Морозов книга 7 (СИ) - "Каин" - Страница 57

— Вы не считаете, что все произошедшее — это борьба с вами? — спросила та же журналистка.

— Это покажет расследование. Пусть этим вопросом занимается команда, которая умеет добывать информацию. Я не следователь. И не хочу вешать на людей ярлыки. Я лишь надеюсь, что все это просто недоразумение. И прошу вас, добрые люди, те, кого я безгранично уважаю и искренне ценю, — я развел руки в стороны, — не ищите виновных. Не мстите тем, кто честно служит нашей родине. Вы считаете, что меня обижали? Что мне причинили боль?

Я вынул из кармана завернутый в бумагу подарок и неспешно снял обертку. Под ней оказалась румяная булочка.

— Ко мне отнеслись как к родному. Со мной поделились своей едой, чтобы я не голодал. Сегодня вы не пропускали в острог кухарей. И все арестанты завтркали вчерашним хлебом. А они ведь тоже чьи-то близкие. И даже если и виновны, то вовсе не должны быть лишены еды.

Люди притихли.

— Не забывайте, что все мы — один народ. Спасибо, что вы поддержали меня. Все вы стали для меня семьей. Все вы чуть-чуть Морозовы.

Я подошел к машине, сел на заднее сиденье. Куратор устроился рядом. А дружинники быстро занимали места в кортеже.

— Как вы, мастер Морозов? — участливо уточнил Никон, когда авто выехало с парковки.

— Вашими молитвами, — ответил я, откинувшись на спинку сиденья. — И спасибо за то, что внесли за меня залог.

— Пустяки, — махнул рукой куратор. — Я надеюсь, это досадное недоразумение скоро разрешится.

— Вы не верите, что я убил Воронцова?

— Никто в Империи не верит, — ответил куратор. Посмотрите сами. Откройте последние новости.

Я вынул из кармана телефон, открыл поисковик. Вся новостная лента была забита только одним:

«Темный ведьмак задержан по делу о пропаже Воронцова».

Ради интереса зашел на видеохостинг, вбил «темный ведьмак». И был очень удивлен результатом.

«В Снежинске второй день проходят митинги по поводу задержания темного ведьмака Михаила Морозова».

С интересом нажал на кнопку, запуская ролик. И у меня чуть челюсть от удивления не отвисла.

Площадь была забита народом. То тут, то там в воздухе развевались флаги с моим изображением. Толпа была оцеплена жандармами. И тысячи голосов скандировали:

— Свободу народному ведьмаку!!!

— Признаться, не ожидал, — протянул я, выключив видео и убирая телефон в карман. — Ваша работа?

— Ну, стихийные собрания начались через час после того, как вас вывели из городской квартиры. Многие новостные каналы запостили это событие ради привлечения внимания. Количество запросов «Темный ведьмак» выросло в несколько раз. Ну а дальше уже подключился я. Запустил в сеть ботов, которые активно поддерживали вас в соцсетях и блокировали ботов от конкурентов. Дальше пошли статьи в поддержку и флешмоб с хэштегом «Свободу темному ведьмаку», который быстро подхватили пользователи. Ну а уже утром начался марш по городу, который собрал людей.

— Дела, — покачал головой я.

— Так что ваш арест только поднял ваш рейтинг. Люди, которые не интересовались вами, узнали про события в той деревушке, где водкой травились. А новый ролик от Мистера Детектива привлек к вашей персоне внимание из-за океана. Видео «спартанец на дороге», на котором вы в одиночку уничтожаете орду, бьет рекорды по просмотрам. А количество ваших подписчиков растет.

— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — протянул я, глядя в окно и тщательно пытаясь скрыть улыбку. Все вышло даже лучше, чем я ожидал.

— А то, что вы сказали перед этими людьми… — мужчина довольно хмыкнул. — Я бы не написа вам речь лучше.

— Я доверился сердцу. Ничего хорошего не будет, если толпа начнет чинить погромы.

— Конечно, — торопливо кивнул жрец.

У Снежинск-града меня уже встречала делегация, которая состояла из Шереметьевых и Суворова.

— Вас ждут друзья, — улыбнулся куратор, заметив сидевших в скверике ведьмаков. — Не буду вам мешать, мастер Морозов.

— Спасибо, что внесли за меня залог, — произнёс я, и Никон кивнул:

— Это меньшее, что я мог для вас сделать, Михаил Владимирович, — ответил куратор.

Я вышел из машины, и авто синодника выехало территории. Я же направился к друзьям, которые, завидев меня, поспешили навстречу.

— Мужикам привет, бродягам почтение, — с ходу продекламировал Шереметьев, за тут же получил крепкий тычок под ребра от сестры. — Ай, ты чего?

— Где фраз таких нахватался, — покачала головой девушка

— Готовился к встрече своего друга из острога, — невозмутимо ответил. — Смотрел видео, читал статьи о том, как лепить из хлеба…

— Ты рассказываешь какие-то ужасы, брат, — усмехнулся я, и мы крепко обнялись.

— Я рад, что тебя выпустили, — произнёс парень. — Пожарские не смогли приехать, но звонили и беспокоились.

— Мы все рады, — продолжил Суворов, подходя ко мне. — Надеюсь, это ужасное недоразумение по поводу пропажи Воронцова скоро разрешится.

Я кивнул:

— Я тоже на это надеюсь.

— Даже если кровь на поляне принадлежит Воронцову, никто из нас его не видел, — добавила Алина. — О чем мы рассказали жандармам.

— Ладно, хватит разговоров, — оборвал беседу ее брат. — После Остроженской крепости нужно обязательно съездить в баню. И она уже топится. Я распорядился, чтобы нас попарил тот самый банщик, который в прошлый раз из тебя всю душу вытряс.

Я задумался. Затем достал телефон из кармана. Взглянул на экран и увидел то, что искал. Несколько сообщений от Водяновой:

«Миша, я в новостях показали, что тебя задержали по подозрению в убийстве. Никто в семье не верит, что ты виновен»!

Затем шли сообщения, что она приезжала в крепость, куда ее не пустили. Звонила коменданту и убедилась, что мой арест — это не слухи. Что она придумает, что сделать чтобы вытащить меня.

Я улыбнулся. Написал:

«Где ты? Чем занята?»

Сообщение моментально сменило цвет на «прочитано». А через секунду, Лилия ответила:

«Готовлюсь к Русальей неделе. Князь сказал, что они с Денисом сами все решат в Морце. И без тебя справятся. Тебя уже выпустили из острога»?

Я убрал телефон в карман и взглянул на друзей:

— Баня подождет. А мне нужно съездить кое-куда. Уж простите.

Я развел руками, словно говоря: так уж сложилось. И понимающе усмехнулся Олег:

— Понимаю. Дела амурные. Ладно, в баню придется идти без тебя. Раз уж ее натопили. Поехали, господа гусары. Пора кутить!

Компания потянулась к машине с номерами семьи. Я же спустился на парковку, где меня ждал мотоцикл.

Дорога вилась впереди мотоцикла. И как бы быстро я ни ехал лента не становилась короче. Она уходила за горизонт, превращаясь в узкую полосу между разделяющую темный массив леса. Это завораживало. Хотелось ехать так целую вечность, позволяя ветру забираться под ворот куртки. Тьма надежно закрыла меня щитками, заменив мото костюм. Она ластилась к моей коже, словно мы расставались на века.

Никогда раньше я не ощущал себя таким живым. Именно сейчас я понял, что с моих плеч свалилась тяжкая ноша. Мне просто повезло, что Воронцов не успел нанести моей семье больше вреда. Иначе я мог бы повторить путь Александра. Если легенды не врут, то мироходца сложно убить. И я бы возвращался до тех пор, пока эти выродки не догадались бы применить один из проклятых ритуалов. Надо обязательно выяснить, откуда взялись книги, по которым учились эти нелюди. В голове билась мысль, что мать вполне могла быть мироходцем. Вероятно, она и возвращалась именно потому, что умела это делать. Странно, конечно, что каждый раз она оказывалась на месте предыдущей смерти. Могла она просто не понимать, что происходит? Отец ведь тоже оказался против собственной воли в ином мире, где попал в острог. Вероятно, о матери больше других мог знать Владимир. Мне стоило спросить его о ней. Я тут же глухо выругался. От него, пожалуй, дождешься информации. В свое время он отказался от старшего сына. Потом смирился со смертью жены. Затем упрятал в склеп родного брата. Вот же семейка! И угораздило меня оказаться с ним одной крови. Отец года. Оставалось надеяться, что Денис смог унаследовать хоть что-то от другого предка, который подарил темным силу противостоять бедам и биться за своих. Вдруг младший брат сможет стать достойным князем. Сам я совершенно точно не хочу быть главой семьи. От одной только мысли возглавить род у меня во рту появлялась горечь. Я не хотел власти. Да и славы не хотел. Но стоило признать, что она позволяла жить так, как мне желалось. Она давала свободу быть собой. И это мне было по вкусу.