Снежный странник - Фишер Кэтрин - Страница 88

• Предыдущая
• 88/89
• Следующая

— Очень даже живая, — сказал Скапти. — И вполне могла бы быть и поменьше.

— Хватит болтать! — перебила его Джесса.

— Правильно. — Брокл подошёл к двери. — Открой. Джесса подняла щеколду и толкнула дверь. Та широко распахнулась, но никто из них не решился переступить порог. Потому что за дверью находилась не комната и не то, к чему они привыкли в своём мире. Там было ничто, какой-то светящийся туман, в котором плавали неясные фигуры. Они поняли, что видят мир призраков, куда иногда уходил Кари, во мрак, над которым тихо сияли звёзды. «Но если мы войдём, то как потом выйдем обратно?» — подумала Джесса.

Она взглянула на Скапти:

— Будем заходить?

— Нет!

— Но мы должны! — сказал Брокл. — Кари где-то здесь.

— И знает об этом гораздо больше нас, — сказал скальд, крепко беря Брокла за руку. — Я знаю, Брокл, тебе тяжело, но нам нельзя совершить ошибку. Этим мы можем ему только навредить. И себя подставим под удар.

— Он прав, — раздался чей-то вкрадчивый голос. Сзади, на ступеньках лестницы, стоял Греттир, крошечная фигурка, закутанная в драгоценные ткани. Он коротко рассмеялся:

— Зайдите, и будете блуждать там вечно.

— Ишь чего выдумал! — сказал разъярённый Брокл, хватая его за горло. — Говори правду, пока я из тебя душу не вытряс! Где Кари и Гудрун? Что между ними происходит?

Греттир улыбнулся:

— Поединок душ, человек с топором. И только один выйдет из него живым.

Он стал тянуться к ней сквозь солнечный свет и туман. Сквозь невыносимый холод пустого пространства, сквозь ничто. Собрав всю свою силу, он стал тянуться к её душе — и наткнулся на лёд. И тогда он опустился на колени, достал нож и стал долбить его, вгрызаясь внутрь, один за другим откалывая крошащиеся куски. Откуда-то раздавался её смех; он не обратил на это внимания. Стоя немного поодаль, при свете звёзд за ним наблюдали чёрные тени Снежных странников.

Работа была трудной, тяжёлой; в лицо ему ударил фонтан ледяных осколков, и он резко отпрянул, опасаясь за свои глаза. Чьи-то руки стали хватать его за рукав, забормотали чьи-то голоса, но он решительно оттолкнул их:

— Прочь!

Сзади его охраняли вороны-призраки.

И вот под толстым слоем льда что-то блеснуло; он просунул пальцы в ледяное крошево, ухватил и вытащил. Это был камень, твёрдый и сверкающий бриллиант.

Камень обжёг ему пальцы, и Кари его едва не выронил. В его руках камень стал превращаться то в извивающуюся змею, то в хлопающую крыльями птицу, то в пламя, то в белый дым, то в жалящую осу, но Кари держал его крепко, невзирая на боль.

— Пусть ты нашёл меня, — прошипела Гудрун, — но тебе никогда меня не удержать.

— Удержу. На этот раз.

Она появилась рядом с ним и отчаянно попыталась разжать его пальцы, вырвать из них камень, но Кари оттолкнул её.

Она снова подошла к нему и мягко положила руку на его пальцы.

— Я твоя мать, — сказала она, — ты помнишь это?

— Помню. — Он не хотел плакать, но слёзы застилали ему глаза; и всё же он крепко сжимал в руке камень. — Но теперь всё кончено. Всё.

Она это поняла. И с пронзительным криком боли и ярости бросилась на него, стала холодом, пронизывающим его до самого сердца, но Кари не выпустил бриллиант из рук. Потому что держал её душу, её власть, её силу, её могущество; и тогда он позволил ей проникнуть в этот камень, чувствуя, как заползает в него её душа, и, с ужасом сознавая, что он делает, запечатал камень своим заклятием.

— Выпусти меня! — завизжала она. — Выпусти!

Собрав всю свою силу, Кари начал опутывать бриллиант паутиной заклинаний; вместе с рунами он призывал холод и тьму, творя заклинания, забирая у Гудрун волшебную силу. Вне себя от ярости, она становилась пламенем, которое жгло ему руки, лавой, которая грозила спалить его дотла, но Кари знал — он побеждает, она у него в руках, и от этого становился сильнее и всё крепче затягивал узел заклинаний.

Откуда-то послышался крик, но сейчас ему было не до этого, он должен был закончить своё дело. Кари достал из кармана кристалл, который давно уже носил с собой.

В него он и поместил душу Гудрун, накрепко запечатав заклинанием, которое родилось в его голове само по себе, его не нужно было этому учить, ведь он был Снежным странником. После этого он закрыл глаза и почувствовал, как тихо стало вокруг, и тогда усталость затопила его, как огромная волна.

— Всё кончено? — раздался у него над ухом хриплый голос.

Он кивнул.

— Тогда нужно возвращаться. Здесь ничто. Мы можем остаться здесь навсегда. Пошли, повелитель рун!

— Чуть позже, — сказал он.

— Сейчас! Нужно уходить сейчас, Кари!

Они обступили его с двух сторон. А ему хотелось только одного — лечь и уснуть, но он понимал, что они правы.

— Куда идти?

— В любую сторону! Здесь один выход.

Кари кивнул и пошатываясь побрёл во тьму, в клубящийся туман, который переливался пурпурным и зелёным светом, а потом стал вдруг белым как снег.

Стоя возле открытой двери, они увидели, как из тумана появился Кари, и Джесса сначала испугалась, потому что возле него маячили две человеческие фигуры, а потом поняла, что это его вороны. Они захлопали крыльями и вылетели наружу.

Но Кари уже ничего не сознавал; он споткнулся и чуть не упал прямо на пороге. Его поддержал Брокл, и тут вперёд вдруг кинулся Мунгарм и что-то выхватил из рук обессиленного Кари, выхватил жадно и крепко сжал в руке — маленький сверкающий камень.

— Нет! — прошептал Кари. Брокл схватил оборотня за рукав.

— Дайте мне докончить дело, — тихо сказал человек-волк.

— Нет! — Кари попытался вырваться из рук Брокла. — Пусти, Брокл!

— Ты сам понимаешь, что так будет лучше, — сказал Мунгарм. — Я унесу камень туда, где его уже никто не найдёт. Откуда она никогда не вернётся. Пусть это будет моей местью. К тому же ты ведь тоже этого хочешь, Брокл.

И тогда Брокл отпустил его. А потом хрипло сказал:

— Мне понадобилось слишком много времени, чтобы понять тебя.

— А теперь понимаешь?

— Думаю, что да.

Мунгарм кивнул:

— Я рад, мой друг.

Мунгарм повернулся и шагнул к двери. И они увидели, как он начал исчезать в белом тумане, как стали расплываться его очертания и как внезапно появился большой серый волк, окружённый сиянием, который в следующее мгновение так же внезапно исчез.

Кари молча отвернулся, а вместо тумана возникла простая холодная комната с покрытыми льдом стенами и белое кресло, в котором спала Гудрун, как когда-то спала Сигни.

Кари проспал весь день и всю ночь. Остальные охраняли его сон. Они собрались в комнате Сигни, ожидая любой неожиданности, и Брокл ходил взад и вперёд с топором в руках. Но ничего не произошло. Ледяная крепость стояла по-прежнему холодная и молчаливая.

Наконец Джесса и Хакон отважились выйти. У них кончалась еда; к тому же надо было посмотреть, что делают Снежные странники.

Тихо спустившись в зал, они увидели странное зрелище. На маленьком стуле сидел Греттир, положив руки на подлокотники. Перед ним находился помост, на котором лежала Гудрун; она едва заметно дышала, длинные волосы были распущены, белое платье аккуратно разглажено. С рукавов колдуньи уже свисали сосульки, на волосах и коже начал оседать иней. Они подошли поближе и со страхом уставились на неё.

— Кажется, что она вот-вот проснётся, — прошептал Хакон.

— Не проснётся. — Джесса посмотрела на старика. — А что будет с тобой?

Греттир взглянул на неё снизу вверх. Его лицо было серым, осунувшимся.

— Посмотрим. Мальчик жив?

— Да.

— Тогда мы все в его руках. Теперь властитель — он.

Старик встал и шаркая подошёл к помосту.

— Она была жестока, но очень сильна. Она знала все тайны и всегда получала то, что хотела. И ничего не боялась.

— Она была само зло, — сказала Джесса.

• Предыдущая
• 88/89
• Следующая