Морана (СИ) - Кулаков Алексей Иванович - Страница 46

— Краа-а, кар-кра!!!

Решив добавить в пастельные цвета немного багрянца, Морозова оторвалась от папки-планшета и потянулась к коробке цветных карандашей. Мимолетно оглядела стайку октябрят и парней, глазеющих на ворона, затем перевела глаза на птицу, что чистила иссиня-черное оперение и насторожено отслеживала все перемещения зевак. Вновь покосилась на парней, неубедительно делающих вид, что просто так гуляли и случайно вышли на задний дворик детдома… Поморщившись, блондиночка не глядя подхватила нужный ей карандаш и вернулась к планшету с ватманом.

— Чего замер, пошли.

Стоило им подойти поближе, как недовольный ворон в один мах крыльев перебрался на ветку повыше и басисто каркнул.

— Привет, Саш!

— Привет.

Ничуть не тушуясь холодноватого приема, «фабзаяц» устроил зад на лавочке и небрежно представил-отрекомендовал своего спутника:

— Это Васян, он со мной на одном курсе учится. Тут такое дело… Женюсь я скоро.

Ловко покрутив карандаш меж пальчиков, юная художница уже гораздо благосклоннее кивнула:

— Поздравляю.

— Ага, спасибо. Хочу большой семейный портрет заказать, чтобы как на фотокарточке: я со Светиком, и что-нибудь красивое на заднем фоне. Возьмешься?

Немного помолчав, девушка едва заметно кивнула.

— Отлично! Чё должен буду? И это, мы уже через две недели расписываемся, а через месяц уезжаем из Минска — успеешь?

Задумавшись, она вновь неуловимо-быстро прокрутила лакированную кедровую палочку в тонких пальчиках — не обращая внимания на залипшего на нее дружка заказчика.

— На Авторемонтном заводе есть небольшие индукционные электропечи…

— Ха! Да у меня дружок как раз на «десяточке» работает, шестерни для редукторов льет!.. Э-э, пардону просим.

— Мне для занятий нужны две-три пластины легированной стали, общим весом до трех килограмм. Исходный лом металла, легирующие добавки и мастер-модели для отливок дам я, на остальное договоришься ты.

Теперь уже задумался будущий жених.

— Ну, у Леньки бригадир мужик понимающий — бутылку поставлю, и в ночную смену он мне спокойно все… К ноябрьским праздникам нормально будет?

— Нормально, но я хочу присутствовать.

Выразив лицом сильное сомнение, уже три месяца как совершеннолетний Вячеслав веско заметил:

— Тут одной бутылки маловато будет.

— Компенсирую.

— Ага. Ну… Дело хозяйское. Тогда и портрет — маслом! Этим вашим, художественным.

— Я так и поняла, что сливочное тебе не подойдет…

Весело хохотнув, парень тем самым обозначил, что не совсем уж пенек неотесанный, и понимание прекрасного имеет.

— Саш, ты точно успеешь? Я слышал, такие картины долго делают.

Подправляя на незаконченной зарисовке какие-то видимые только ей недостатки, блондиночка успокоила заказчика:

— Не успею, так почта есть. Или вы на Крайний Север собрались?

— Да нет, тут такое дело… Мне же последний год остался учиться, а Светик из-за меня после крановщицы сразу на токаря пошла — и тоже в мае выпускается. Недавно нам мастер предложил перевестись на один из ярославских заводов, чтобы доучиваться уже там: сказал, что семейных сразу в отдельную комнату заселяют, а если… Кхе! Короче, нам со Светиком сразу квартиру-«однушку» дадут. У меня все спецпредметы на отлично, наставники хвалят, в детдоме хорошую характеристику написали, и мастер порекомендовал, так что… Ну, мы решили поехать. Тут-то две койки в общаге дадут, а свой угол снимать — так денег только на еду и останется. Не, нахрен такое счастье! Э-э, и опять пардон.

— Кра-ар!

Дружно задрав головы, оба парня поглядели на ворона и задумались: уж очень явственно в голосе пернатого желудка прозвучала насмешка.

— И на какой из «неразменных» записались?

— На Моторный… Погоди, а почему — «неразменные»?

— Их так в Ярославле называют. Если на моторостроительный, и обещают однушку-«кировку», то скорее всего поедете вы в Миасс или Курган.

— Ну да, и мастер так же сказал… Слушай, а почему неразменные?

Очень выразительно вздохнув, рисовальщица достала свой наборчик инструментов, выщелкнула лезвие и начала подтачивать грифели карандашей.

— На начало второй пятилетки[1]в Ярославле было построено три больших завода: Шинный, Моторный и Автомобильный. В тридцать восьмом году их решили перенести поближе к источникам сырья: два с половиной года изо всех сил переносили, и даже успешно перенесли — вот только и три исходных завода по-прежнему стоят и работают в две смены.

— Подожди, а что тогда в других местах?!?

— Точно такие же заводы, только сильно больше размером. Товарищ Киров прямо рядом с ними для работников хороших домов понастроил, магазинов, школ и детских садиков…

Будущий счастливый отец внезапно заполыхал ушами.

— Понятно.

Задумавшись, он незаметно пихнул локтем приятеля, весь разговор успешно изображавшего из себя немного — а конкретно сейчас прикипевшего глазами к узкой полоске загорелой кожи, которую обнажила задравшаяся на девичьей лодыжке штанина. Похлопав глазами, а затем по примеру дружка бодро порозовев, паренек решительно бухнул:

— А пойдем сегодня в кино?!? В «Интернационал» новый фильм привезли!

На столь деликатный пролетарский подкат беловолосая художница отреагировала едва заметной усмешкой, которую кандидат в кавалеры не заметил.

— Спасибо, я уже его видела.

— Э-э… Тогда просто погуляем! Меня, кстати, Васей зовут.

— Я не гуляю.

Похлопав глазами, будущий фрезеровщик из хорошей минской семьи торопливо поправился:

— Да я не в том смысле, я про дружить!

— Подружки у меня тоже есть, целых две.

— Э-э…

Уже все осознавший Вячеслав молча поднялся и потянул за собой огорченного приятеля. Отойдя шагов на десять от лавочки с вновь начавшей рисовать блондиночкой, утешительно хлопнул дружка по плечу и тихо (не дай бог, Белая услышит!) заметил:

— Я же тебе говорил: ей в следующем месяце только четырнадцать стукнет.

Изрядно огорченный неудавшимся знакомством и тем, как он откровенно «тормозил» во время короткой беседы, Василий насуплено буркнул:

— Говорит-то как взрослая! И ведет себя так же. И вообще!..

Так как приятели уже солидно удалились от короткой рябиновой аллейки, восемнадцатилетний Слава позволил себе наконец свободно высказаться:

— Пф! Да малявишна она еще, ничего не понимает. Вот года через два!..

И все бы хорошо, если бы вслед парням не неслось насмешливое карканье молодого ворона…

На двадцать третью годовщину Великой Октябрьской Революции (слово «переворот» стали отменять уже официально) родная Партия и Правительство в лице первого секретаря ВКП (б) товарища Пономаренко сделала минчанам просто шикарный подарок. Во-первых, все республиканские газеты опубликовали постановление Совет Народных Комиссаров о скором начале работ по строительству в Минске самого настоящего метрополитена. Пока всего на пять станций — но тут ведь главное начать! И там, где на бумаге была пятерка, в реале вполне может оказаться семь, или даже десять. Сразу стало понятно, чем именно в городе вот уже целый год занимаются военные стройбатовцы: размечают трассы будущих подземных тоннелей и готовят строительные площадки! А то «военная тайна» и «сами не знаем, что и для чего копаем»… Из первой новости плавно вытекала и вторая, о намеченной на 1942 год тотальной реконструкции и расширении минских улиц. В газете «Советская Беларусь» даже начали печатать варианты будущих планировок столицы БССР, привлекая к обсуждению самих горожан — что очень благотворно сказалось на тираже печатного издания. Опять же, стало понятно, зачем горком отправляет многие конторы и учреждения соцкультбыта во временное «изгнание» в другие города: власти понемногу расчищали место под будущие стройки. Часть из которых уже давно шла, а основной фронт работ городской комитет партии планировал развернуть ближе к середине лета, неявно связывая это со скорым завершением всех работ на пресловутой «линии Сталина»[2] — пока же горожан призывали немного потерпеть неизбежные неудобства и проявить должную сознательность. В том числе и не обсуждая на кухнях и в курилках, сколько первосортного цемента, арматуры, проводов и всего прочего власти ухнули на все эти ДОТ-ы и артиллерийские капониры. Раз потратили, значит, так было надо! Хотя стройматериалов, конечно, все равно было жалко: столько составов прошло мимо города, хватило бы второй Минск построить заново, и на Слуцк еще осталось…