Развод по-темному, или Попаданка познакомится с мужем (СИ) - Вересень Мара - Страница 14

Вместо шкафа была стойка с перекладиной для вешалок и древний тяжелый комод и визжащими ящиками. Узкая кровать с высокими спинками – ровесница комода. Небольшой круглый стол, пузатая тумбочка, три разнокалиберных стула. Окно находилось над входом в пекарню, развилка перекрестка просматривалась как на ладони и магазинчик “погода в доме” был виден великолепно. Подоконник – широкий. На таком сидеть – одно удовольствие, особенно в пледе и с книжкой.

Удобства нашлись за дверями комнаты слева в тупике и внешне выглядели, как санузел в общежитии блочного типа. Ванная представляла собой емкость со сливом, вместо душа был ковшик. Зато вода из крана над умывальником текла и холодная, и горячая. Недурно. Так что, можно сказать, я удачно попала. Я еще в “Номерах” радовалась, что и не нужно изобретать велосипед, чтобы вымыться и привести в порядок одежду.

За всеми этими хлопотами я так и не сообразила, прохладно в комнате или нет, и спать легла почти перед рассветом. Даже не легла – упала и вырубилась, замотавшись в новый плед и изредка подхихикивая. И спала так крепко, что утренний шум, о котором предупреждала Териза, если и был, то меня не разбудил.

Разбудил Кор. Как эта сволочь меня нашла, я потом в книжке почитаю. А вот как в комнату пролез – отдельный вопрос. Разве что он местами кот. Потому что только коты умудряются просачиваться в запертые помещения волшебным образом. И вел себя ворон в этот раз совсем по-кошачьи. Он исследовал коробки, сваленные кучей в углу пустые и недоразобранные не пустые. Скребся и шебуршал, повизгивал, нацеплял на лапы каких-то лент, развернул коробку с посудой. Спасибо тому, кто придумал снабжать такие ящики заклинанием неразбиваемости, и спасибо, что к утру оно еще работало. Затем птиц влез головой в пакет и устроил забег и залет по периметру комнаты.

Я наблюдала мракобесие лежа в постели, решив просто переждать. Наконец Кор замаялся, повис летучей мышью на потолочной балке, свесив крылья тряпками и порадовал меня прогнозом погоды, как внезапно заговорившее радио. Будто ему от жо… хвоста в голову прилило.

В Остерне, столице Остерна (туго у местных с фантазией) намечался небольшой дождь. В Пектории пасмурно, в Алиеноре солнечно. На Островах по-прежнему штормит, отчего судоходство через море Сирен затруднено, а к самим Островам и вовсе никто не ходит. В Эзахеле – хз.

Что?

Я даже села на постели, вы таращившись на Кора, но тот просто поперхнулся.

– Х-х-х, с-с-с, – хрипел и сипел он, пуча глаза и подергивая крыльями, а потом из него вывалилась пуговица, проскакав по полу прямо к кровати. Красивая пуговица, с камушком. Где-то я такие видела. На ком-то.

Хотелось полежать еще, но мешал настырно пялящийся ворон, бьющий в окошко свет и ароматы свежей выпечки, которыми, как я и предполагала, пропиталась комната. Сразу захотелось вкусненького.

Кто знает, когда у меня будет следующий выходной, значит этот нужно использовать максимально продуктивно. Показала Кору язык, завернулась в плед и взяв одежду, королевой удалилась прочь, в ванную. Там одеваться будет тесно, но кто его знает, этого Изверга, его же птица. Вдруг следит? А пуговку подобрала. Красивая же.

По хорошему, мне не следовало все это принимать, какими бы мотивами ни руководствовался даритель. Особенно одежду. Я не знаток средневековых правил и устоев, но если мужчина дарить вам то, что можно надеть, он как минимум представил, как станет с вас это снимать. Картинка была любопытная, но подозрительная. И вообще моя реакция на Риза – странная вещь. Может у меня на него аллергия, как у него на тьморок? Впрочем, это больше похоже на зависимость. Причем я, кажется, получила ее по наследству от Эльзбет. Представляю, лежит бедняжка в больничке и думает что попала в ад…

Мне хотелось думать, что мы с ней просто чудесным образом поменялись, без всяких трагедий, а то слова матери Извера про умирание от стыда настораживают. Мало ли что эта ведьма могла подстроить, учитываю уровень местного магического прогресса.

Пернатый представитель прогресса назойливо следовал за мной по улице, перелетая с фонаря на вывеску, с вывеску на дерево. Я никуда не шла, просто бесцельно болталась и получала от этого удовольствие. Кор, судя по всему, тоже.

Так я догуляла до площади с фонтаном, устроилась на скамейке под деревом и решила переварить. Завтрак был обильный и сдобный, а разговор – занимательный.

О чем могут беседовать две почти ровесницы? Конечно же о вечном – мужчинах и “нечего надеть”. Териза посоветовала мне пару магазинчиков, где прилично и цены не дерут, и поделилась воспоминаниями о своей учебе в Академии Всех Стихий.

– Знаете, как их звали? Изи-Изи. Всегда вместе. Хоть и из разных Школ. Извер Даркести заканчивал школу Мрака, а Риз, – в этом месте Териза мечтательно улыбнулась, – Ризер Хант – школу Стихий. Темные маги обладают особым свойством привлекать внимание окружающих, так же, как и огненные, к тому же они оба и сами по себе чудо, как хороши.

Тут я согласно кивала, вспоминая глаза и плечи Риза, урчание на ухо и руки на своей талии.

– Да еще и похожи как братья. Ходили, да и сейчас ходят, слухи, что они и в самом деле братья, разлученные в младенчестве. Но это, конечно же, глупости. Магиусу, каким бы он ни был, чужого ребенка не подсунешь. Мы с девочками бегали на них посмотреть. Не только на двух Изов. На их сокурсников тоже. Представьте себе целую арену плечистых ребят в одних рубашках, а то и без, в таких красивых позах, как на визионах изображают, с пламяшарами и молниями. Все это летает, брызжет, вспыхивает… Дух захватывает! От всего.

– А вы…

– А я как раз на кулинарные курсы поступила при школе Бытовой магии. В Изи-Изи половина девчонок Академии была просто влюблена, а вторая половина влюблена безумно.

– Вы учились в то же время? Сколько же…

– Магиусу Ханту? Немного за тридцать, – тут же ответила мисс Конти.

– Я хотела спросить про вас. Я просто думала… Вы так молодо выглядите.

– Ничто так не красит девушку, как возможность заниматься любимым делом в удовольствие. Вас, кстати, тоже легко принять за юную барышню, однако по глазам видно, что все не так просто. А знаете, мисс Фламер, вас если переодеть и волосы приподнять, будете почти как леди Даркести, бывшая.

– Почти?

– Держитесь вы иначе. Да и видела я ее всего пару раз. Отсюда, из торгового павильона, когда они с магиусом Даркести приезжали в магазин. Еще на визионах в газете, когда процесс шел. Но там Эльзбет Фламм выглядела не очень из-за слез и переживаний. А что переживать… Раньше нужно было. Хотя, ее можно понять. Магиус Даркести больше времени на Островах проводил, чем дома с женой. Вот она и… заскучала.

– Действительно. Мужа нет. А тут друг семьи… Слово за слово… Любопытно все же, кто кого соблазнил?

– Вы прямо мысли мои читаете, – закивала Териза. – Хотя леди Даркести перед судьей сказала, что виновата…

– И что, прямо всех посмотреть пускали?

– Не всех, конечно, но пускали. Еще же газеты с визионами во всю первую полосу. А вообще странно, что Даркести не попросили закрытого слушания раз уж до суда дошло. Обычно высокородные скандалов на люди не выносят, а тут... Говорят, леди Эльзбет ни в какую не признавалась и требовала дождаться мужа и магиуса Ханта. Но лорд Даркести так и не приехал, а магиус Хант…

– Успел посмотреть лишь заключительную часть спектакля, – припомнила я переданный Кором разговор Риза и управляющего.

– Откуда вы знаете?

– Сорока на хвосте принесла.

– В Эзахеле вестники – сороки? Так вот откуда выражение пошло.

Я мысленно дернула себя за язык. И все же, как удобно объяснять свое невежество в мире магии тем, что я из королевства, где магии нет. Или есть, но очень дозированно. Как-то же туда новости попадают.

Я достала из сумки атлас, который прихватила с собой на прогулку в качестве развлечения для ума, открыла почти на середине. Визион, живая картинка, занимал большую часть разворота. Низ был занят побережьем Остерна, слева виднелся край Пектории, сверху простирался Эзахел, а в центре, окруженные морем Сирен, расположились Острова. Довольно внушительный архипелаг, словно шубой завернутый в плотное кольцо облаков. Они мрачно перекатывались, приоткрывая то одну часть береговой линии, то другую. Иногда можно было разглядеть схематичное изображение города-порта. Нарисованные волны волновались, нарисованные корабли лавировали. Зачем это подписали “Карта Островов”, если самих Островов почти не видно?