Темный всадник (СИ) - "Каин" - Страница 39

— У вас и школа имеется?

— Зачем нам она? — отмахнулся Синьков. — Детям можно собираться и во дворе этой самой Глафиры. Когда дождь идет, она детей заводит в свой дом. Там места для всех желающих находятся. Отдельное помещение ей выдавать незачем.

— Ясно, — привычно уже буркнул Стас.

— В грамоте важно научиться расписываться, да имя Искупителя различить, — продолжил Синьков. — А остальное для простолюдинов необязательно. Незачем себе голову забивать науками лишними. Даже моя Марфушечка не стала дурью всякой маяться. Выучила счет и буквы, а остальное ей не нужно. Вышивать и пуговицы прилаживать она умеет и одежу чинить получше любой белошвейки.

— И у этой Глафиры имеются на попечении дети Двушкина, верно?

— Ну, по бумагам они не дети Никона, а сироты. У каждого фамилия имеется дефектная.

— Какая? — вкрадчиво уточнил Стас.

— Кто Сентрябрьская, кто Летняя, — презрительно фыркнул Олег Олегович.

— Мне большую часть жизни довелось носить фамилию Зимин, — сурово отозвался мой напарник.

— Не может такого быть, — жандарм удивленно воззрился на гостя. — Вы ведь благородный человек. А эти девки, который у Глафиры растут, сплошь безродными будут. Двушкин правильно сделал, раз решил свой приплод сбагрить со двора. Зачем ему каждую себе на шею вешать? Вот сын у него один. И хорошо было бы его оженить. Не дело, что он одиноким на болотах живет. Достойной пары в той деревне не найти. А у нас достаточно свободных девиц.

— Как Мафушечка? — с ядовитой усмешкой спросил кустодий.

— Я на болота жить не поехала бы, — девушка поморщила нос. — Там воняет и ярмарок там нет.

— Никто бы не заставил тебя там жить, — снисходительно сообщил папаша. — Можно было бы дом у конюшен надстроить, девку ту, что там поселилась выгнать. Она ведь тоже безродная и обитает там по доброте барской. И жила бы ты там как царевна при конюшнях императорских.

— Там воняет, — опять заныла Марфуша и добавила, бросив на меня призывный взгляд. — А я все же не простолюдинка. И натура у меня нежная.

— Где ваш начальник? — прогремел голос с нижнего этажа.

— Александр Васильевич, — расплылся в улыбке Стас, поднялся на ноги и пояснил. — Это мой начальник.

Я покосился на кустодия и тот добавил:

— Я отправил ему сообщение, что мы будем ждать его у начальника городской жандармерии.

— И близкий родственник, — добавил я, тоже встав с кресла.

На лестнице послышались шаги, а затем в комнату вошел Морозов собственной персоной. Он окинул помещение хмурым взглядом, который тотчас сменился обескураженным.

— Здравы будьте, Александр Васильевич, — поприветствовал его я.

— Здравы будьте, мастер Чехов. Как ваши дела?

— Да вот, сидим тут…

— Плюшками балуетесь, — продолжил за меня приемный дед, а потом строго взглянул на Синькова.

— По-соседски, — вставил хозяин дома и надел на голову фуражку. — А я Олег Олегович Синьков, начальник жандармерии Новорильска и ближайших деревень.

— Вы здесь главный?

— Я… — немного стушевался жандарм и завел за спину дочку.

— Батюшки святы, — выдохнул начальник кустодиев и выразительно взглянул на своего приемного сына.

— Они самые, — тихо добавил Стас.

— Оставьте меня с моими родичами… — Морозов оглянулся, — у вас есть кабинет?

— А вы кто? — встрепенулся Олег Олегович.

— Простите мне мою забывчивость, — почти ласково произнес Александр, — Я глава службы кустодиев. А это мои сын и внук. Один моя правая рука, второй же — гордость нашей семьи. Некромант, — последнее слово он произнес с особой интонацией, будто и впрямь был мной доволен.

Марфушечка попыталась потерять сознание. По крайней мере, она грузно осела на пол и там замерла.

— Вызови призрака, внучек. Пусть он оттащит девку отсюда подальше, — буднично попросил князь.

Я закатил глаза, а девушка тотчас подскочила на ноги и рванула прочь.

— Кабинета у меня нет. Так что можете расположиться здесь. Откушайте яства и испейте квасу, — жандарм попятился, прикрывая ладонью медали, которые как я, подозреваю, вовсе не были имперскими.

Когда мы остались одни, Александр беззвучно засмеялся. А потом махнул рукой в сторону Синькова.

— Видели этого попугая? Я глазам не поверил.

— Ничего смешного, Александр Васильевич, — буркнул Зимин. — Здесь творится всякое непонятное.

— С виду городок знатный, — усомнился родич.

— Поверьте, бояре здесь нехорошие люди. Стоит прислать сюда комиссию с проверкой. И включить в нее кого-то из кустодиев, чтобы не случилось подкупа.

— Как скажешь, — согласился Морозов и с подозрением покосился на мутный квас и закуски. — Я бы не стал это есть даже с большого голоду.

— И правильно, — икнул Стас.

— Давайте по существу, что вы выяснили?

— На болоте некоторые из нас слышат шепот, который подчинял своей воле — начал я. — В хижине, где произошли все убийства, мы нашли алтарь какому-то болотному богу. Еще мы изъяли из того домика на болоте ритуальный кинжал и чашу, на которой обнаружили отпечаток силы. Но экспертиза не смогла определить ее цвет. И мы решили уточнить у вас…

Морозов нахмурился:

— Правильно решили. Если цвет силы не определился, значит такого цвета не должно быть в этом мире. И на болотах явно орудует пришлый. Да еще и этот странный шепот… Мужчина прошелся по комнате, заложив руки за спину.

— И следы кого-то, кого не заметили призраки, — добавил я и рассказал про найденные отпечатки босых ног.

— Вряд ли это мироходцы, — покачал головой Александр. — Странники по мирам не могут долго быть в одном мире. Если, конечно, они не получили разрешение Папы. Но это может быть нечисть, которая проникла в наш мир. Здесь нет ведьмаков, или бесоборцев, но в этом мире они не особо нужны. При переходе в этот мир, нечисть принимает человеческий облик. И теряет большую часть силы.

— Ведьмаков? — заинтересовался я.

— Когда-нибудь я вам расскажу о таких одаренных, Павел Филиппович — пообещал мужчина, а потом снял с пальца странного вида кольцо и протянул мне. — А пока вы здесь, наденьте и не снимайте. Если вдруг под металлом начнет гореть кожа, значит нечисть рядом.

Я осмотрел ободок, покрытый незнакомыми буквами, и надел его на палец. Внезапно кольцо сжалось, плотно обхватывая фалангу.

— Признало, — удовлетворенно пробормотал Александр. — Помните о том, что не стоит ходить на болота по одному. Приглядывайте друг за другом.

— Что это может быть за нечисть? — уточнил я.

— Об этом я сказать не могу. Все дело в том, что похожий лес есть в каждом из миров. Он как стержень, на который миры насажены как перепела на вертел. И вдоль этого стержня в наш мир могут проникать те, кому здесь не место. Раз вы видели идола с лягушачьей головой, то это может быть… кикимора. Она обычно умеет принимать облик того, кого схарчила.

— Как ее угробить? — прямо спросил Зимин.

— Металл. Она страсть как не любит пули. Но вот только… — Морозов задумался, а потом добавил, — она не умеет насылать шепот. Здесь что-то еще. Вам стоит обсудить все с деревенским жрецом. Пригрозите ему судом Синода, если понадобиться. Проверьте сына этого барина. Если он и впрямь книжки любит читать, то может и притащил кого в этот мир. Такое тоже случалось не раз. И держите меня в курсе. Купол, который раскинули над болотом синодники, не даст нечисти выйти к вашему дому.

— И к деревне Двушкина этот купол пускает, — догадался я.

— Я отправлюсь в Синод и потребую всю информацию о том, кто ставил купол и какой ритуал они там творили. Потому что все может быть не так просто, как мы все думаем. Сами в болота больше не суйтесь.

С улицы донесся странный шум, который насторожил меня. Я выглянул в окно, заметив, что на площади перед домом собралась толпа народа. У кого-то из них в руках были вилы.

— Пока у них нет факелов, все в порядке, — хохотнул Стас, глянув мне через плечо. — Идемте, узнаем, чего хотят добрые горожане.

Мы вышли из дома, и увидели горожан, собравшихся перед порогом жандармерии. И мне показалось, что здесь собралось все население городка.