Близнец тряпичной куклы - Флевелинг Линн - Страница 41

• Предыдущая
• 41/115
• Следующая

Тобин только пожал плечами.

— Что ж, имена ты запомнил правильно, но знаешь ли ты…

Нари громко кашлянула и бросила на Аркониэля выразительный взгляд.

— Обучением Тобина занимается князь Риус. Все, что нужно, он расскажет ему, когда сочтет нужным.

Мальчику нужен настоящий учитель, — подумал Аркониэль, потом заморгал, когда эта мысль вызвала целую цепочку других. Учитель, друг, компаньон… Хранитель.

— Когда князь уезжает? — спросил он.

— Завтра на рассвете, — ответил Сефус.

— Ну, тогда мне лучше попрощаться с ним сегодня. Он ведь со своими людьми будет ужинать в зале?

— Конечно, — пробурчал Тобин. Под его ножом морковка превращалась в еще одного дракона.

Извинившись, Аркониэль поспешил наверх, чтобы обдумать предстоящий разговор. Он искренне надеялся, что неожиданно посетившая его идея послана ему Иллиором.

Да, надеяться на это ему было необходимо — именно о воле Иллиора Аркониэль собирался сказать Риусу. И Айе.

За ужином Аркониэль оказался сидящим справа от Риуса, им прислуживали Фарин и некоторые из солдат. Поданное им угощение, хоть и хорошо приготовленное, оказалось поразительно простым и скудным. Это только усилило озабоченность волшебника. В Эро и Атийоне гостеприимство Риуса бывало очень щедрым: пиры в роскошных залах под звуки музыки, с двадцатью переменами блюд и сотнями гостей в шелках и мехах, в сверкающих драгоценностях. Жизнь, к которой привык Тобин, мало отличалась от существования безземельного рыцаря из дальней провинции.

Сам Риус носил строгую темную одежду, украшенную лишь лисьим мехом. Единственной драгоценностью оказался большой траурный перстень. Тобина в его простой тунике и вовсе можно было принять за мальчика-слугу. Аркониэль заподозрил, что это лучший из двух имеющихся у принца костюмов.

За ужином Риус почти не обращал на Аркониэля внимания, разговаривая исключительно с Тобином и рассказывая ему всякие случаи из придворной и военной жизни. Молча слушая все это, Аркониэль думал о том, что слова князя звучат принужденно и скучно. Тобин выглядел ужасно печальным. Нари, которая сидела на другом конце стола, только молча покачала головой в ответ на вопросительный взгляд Аркониэля.

После окончания трапезы Риус уселся в большом кресле у камина, мрачно глядя в огонь. Аркониэль не получил ни приглашения остаться, ни распоряжения уйти, он неловко присел на скамью у камина, слушая, как потрескивают поленья, и пытаясь найти слова, которые убедили бы Риуса.

— Господин! — наконец начал он. Риус не удостоил его взглядом.

— Чего теперь ты хочешь от меня, волшебник?

— Ничего, кроме разговора наедине, если позволишь.

Ему показалось, что князь готов отказать, но Риус поднялся и повел Аркониэля по дорожке, ведущей к воротам. Выйдя на лужайку, они спустились к берегу реки.

Вечер был полон приятной прохлады. Последние лучи заходящего солнца озаряли вершины гор, их длинные тени легли на замок. Над головой еще летали ласточки, ловившие себе на ужин последних мошек; у реки прочищали горло лягушки, готовясь к вечернему концерту.

Некоторое время Риус и Аркониэль молча смотрели на быстро бегущую воду, потом Риус повернулся к волшебнику.

— Ну? Я пожертвовал женой и ребенком. Чего теперь потребует от меня твоя наставница?

— Ей не нужно ничего, господин, кроме безопасности и процветания твоего оставшегося ребенка. — Риус мрачно усмехнулся.

— Понятно.

— Сомневаюсь, что тебе все и правда понятно. Если Тобину суждено стать… тем, на что мы надеемся, он должен понимать мир, который унаследует. Ты поступил правильно, ради безопасности поселив его здесь, но теперь мальчик стал старше. Он должен научиться тому, как положено одеваться и вести себя при дворе знатному воину. Ему нужны учителя. И ему нужны друзья его собственного возраста, другие дети…

— Нет! Ты же видел демона, который его преследует из-за неуклюжести мерзкой ведьмы той ночью. Матери по всей стране стращают детей «несчастным малышом из замка». Ах, ты не знал? Да и откуда бы: ведь ни ты, ни твоя наставница до сих пор не снисходили до того, чтобы посетить нас. И ты хочешь, чтобы я отправил ко двору, представил царю Тобина вместе с его демоном? Много ли времени потребуется острым глазам приспешников Эриуса, чтобы разглядеть истину и прибегнуть к убийственному заклинанию?

— Но такое невозможно! Поэтому-то мы и привели ведьму…

— Я не пойду на подобный риск! Может быть, Эриус и носит до сих пор траурный перстень в память о сестре, но не думаешь же ты, что сентиментальность остановит его, стоит ему узнать, что ее единственное выжившее дитя… — Риус резко понизил голос и прошептал: — Истинная наследница? Если ты полагаешь, что хоть кого-то из тех, кто был в доме во время родов, он пощадит, то ты просто глупец. Хоть я сам и готов призывать смерть, подумай о ребенке! Неужели мы зашли так далеко только ради того, чтобы всего лишиться из-за каприза… — Риус остановился и ткнул пальцем в Аркониэля, — недоучки-волшебника!

Аркониэль не обратил внимания на оскорбление.

— Тогда позволь мне, господин, привезти детей сюда. Детей из какой-нибудь далекой провинции, которые не слышали всех этих россказней. Тобин — принц, и по праву рождения скоро должен будет присоединиться к компаньонам наследника или завести собственную свиту. Что будут говорить придворные, если племянник царя, сын принцессы и одного из самых знатных военачальников, окажется воспитан как крестьянин? Тобина нужно подготовить.

Риус молча смотрел на реку, и Аркониэль почувствовал, что его удар попал в цель.

— Тобин еще мал, — продолжал Аркониэль, — но скоро на его отсутствие в Эро начнут обращать внимание. Может быть, это даже встревожит царских магов, а тогда они явятся сюда. Что бы мы ни делали, рано или поздно Тобина придется представить ко двору. Чем менее странным он будет казаться…

— Ладно, одного, — перебил его Риус, — одного мальчишку можно взять сюда. Но только если ты согласишься на мои условия. — Он мрачно посмотрел на Аркониэля. — Первое: если этот мальчишка узнает наш секрет, ты убьешь его собственной рукой.

— Господин…

Риус наклонился ближе к волшебнику и прошептал:

— Умереть пришлось моему собственному ребенку. Так почему какой-то чужак должен остаться в живых, если он подвергнет опасности наши планы?

Аркониэль кивнул, зная, что Айя потребовала бы от него такого же обещания.

— Каково твое второе условие?

Когда Риус заговорил снова, весь его гнев улетучился. В сгущающихся сумерках перед Аркониэлем стоял поникший старик — печальное и бессильное подобие того человека, которым он когда-то был.

— Ты должен остаться здесь и стать учителем Тобина. Ты по рождению благородный воин и кое-что знаешь о придворных обычаях. Я не могу рисковать, пригласив сюда еще одного чужака. Останься и оберегай моего малыша до тех пор, пока мир не станет таким, каким надо.

У Аркониэля от облегчения закружилась голова.

— Я сделаю это, господин. Клянусь своими руками и сердцем.

Видение, которое было даровано ему в Афре, начинало сбываться: Риус сам предложил то, чего Аркониэль хотел.

— Но позволь сказать тебе, господин, — начал он осторожно, — ты — человек очень богатый, а твой наследник растет чуть ли не в развалинах. Не мог бы ты сделать так, чтобы замок стал достоин принца?

Да и мне были бы нужны собственные комнаты, где я мог бы спать и заниматься науками. Покои на третьем этаже можно было бы привести в порядок. Будет также нужна классная комната для занятий с Тобином…

— Хорошо, — бросил Риус, нетерпеливо вскинув руку. — Делай, что сочтешь нужным. Найми строителей, пусть они починят крышу. Закажи, если пожелаешь, золотые ночные горшки — главное, чтобы ты оберегал моего ребенка. — Он несколько мгновений пристально смотрел на замок.

Окна казармы светились теплым светом, солдаты тихо пели, собравшись вокруг костра. В остальном замок казался бы покинутым, если бы не тонкий лучик света, пробивавшийся из-за ставней на окне второго этажа.

• Предыдущая
• 41/115
• Следующая