы придут, их будут миллионы. Возможно, даже десятки миллионов.

— И что ты предлагаешь?

— О нет, у меня уже нет никаких идей. Все свои ошибки я совершила много лет назад. Теперь приходится с этим жить. И, видимо, придется и умереть тоже. Но если ты договоришься с премьер-министром Адольфусом, то это лишь подстегнет страхи паданцев.

— Сделаю — проклянут, не сделаю — проклянут.

— Это цитата?

— Да. Только не знаю чья^[1].

— Хорошо хоть ты сама признаешь, что не знаешь всего. — Кайсандра оторвалась от телескопа. — Хочешь взглянуть?

— Разумеется. — Паула подошла к телескопу и посмотрела в линзу. Она была нацелена на слабый завиток света. — Это галактика?

— Галактика Содружества, — подтвердила Кайсандра. — Твой дом. Я смотрю на нее каждый вечер. И меня слегка утешает то, что там живут люди и будут продолжать жить, когда нас не станет. И… Иногда я представляю, как он тоже смотрит в ночное небо со своей планеты. Он там, ищет Бьенвенидо, гадает, где мы.

— Он?

— Найджел. Это глупо?

— Это человечно. И совсем не глупо.

— Он ищет нас?

— Я не могу ответить на этот вопрос.

— Да. Я знаю. Но не разбивай моих надежд.

Паула выпрямилась и посмотрела в пустое черное небо, туда, куда указывал телескоп. Там ничего не было, совсем ничего.

— Двадцать три миллиона световых лет.

— Так АНС-дроиды говорят.

Она посмотрела на восток, где восходил яркой точкой Урселл. Обогащенная сетчатка сфокусировалась, и Паула даже увидела солнечную дымку, светящуюся вокруг его неестественно плотной атмосферы.

— Лора не признавала полумер, не так ли?

— Праздник Огненного года — регулярный, — сказала Кайсандра. — Во всех поселках и городах проводятся грандиозные карнавалы.

— Лора нашла простое и быстрое решение. Использовать поплавки таким образом — гениально. — Паула пробежалась глазами по небу, нашла голубой Аквеус, серо-белое свечение — это Трюб, затем почти прямо у себя над головой заметила бледно-розовый отблеск Валатара. — А на других планетах нет разумных видов, у которых мы могли бы попросить помощи?

— Нет. По крайней мере, Лора не смогла их обнаружить, когда червоточины работали, и Управление космической бдительности тоже не уловило никаких сигналов с тех пор — а они внимательно наблюдают.

— Я, вероятно, смогла бы взломать кодовый замок на червоточине. У меня есть программы, которых еще не существовало, когда ее построили.

— И что это нам даст?

— Мы смогли бы эвакуировать часть людей на Аквеус. Детей и их опекунов.

— Острова там очень маленькие. В лучшем случае туда можно отправить лишь несколько тысяч.

— А Макул до сих пор радиоактивная пустыня?

Кайсандра кивнула и отпила еще немного вина.

— Да. АНС-дроиды называют это ядерной зимой. Там произошла огромная дурацкая война, которой на Земле смогли избежать.

— Мы все здесь оказались из-за того, что были слишком враждебными и упрямыми и не смогли укротить Бездну. — Паула не отводила взгляда от Аквеуса. — Мы можем послать через червоточины корабли на Аквеус. Связать их воедино в виде плавучего города. Если мы передадим каждому элитарию, кто отправится туда, файлы с технологиями Содружества, они смогут когда-нибудь стать космической цивилизацией. А взлетев в космос, начнут строить звездолеты. Однако в большинстве солнечных систем есть астероиды и кометы, из которых можно добывать полезные ископаемые. Здесь же ничего нет.

— У Трюба двенадцать маленьких спутников, — сказала Кайсандра. — Если твои космические корабли долетят туда, то смогут заняться их разработкой.

Подпрограммы Паулы запросили всю информацию АНС-дроидов по Трюбу.

— Странно, — пробормотала она.

У Трюба вообще ничего нет: ни гор, ни низин, ни океанов, ни даже полярных шапок. Повсюду одинаковая серая пустошь, предположительно песчаная или пыльная, но, даже несмотря на разреженную атмосферу, состоящую из двуокиси аргоно-углерода, бурь там не зафиксировано. И двенадцать спутников… Не то чтобы у планеты размером с Трюб совсем не могло быть двенадцати естественных спутников, но маловероятно.

— Никакой экосистемы, никакой жизни. Если там нет ничего живого, то что он там делает?

— Понятия не имею.

Паула начала рассматривать другую планету — Асдил: каменный мир чуть больше, чем Бьенвенидо, который вращался на орбите в семистах сорока семи миллионах километров от солнца, окруженный плотной холодной азотно-метановой атмосферой с многочисленными слоями облаков, не позволявшей даже мельком взглянуть на поверхность. В радиоэфире — тишина.

Фьернт — планета по другую сторону от светила, в вечной связке с Бьенвенидо. Еще один мир из земной группы, но без свободного кислорода в азотно-углеродной атмосфере. За время короткой исследовательской миссии Лора Брандт не засекла радиосигналов. Только об этом и беспокоилась Паула. Клеточная биохимия видов не имела значения, она искала технологическую цивилизацию, способную помочь. Если и были другие разумные виды в мирах, которые вращались вокруг одинокого светила вместе с Бьенвенидо, то они не развились настолько, чтобы прийти на помощь. Пока ей удалось лишь подтвердить открытия Лоры Брандт, совершенные в процессе разработки плана по борьбе с праймами.

— А зачем тебе нужно разрабатывать астероиды? — спросила Кайсандра.

— Вообще-то не нужно. Если мы построим системы инверсной гравитации и антигравитационную установку, то сможем заняться добычей полезных ископаемых на других планетах напрямую и нам не придется возвращаться сюда. — Паула вздохнула. — Я не промышленник. Все это чисто теоретические разговоры.

— Поплавки предназначались для добычи, так ведь?

— Да.

— Те два, которые Лора использовала, чтобы уничтожить Урселл, еще работают.

— Нам придется добраться до них и изменить настройки. Интересно, а в том аппарате, который принес меня сюда, есть режим инверсной гравитации? Возможно, он бы сошел за часть сделки, которую я предложу Адольфусу.

Кайсандра сухо улыбнулась.

— Как в добрые старые времена, когда космические корабли Содружества бороздили космос. Но ему бы пришлось очень осторожно облетать Валатар, Лора говорила, там что-то не так с гравитацией.

— Что она сказала?

— Гравитация на Валатаре неправильная.

— В каком смысле?

— Кажется… гравитационный градиент зашкаливает.

— Как это… Когда она узнала?

— Когда открыла червоточину, — улыбнулась Кайсандра. — Вообще-то можешь и сама все увидеть, если хочешь.

— Каким образом?

— Одним из «техников», помогавших Лоре создавать атомные бомбы, был Валерий. В день победы над праймами он находился в крипте. Слваста со своими приспешниками не знал, кто он, поэтому Валерий смог поработать в «Манхэттенском проекте». Он слегка направлял людей во время строительства бомб большего размера. Именно их сбрасывают на Кольцо корабли «Свободы», стремясь уничтожить Деревья.

Паула не сдержалась и улыбнулась уголками губ, услышав, что Лора назвала свой проект Манхэттенским.

— Значит, это ты стояла за бомбами и «Серебряным клинком»?

— Здесь мой мир, Паула, мне его и защищать до самого конца.

— Понимаю. И восхищаюсь тем, что ты сделала. — Юз-дубль Паулы установил контакт с Валерием. — Ты бы не мог мне показать воспоминание о том, как Лора открыла червоточину на Валатаре?

Терраса фермерского дома исчезла, вместо нее возникла крипта, находившаяся под дворцом. Напряженная, уставшая Лора Брандт стояла перед червоточиной.

— Ну и? — спустя несколько минут спросила Кайсандра.