Время платить по счетам (СИ) - Шу Алекс - Страница 14

Думаешь? — с сомнением протянул коммерческий. — Этот Борис — вылитый Паниковский. Любому голову задурить может.

— Уверен, — твердо сказал я. — Все вкрадчивые речи Березовского испарятся как утренний туман, после наших предложений. Что может пообещать директору крупнейшего автозавода мелкий суетливый бес? Ничего особенного. Продавать продукцию ВАЗа и поделиться бабками в будущем. А наше предложение — это мост наверх, в центральную власть, если правильно подать информацию журналистам и пиплу. Каданников, повторюсь, точно не дурак, умеет чувствовать политические и карьерные перспективы. Иначе не занимал бы пост директора.

— Хороший план, Миша, да, — Ашот улыбнулся. — Может получиться.

— Обязательно получится, — заверил я. — Вспомни, всё, что я говорил и планировал, сбылось. Так будет и в этот раз.

В кабинет постучали.

— Зайдите, — разрешил я.

На пороге появился Денис. Судя по довольному лицу с хорошими новостями.

— Присаживайся, — я ладонью указал на стул, с другой стороны от коммерческого директора. — Как там ребята? Разбираются с этими рэкетирами доморощенными?

— Разбираются, — сообщил начальник службы. — Там Саня целый спектакль устроил. Димыча из «НКТ-сервиса» помнишь?

— Конечно, — улыбнулся я. — Такого не забудешь.

Роман Дмитриевич Коновалов — умница и интеллигент, увлеченный программист, жадно впитывающий все новейшие мировые разработки в ПО. Способный днями сидеть и штудировать научные труды и писать уникальные программы. Но Господь обладал определенным чувством юмора — одарил кандидата наук такой внешностью, что если бы молодой Тайсон и Валуев, столкнулись бы с ним ночью в темном московском переулке, сразу оба отдали всю наличку, и бежали, как легконогие лани, не останавливаясь, до финской границы.

От природы Димыч имел широченные плечи, рост метр девяносто восемь, руки-колонны и страхолюдную рожу, с глубоко посаженными глазами, на костистом и скуластом лице. В юношеском возрасте он пережил пожар, получил обширные ожоги. Из-за рубцов на лысине перестали расти волосы, а от подбородка до уха всю правую скулу пересекал извилистый шрам от стекла, полученный при попытке выбраться через разбитое окно. После этих испытаний выглядел Коновалов, как оживший кошмар фаната фильмов ужасов, на скорую руку слепленный из Франкенштейна, Фредди Крюгера и Джейсона. Даже сотрудники службы безопасности шарахались в сторону, впервые увидев такого колоритного здоровяка, а потом долгое время кидали подозрительные взгляды в его сторону.

— Пока Серега разбирался с бандитами. Сане пришла в голову интересная мысль, как их быстро расколоть. Он смотался в комнату программистов, забрал Димыча и двинул в столовую. По средам как раз Игнатьевичу свежую кровь в ведрах, и сало привозят из бойни. Он очень кровянку уважает, она у него отличная получается. Ты же сам её пробовал.

— Пробовал, — чуть улыбнулся я, с нетерпением ожидая продолжения. Ашот так заинтересовался, даже придвинулся поближе, не желая пропустить ни слова.

— У Игнатьевича фартук мясницкий отобрал, топор для разделки туш и тазик крови заставил отлить. Повар попробовал возмущаться, но эти номера с нашим Саней не проходят. На него где сядешь, там и слезешь. Игнатьевича он утихомирил, даже с кухни прогнал на несколько минут. Заставил Димыча снять рубашку, надеть фартук прямо на свое огромное тело. Щедро измазал его юшкой, вручил в руки такой же окровавленный топор, проинструктировал и повел в переговорную комнату.

— А что Димыч? — поинтересовался я. — Он же мухи не обидит.

— Мухи не обидит, а в школе и в институте в самодеятельности участвовал, — обычно невозмутимый «афганец» лучился от радости. — Маньяков, предателей и палачей играл. Даже грамоты имеет. И сейчас отработал на пять с плюсом. Короче, Саня сперва зашел в подвал сам. Братва продолжала изображать героических партизан на допросе у фрицев. Колоться не желали. Саша их вместе с парнями связал. Рты тряпками предусмотрительно заткнул, чтобы не орали. Потом Димыча запустил. Тот с топором зашел, в фартуке и весь в кровище, да еще с кучей мешков для картошки под мышкой, да как заревет своим басом:

«Этих тоже разделывать? Я загребался уже. С раннего утра, ни секунды ни продохнуть. Только очередных гавриков в мешки по частям сложил, вы уже других подогнали. Нет, так не пойдет. Я один не справлюсь. Давайте пилу берите, помогать будете».

Короче, этих лохов непуганых до самых печенок пробрало. Сами представьте, стоит почти двухметровый лысый бугай в мясницком фартуке, ручищи как лопаты, весь в кровище с топором. Страхолюдная рожа, тело — все в шрамах, рубить бедолаг собирается.

Они своими скудными мозгами доперли: лысый быстро появился, кровища настоящая, никто бы постанову подготовить не успел, значит, реальный живодер, покромсает на запчасти и фамилии не спросит. Громила реально обосрался, когда Димыч его стал ворочать и топором примериваться. Потом им дали последний шанс, порадовать полезной информацией. И эти черти запели соловьями. Начали колоться наперегонки, как батюшке на исповеди, перебивая один другого. Особенно чернявый Мурзик старался, самую длинную речь закатил, рассказал всё, что знал и даже о чем только подозревал. Сейчас Серегины ребята не успевают показания фиксировать.

— Аха-ха-ха-ха, — Ашот откинулся назад и заржал на весь кабинет так заразительно, что через секунду смеялись и мы с Денисом.

В кабинет заглянула обеспокоенная Анна. Сзади маячила встревоженная мордашка Ирочки.

— Все нормально, девчонки, — сумел выдавить я между приступами смеха. — Идите обратно.

— Мы не сильно круто с этими рэкетирами поступили? — спросил Ашот, успокоившись. — Все-таки они могут ответку включить. Офис подпалить или кого-то из нас поодиночке выследить.

— В самый раз, — успокоил я. — С этими по-другому никак. Ты же слышал, что Саня рассказывал? Это беспредельщики. Попытки договориться, или нормального диалога, они воспринимают как слабость. Сразу бы начали давить, попытались наехать. Зачем нам это? В результате все равно пришлось бы их обламывать, но уже с испорченным настроением и потраченными нервами. Таким надо отвечать ещё большим беспределом, заставить трястись от ужаса, чтобы в штаны накладывали, при одной мысли о следующей встрече с нами. Или правдоподобно его имитировать, чтобы поверили. А вот безопасностью надо озаботиться. С этого дня все руководители, и ты в том числе, ездят с парочкой охранников.

— У меня же Саня есть, — попробовал возразить коммерческий директор, но как-то неубедительно, — Он же любого в бараний рог скрутит. Этого не достаточно?

— Недостаточно, — отрезал я. — Один в поле не воин. Хлопнут твоего Саню, он и вякнуть ничего не успеет. С двумя-тремя охранниками справиться труднее. И на всякий случай, стволы с собой возите. Я знаю, в твоих тачках есть тайники, где их можно спрятать. Пусть заявления каждый день пишут с сегодняшней датой, мол, оружие нашли и везут сдавать в милицию. Достаточно, чтобы этим хотя бы один заморочился, все стволы на бумаге перечислил. Остальные могут сказать, друга сопровождают, чтобы никто стволы не забрал. Френкель на первом этаже сидит, если проблемы с органами возникнут, сразу подключится.

— Ладно, — вздохнул Ашот, — Сделаем…

Рэкетиров отпустили, примерно, через полчаса после нашего разговора. Даже голову борцухе перебинтовали и сводили громилу отмываться в подвальный душ, предварительно великодушно снабдив полинялыми спортивными штанами из каморки уборщицы. Лидия Павловна поворчала, что планировала распустить их на тряпки для швабры, но, брезгливо сморщив носик, героически пожертвовала треники обосранцу, ибо благоухание свежих фекалий распространилось на весь подвал, вызывая горячее желание утопить создателя аромата в канализации, вместе с обгаженными брюками.

В одиннадцать часов офис посетили начальник швейного цеха, главный технолог и дизайнер. Привезли с собой свежие западные журналы и каталоги, чертежи новой одежды, и несколько оформленных письменно предложений по производству модных вещей.