Норвежские каникулы - Фьорд Марина - Страница 15

– Редко. Дети часто навещали отца.

– Когда вы были на острове в последний раз?

– Летом, на дне рождения сестры. Но ни Бьёрна, ни его русской я не встречала. – Магрет закурила. Квиллен посмотрел на ее нервные пальцы. Женщина держалась холодно, но в ней чувствовалось внутреннее возбуждение.

– Вы что-нибудь знаете об отношениях между Бьёрном и Татьяной?

– Слышала от людей о том, что они часто ссорились и орали друг на друга. Остров маленький и тихий. Все всё знают и слышат. Говорят, что Бьёрн даже хотел развестись с ней и планировал подать на сепарацию.

– У него были отношения с другой женщиной?

– Не знаю, вероятно, были.

– Почему вы так думаете?

– По слухам, он испытывал симпатию к одной женщине. Их часто видели вместе.

– Кто она? – Инспектор заинтересовался. Никто из жителей острова не говорил ни о скандалах в семье Кнутсенов, ни о том, что Бьёрн изменял жене.

– Я не сплетница, – Магрет глубоко затянулась сигаретой.

– Это важная информация.

– Она живет на Хеллёйе. Анне Эйке. Но еще раз говорю, сама я над ними свечку не держала.

– Позвольте спросить, от кого вы это слышали?

– Кто-то говорил об этом в моем присутствии. Может быть, на пароме слышала разговор. Уже не помню.

– Скажите, у вашего мужа было ножевое ранение?

– Было. Одно время он работал в Судане. Вернулся оттуда без части легкого. Говорит, что на него напал вооруженный бандит. Я уверена, что это была обычная пьяная драка в баре.

– У вас есть предположения, кто мог убить вашего бывшего мужа?

– Вы серьезно не догадываетесь? – Магрет удивленно уставилась на инспектора. Она не заметила, как с ее сигареты на стол упал пепел. – Это же очевидно! Его русская женушка – самое заинтересованное лицо. Теперь она получит наследство Кнутсена. Ферму, которую мы с Бьёрном покупали в браке, придется делить с этой тварью, – вырвалось у женщины. – Это ферма всегда принадлежала членам моей семьи.

– Но ведь и ваши дети получат свою часть наследства.

– Наши дети должны были получить всю ферму. Какое право на что-либо имеет эта девка, прожившая с ним всего два года?

– А как дети относились к отцу?

– Они любили его. Как еще они могли относиться?

– А к его жене?

– Никак. Это был выбор их отца. Что они могли сделать?

– Почему вы развелись? Ведь сепарация и развод были вашей инициативой.

– Чувства исчезли, осталось одно раздражение.

– Вы не изменяли мужу?

– Конечно, нет. Что за чушь вы несете?

Тор предварительно ознакомился с материалами бракоразводного процесса и знал истинную причину развода. У Магрет был любовник, Бьёрн узнал об этом и потребовал прекратить отношения на стороне. Но, очевидно, продолжить отношения с любовником для Магрет было важнее, чем сохранить брак.

– Я навел справки. Ваш бывший муж утверждал, что у вас была связь на стороне.

– Естественно. Этот лгун сделал все, чтобы выставить меня в невыгодном свете перед детьми. Собственно, причем здесь наш развод. К убийству Бьёрна он не имеет никакого отношения.

– А Бьёрн вам изменял? – поинтересовался инспектор.

– Нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Мы просто устали друг от друга и разбежались.

– По моей информации, у вас был тяжелый бракоразводный процесс в отношении раздела имущества.

– Дети оставались со мной. Вы полагаете, что я должна была оставить детей голыми? Это уже переходит все границы. Я вам ясно сказала, наши давние отношения никак не связаны с убийством и не касаются вас. Надеюсь, у вас все. Мне надо заниматься делами.

– Спасибо, Магрет, за уделенное мне время, – вежливо сказал Квиллен. – Вас я больше не буду задерживать. Я побеседую с вашим сыном.

– Не смейте беспокоить мальчика. Он скорбит.

– Сожалею, но Микалу придется ответить на несколько вопросов. Думаю, для него будет лучше, если мы поговорим здесь, а не в полиции.

Магрет бросила на инспектора испепеляющий взгляд.

– Микал! – крикнула она.

– Не беспокойтесь, – остановил женщину Тор. – Мы поговорим в его комнате.

– Его комната – вверх по лестнице справа, – сухо сказала Магрет и встала, давая понять, что разговор окончен.

Инспектор поднялся на второй этаж и постучал в комнату Микала. Никто не ответил. Тор приоткрыл дверь и позвал:

– Микал.

Не дождавшись ответа, Квиллен вошел. Микал лежал на кровати с наушниками в ушах, не замечая полицейского. Инспектор дотронулся до его плеча. Микал вздрогнул от неожиданности и сел на кровати.

– Я не слышал, как вы вошли, – сказал парень, снимая наушники.

– Извини, что побеспокоил. Прими мои соболезнования.

– Спасибо, – ответил Микал. Он выглядел немного отрешенным.

– Я хотел бы поговорить. Ты не возражаешь?

– Нет, отчего же?

– Что слушаешь?

– Так, современный рок. – Микал пожал плечами.

– Любишь музыку?

– Ну, да.

– Играешь? – Квиллен подошел к трем гитарам, висевшим на стене комнаты.

– Ну, да. Иногда.

– О, у тебя есть даже Гибсон Студио[6]. Серьезный инструмент. – Квиллен оценивающе провел рукой по корпусу гитары. – Можно?

Он снял со стены гитару и наиграл фрагмент из «Black Mountine Side»[7].

– Круто! – восхищенно произнес Микал.

– Я предпочитаю классику современному року, – сказал Квиллен, возвращая гитару на место. – Гитары – папин подарок?

– Ну, да.

– Чем еще увлекаешься? – Квиллен посмотрел на плакат с изображением байка над кроватью Микала.

– Раньше байками.

– А сейчас байки не интересуют?

– Нет. Если только иногда прокачусь. Я недавно получил права на машину, и папа обещал подарить машину. Теперь, придется ждать наследства или продать байки.

– У тебя их несколько?

– Два. Старый, Кавасаки, папа дарил мне и Марте. Новый он купил только для меня. Марте больше не катается. Так что, Кавасаки теперь стоит без дела.

– Я видел в гараже Кавасаки. Теперь понятно, чей он. Мне показалось, это хороший байк. Почему Марте не ездит на нем? С ним что-то не так?

– Ничего серьезного. Резина на шинах поплыла, стартер барахлит. Но это можно исправить. Марте пробовала научиться, но у нее не очень получалось. Она бы не сдала экзамен по вождению байка, поэтому решила не мучиться, а сдавать сразу на автомобильные права.

– Что случилось с шинами старого байка?

– Не знаю. Может быть, резина некачественная, но скорее всего Марте испортила и не признается. Я несколько раз видел, что байком пользовались, но она говорила, что не брала его. Это неправда, потому что второй ключ только у нее.

– Может быть, Марие каталась?

– Марие не водит мотоцикл.

– Тебе ведь отец подарил моторку. На острове я видел только лодку твоего отца.

– Да, моя моторка стоит у причала дяди Дага в Йюпреланне. В Йюпреланн можно добраться по туннелю в любое время на байке или машине, и оттуда до Хеллёйа двадцать минут через фьйорд на моторке.

Квиллен внимательно посмотрел на Микала. Инспектор уловил неестественную небрежность в голосе парня.

– Когда ты пользовался моторкой в последний раз?

– Не помню, давно.

– Кроме тебя никто не ездит на моторке?

– Почему вы спрашиваете? – Микал забеспокоился.

– Это моя работа, – мягко пояснил инспектор и улыбнулся.

– Но вы же не подозреваете меня в убийстве отца? – В глазах Микала блеснули слезы.

– Нет. Конечно, нет, – успокоил его Тор. – Так кто-нибудь кроме тебя пользовался лодкой?

– Ну, я не знаю. Может быть, кто-то и брал ее. Пару раз я замечал, что топлива в баке поубавилось.

– У кого ключи от моторки?

– Один – у меня. Второй ключ давно уже куда-то делся.

– Где ты хранишь ключи?

– Дома, – пожал плечами Микал.

– Когда ты в последний раз видел отца?

– Почти три недели назад. Когда он вернулся с платформы, я приезжал на ферму.