Звезды без пощады (СИ) - Моури Эрли - Страница 41

— Ирусь, ты чего? — Светка, озаботившись, подскочила к ней.

— Ничего, — опустив голову, Ирина мотнула подбородком. — Просто так, — добавила она, убирая волосы с лица.

Взяла нехотя две сумки — огромную и тяжелую все-таки нес Серенький Волк — и тоже притворилась бодрой, готовой в путь хоть на другой край преисподней.

Добраться до дыры оказалось труднее, чем выходило то с бравых слов солдат. На высоту метра в три вело несколько покатых уступов, и если без багажа, хватаясь за неровности пенолита, то оно, конечно, и несложно. А вот с тяжелыми сумярами попробуй, вскарабкайся: цепляться разве что зубами и равновесие держать, когда вниз с каждой стороны тянет килограмм 15–20, а спиной еще рюкзак, не очень здорово. Первым к основанию тайного хода поднялся Гармаш с небольшим саквояжем Елены Владимировны. Лугин с помощью расположившихся по уступам Ильина и Ракитина, подавал ему самые тяжелые и объемистые сумки. Справились довольно быстро, отдышались, помогли подняться профессору, дамам. Только Хитрова залетела наверх сама со стремительностью рыжей белки. Так что мичман поначалу опешил и вынуждено выразил восхищение:

— Эх, ты Лисичкина! Удивляешь. Альпинизмом что ли страдала?

— Нет, художественной гимнастикой. КМС, между прочим, — Светка позволила ему подхватить себя за локоть у самого входа в тоннель. Задержалась, красуясь перед моряком, и смело стрельнула глазками. Уж она знала: от таких взглядов не у каждого потом ровное дыхание.

Переход не был длинным, но в узком пространстве, да еще с низким сводом не разбежишься с багажом. Иногда приходилось протискиваться между близких стенок, иногда ползти едва не на четвереньках, пыхтя и волоча за собой поклажу. Но выбрались, чуть вспотев от напряжения, хватая ртами холодный воздух неизведанной пещеры. Здесь, как обещал Игорь Ракитин, начинались биотроны. Несколько световых пятен оранжевого и зеленоватого оттенка разгоняли мрак. По пышному, длинноволокнистому мху торчали стекловидные кукурузины. На другом простенке тоже проступала растительность: вроде грибы, приплюснутые шарики, губчатые выросты — всякая дрянь. Припахивало гнилью и валерьяной, натуральной земной валерьяной, на которую ведутся коты. Странно, блин, такой специфический дух в чужих чертогах? Невдалеке журчала вода.

— Слышь, Юр, — остановил Лугин Гармаша. — Нам бы туда в наглую соваться не надо. Разведку все-таки не делали. Лучше тормознем все здесь минут на десять. Я пойду, погляжу, что к чему.

Мичман ожидал возражений, но майор сказал:

— Разумно. Вместе сходим. Но здесь остальным стоять тоже неудобно. До того темного грота доведем.

Так и решили. Подняли вещи, пошли: на этот раз Лугин со Славиком Рудневым впереди, за ними Владимир Ефимович с дочкой и Гармаш. Остальные на пять-семь шагов сзади. Только до грота не дошли.

— Эй, сука лысая, ренцели на пол и замри! — раздался из темноты недобрый басок.

Обращались к Рудневу или к нему самому — мичман не разобрал.

Тишину оборвал ружейный выстрел.

Пуля увязла между растений-пузырей, сорвав кусок волокнистого покрытия.

Пальнули из грота. Лугин видел жирную малиновую струйку пороховых газов из темноты. Расстояние шагов шестьдесят: с такого даже дурак может вести прицельную стрельбу. И что им нужно? Хотят обозначить, мол, здесь пограничная зона между Нововладимирском да еще каким-то пещерным полисом? Хорошо если именно так. Выслушают причину переселения, вникнут, глядишь, примут и окажутся благодушней Перцовой шайки. Одно настораживало… Сергей не сразу понял, что именно. Что его так сразу зацепило, растревожило во фразе, брошенной перед выстрелом. Потом только просек: крайне не понравилось слово. «Ранцели» — чисто бандюганский жаргон. С Мурманска помнит — сиделые так говорят. Вот тебе и новый счастливый мир в отдельно взятой пещере!

Сергей, обернувшись еще в первый миг, успел заметить, Гармаш кинулся за угол, пряча Лену. Лисичкина с Ириной должны скрываться напротив, и Артеха с Ракитым куда-то смылись, побросав сумки. По существу, на линии огня стоял только сам Лугин. За ним Слава Руднев и замешкавшийся профессор, вертевший в непонимании головой. Имелся, конечно, вариант, резко наземь и кувырком к ближайшему укрытию. Оттуда уже вести переговоры, выяснять, что за стрельба и почем проблемы. Так бы и сделал, но не подставлять же солдата с Владимиром Ефимовичем — они-то кувырком не догадаются и не сумеют, а если тупо побегут назад, поймают по пуле, как пить дать.

Из-за выступа, мохнатого от бурой поросли, вышло трое, судя по нахальной вальяжности, чувствовали за спинами прикрытие еще из нескольких стволов. Первый тип низенький в солдатском бушлате, но явно не военный — так подумалось, стоило глянуть на его рожу, на которой зона будто клеймо выжгла. Второй шел, не опуская ПМа и целя в Лугина. На толстых синеватых губах улыбка точно у Мадонны, под щетиной выше скул багровая сеточка капилляров — не иначе, алкоголик с затяжным стажем. Хороша компания. Такими бы мордами да об асфальт! Третий тоже с пушкой, но марки ТТ, брови смоляные, глаз недобрый как у ворона, татуировка видна из-под отворота засаленной рубахи.

— Что за движняк? А барахлины! Ай-я-я! Откуда столько барахлинушки? — третий на подходе отчего-то решил сменять пистолет на нож. И вышло это у него лихо, едва пушка села за пояс, в руке появился узкий стальной клин.

— Да так, ищем место для жилья, — проговорил Лугин. Перед глазами будто мелькнула чайка-поморник, качнув воздух длинными крыльями. Дурной знак. Ох, дурной! С этими пустым разговором не разойдешься: или все отберут и пырнут кого-нибудь на память или… «Или» может стать хреновей самого мрачного страха, ведь за спиной девушки: Ирина, Лена и рыженькая — Лисичкина.

— Эй, пердило что по форме, выходи! Руки на виду! — крикнул низенький, наверное, имея в виду майора.

— И гусыни на вид. Резво без ранцелей все три! — гаркнул тот, что держал на прицеле мичмана.

Лугин мигом прикинул: если Гармаш сразу поддастся на понт, выйдет из укрытия, то все — приплыли в порт назначения. Ведь ствол только у него, едрена майора, только он может уровнять шансы в неминуемой заварухе. Хотя какие шансы, если у этих уродов каждого по пистолету, кто-то еще в гроте с дробовиком, и неизвестно сколько и с чем там дальше по галерее! Шансов самый аккуратный ноль. И заваруха по всему раскладу будет: ладно со шмотьем, но девушек Лугин тронуть не даст. Есть еще Денискин нож, есть сила в руках и справедливого нахальства хватит, даже под бандитскими пулями. Только бы эти козлики потеряли бдительность, расслабились, пуская слюну по легкой добыче, и подошли ближе. Как можно ближе. Двоих он пырнет, а там Гармаш — не промахнись! И Дениска, помоги Дениска с того света, раз уж на этом бог нихрена не видит!

— Резвее на вид, я сказал! — прогремел тот, что с мордой алкоголика. ПМ в его руке прыгнул от Лугина к солдату. Напряженный палец едва не сорвал спуск.

— Не… стреляйте, — как удавленный произнес Славик Руднев. Страх забрал мальчишку с потрохами, и ноги подкашивались. — Пожалуйста, у нас нет оружия, — зрачками, разлившимися во всю ширь, он смотрел в черное отверстие ствола, готовое плюнуть пулей.

— Ребята, давай миром решать! — раздался из-за угла голос Гармаша. — Чего, хотите?

— Сука, ты! Я сказал, на вид, сука! — проорал, брызжа слюной, низенький. — Бабы все три на вид! Решать он будет! Мы здесь решаем!

— Ира, не выходите! — прошептал Артем Ильин, переглянувшись с майором, стоявшим напротив.

Лицо Гармаша схватила бледность, но ПМ он держал твердо — нервам на оружие влиять запрещено. Пальцем свободной руки, он подал Ильину и Ракитину знак ясный без всяких пояснений: стоять на месте, не высовываться.

— У меня нож на кармане, складной правда, — продолжил Артеха успокаивать Красину и топтавшуюся рядом Хитрову. — Если бы не их пистолеты, мы бы посмотрели, кто кого! — он прижал Ирину к себе, на этот раз за талию, почти под грудь с мужской решительность.