Норвежские каникулы - Фьорд Марина - Страница 16

– Ты заметил что-нибудь необычное? Может быть, он как-то по-особенному себя вел, например, нервничал?

– Я ничего такого не заметил. Единственное, я слышал, как он доказывал своей русской жене, что никто не хочет причинить ей вред, и никто за ней не следит. А она плакала и злилась, что папа ей не верит.

– Они кричали?

– На кого? – удивился Микал.

– Например, друг на друга или еще на кого-нибудь.

– Нет… хотя друг на друга кричали.

– Как ты думаешь, за ней мог кто-нибудь следить?

– Кому она нужна?

– Как, на твой взгляд, отец относился к Татьяне?

– Хорошо, – коротко ответил Микал.

– А Татьяна к нему?

– Вроде нормально. Они разные. Папа – простой человек, а ей надо было, чтобы он носился с ней, был вежливым, внимательным. Если папа этого не делал, она обижалась.

– То есть они часто ссорились?

– Я бы так не сказал. Она ему делала замечания, но не в лоб, а как бы в шутку. Поэтому нет, часто не ссорились.

– Ты считаешь, что она была слишком требовательна к отцу?

– Для многих такие отношения – норма. Но отец не привык сюсюкать. Хотя он сильно изменился. После развода с мамой он как-то сник, а с Татьяной снова ожил. Стал мягче, вежливее, хорошо одевался. Она ему покупала дорогой парфюм и одежду. Они вместе путешествовали.

– То есть с Татьяной он был счастлив и не хотел с ней расстаться?

– Ну, да. – Микал растерялся. – То есть, он собирался подать на сепарацию.

– Ты же сказал, что у них были хорошие отношения.

– Я сказал, нормальные. То есть, они не дрались. Но папа говорил, что хочет развестись. Я думаю, у него была другая женщина.

– Ты знаешь, кто?

– Нет.

– Тогда, почему ты так думаешь?

– Я понял это из папиных слов. – На щеках Микала появился легкий румянец. Он потер руки, пытаясь справиться с волнением. Тор молча наблюдал за парнем. Микал занервничал сильнее. – Папа сказал так незадолго до… убийства, – добавил он.

– Но ты ведь виделся с ним около трех недель назад. Или вы все-таки встречались позднее?

– Нет, мы общались по телефону.

Квиллен ясно видел, что Микал придумывает на ходу.

– Отец сказал тебе о другой женщине по телефону?

– Да. Типа Татьяна меня достала. Надо разводиться и жить с моей подружкой.

– Как ты думаешь, кто мог желать твоему отцу смерти?

– Не знаю. Может быть, Татьяна. Она, наверное, боялась, что папа подаст на сепарацию и оставит ее ни с чем. Ведь супруги в сепарации теряют право на наследство.

– Ты хорошо знаешь законы, – заметил инспектор.

– Я где-то об этом слышал.

– Твой папа был хорошим отцом?

– Лучшим. – Голос Микала дрогнул.

– Он поддерживал вас материально?

– Да, постоянно.

– Ну, что же, Микал, спасибо. – Тор собрался уходить. – Кстати, где ты был с четырех до пяти утра в понедельник?

– Дома. Спал.

– А твои сестры?

– Марте – тоже дома. Марие – в Бергене. Почему вы спрашиваете?

– Так положено. А где я могу найти Марте?

– Она подрабатывает в пиццерии в «Квадрате».

– А Марие?

– Марие возвращается сегодня вечером из Бергена. В субботу у мамы день рождения. Мы будем его отмечать на острове.

Квиллен припарковал автомобиль у торгового центра «Квадрат» и прошел в зону фудкорта. Время ланча заканчивалось, но в зале оставалось много посетителей. За прилавком стоял высокий худой парень.

– Привет, – поздоровался Тор. – Я ищу Марте. Она здесь?

– Марте, тебя спрашивают, – не оглядываясь, крикнул молодой человек. К прилавку с полотенцем в руках подошла девушка. Она вопросительно смотрела на инспектора покрасневшими заплаканными глазами.

– Здравствуй, Марте. Я инспектор Тор Квиллен, расследую убийство твоего отца. Мы можем немного поговорить?

Они сели за свободный столик. Марте беспокойно поправила выбившуюся из пучка прядь волос.

– Прости, что беспокою тебя и прими мои соболезнования. Но я должен задать несколько вопросов.

– Да, – коротко кивнула Марте.

– Скажи, пожалуйста, когда ты в последний раз видела отца?

– В воскресенье. Утром мы резали ягнят, а вечером я уехала домой в Саннес.

– Что произошло в тот день между твоим отцом и Татьяной?

– Она вывела папу из себя своими глупыми требованиями. Папа не верил ее россказням о Крюгере, и эта гадина устроила скандал.

– Тебе она не нравится?

– Вначале она казалась открытой и очень милой. А потом начала устанавливать свои правила. Почувствовала себя хозяйкой.

– Наверное, потому что стала официальной женой твоего папы?

– То, что он подобрал ее где-то, не значит, что она получила право командовать.

– Ты часто видела между ними ссоры?

– Да. Татьяна часто дулась на папу. То он с ней груб, то невнимателен. Хотя он старался ей угодить.

– То есть твой папа старался наладить с ней отношения?

– Он не любил скандалы. А отношения он хотел прервать и собирался с ней развестись. У него была подружка, Анне Эйке.

– Кто тебе об этом сказал?

– Все об этом знали.

– Никто из соседей мне ничего не говорил о его отношениях с Анне Эйке или какой-либо другой женщиной.

– Они могли не знать о том, что у папы и Анне роман.

– Но ты же сказала, что все знали об их связи, – мягко возразил инспектор. – Кого тогда ты имела в виду?

– Я не помню. Папа говорил. Спросите саму Анне. Кроме того, можете поговорить с моей бабушкой, тетей Софией, Эрикой Олссен. Они все живут на острове, и, я уверена, подтвердят мои слова.

Квиллен записал имена.

– Ты хотела заниматься фермой. Но что ты будешь делать, если Татьяна подаст на свою долю в наследстве?

– Она убила папу и не имеет права на наследство.

– Почему ты решила, что убийца – Татьяна?

– Кому еще нужна его смерть? Папу все любили. – Марте всхлипнула.

– А Татьяна любила папу?

– Нет, конечно! – Девушка возмущенно повысила голос. – Идиоту понятно, что она вышла за папу замуж, чтобы устроиться в Норвегии, а потом избавиться от него. Эта русская его измучила своими истериками. Мне кажется, она ненормальная.

– Почему тебе так кажется?

– Ей мерещился Крюгер! Это что, нормально?

– Может быть, ее действительно кто-то пугал?

– Никто ее не пугал! Она просто психически больная, как дядя Мартин.

– Брат твоей мамы?

– Да. Когда он заболел шизофренией, ему тоже мерещилась всякая чушь. А потом он сжег себя. Татьяна тоже будет гореть в аду.

– Ты была очень близка с папой?

– Конечно, он самый лучший, всегда помогал, никогда не ругал, чтобы не случилось. Как я теперь буду без него? Несправедливо, что самые близкие люди покидают меня. – Марте заплакала.

– Ты потеряла еще кого-то?

– Дядю Мартина. Он всегда был рядом и поддерживал нас.

– Твоя мама и дядя Мартин были близки?

– Конечно. Они же родные брат и сестра! Мартин шутил, что у всех нас даже имена начинаются на букву эм: Мартин, Магрет, Марие, Марте, Микал.

– А с остальными братьями и сестрами у мамы были хорошие отношения?

– Да. Но дядя Мартин был самым добрым из всех ее братьев и сестер. Простите, мне пора работать. – Марте встала и, не прощаясь, скрылась в подсобном помещении пиццерии.

Алинуся проснулась от того, что назойливая муха настойчиво лезла ей в рот.

– Проклятая ферма. – Алина рывком села и с отвращением замахала руками. Еще несколько насекомых летали по комнате и невыносимо громко жужжали.

– Гадость! – Алинуся в отчаянии, накрылась с головой одеялом, поняла, что больше не уснет, схватила одежду и выбежала из спальни. Она долго оттиралась под душем от бацилл, отставленных на теле мухами, а потом спустилась вниз. В гостиной на столе стоял пакет мюсли, молоко и свежая голубика. Татьяна говорила по телефону на норвежском языке. Заметив Алину, она кивнула, давая понять, что скоро закончит разговор. Алинуся вышла за дверь. Утро было теплым, но пасмурным, накрапывал мелкий дождь.