Плохая мать (ЛП) - Шеридан Миа - Страница 41

Гэвин придержал для нее раздвижную стеклянную дверь, и она шагнула внутрь, в оазис Мирабель. Она постояла там несколько мгновений, сделала глоток вина, пока ее взгляд переходил от одной красивой детали к другой.

Забыть о жизни, прошедшей в милях отсюда… это место казалось другой планетой, не похожей на трейлерный парк, перед которым она сидела всего несколько недель назад. И она была счастлива за Мирабель, что та могла наслаждаться этой роскошью. Но Мирабель осталась все той же женщиной, какой была, когда ее задний двор состоял из растрескавшейся земли и перекати-поля. Место не определяет тебя, если ты этого не позволишь. Встреча с Мирабель здесь стала прекрасным напоминанием об этом.

— Я купил этот дом для нее сразу после того, как выиграл свой первый крупный турнир, — сказал Гэвин рядом с ней, отвлекая ее от размышлений. Она посмотрела на него, наблюдая, как он, прищурившись, смотрел на угасающий закат.

— Должно быть, это было приятно.

— Да, — сказал он, все еще глядя в небо. — Так и было. Это было здорово. — В его голосе звучали грустные нотки, которые она не совсем поняла, но ей хотелось спросить его о другом доме.

— Гэвин.

Он повернулся, его взгляд скользнул по ее лицу, выражение которого не изменилось. Он посмотрел на нее так же, как только что смотрел на сияющее небо.

— Что такое?

— Парень, который совершает эти преступления, дал нам ряд подсказок, которые привели нас к дому, который мы арендовали. Тот, в котором мы собирались жить после того, как поженимся.

Выражение его лица помрачнело.

— Блюбелл Уэй?

Сиенна кивнула. Он вспомнил.

— Мы нашли там тело и… кое-что еще.

Его лицо выражало крайнее замешательство, глаза были широко раскрыты от беспокойства.

— Подожди. Я не понимаю. Откуда этот парень узнал о Блюбелл Уэй?

Она подумывала о том, чтобы позвонить ему и сообщить новости о доме, поскольку это имело отношение к делу, но ей хотелось посмотреть ему в глаза, когда она заговорит об этом. Она планировала спросить, были ли у него какие-либо предположения о том, почему и как ее могли привести именно по этому адресу, но сейчас в этом нет необходимости. Она ясно видела, что он был так же ошеломлен, как и она.

— Мы не знаем. Можно предположить, что он узнал мое имя, поскольку я одна из детективов, ведущих это дело, что было бы не слишком сложно. — Он мог сделать это большим количеством способов, и это не так сложно, поскольку информация не являлась секретной. — А потом он провел что-то вроде проверки моей биографии.

— Проверка биографии… как…

— Мы точно не знаем. Это всего лишь предположения. В любом случае, дом принадлежит банку, как и другая недвижимость на Аллегре, но он должен был знать о моей связи с этим. Как ты знаешь, он уже называл меня по имени в других записках. Единственным другим адресом, по которому я жила здесь, в Рино, был трейлер в «Парадайз Эстейтс», и он, скорее всего, занят. Возможно, дом на Блюбелл Уэй служил нескольким целям. Это прекрасное заброшенное место, где можно спрятать тело, и идеальный способ снова вызвать меня на дуэль. — Она сделала паузу. — Но твое имя тоже связано с этим домом. Не говоря уже о связи с картами в руках первой жертвы, которые затем привели к президенту твоего фан-клуба.

— Что ты думаешь? — спросил он.

— Я точно не знаю, за исключением того, что, возможно, он либо каким-то образом знает нашу историю, и это еще одна подсказка, которую он решил немедленно использовать, либо он обнаружил, что ты работаешь с нами, и поэтому сообщает, что ему это известно.

— Знает нашу историю… как…

Она пожала плечами.

— Может быть, старое приглашение на свадьбу, которое я разместила в Интернете. — Она почувствовала укол смущения за ту подающую надежды девушку, которой она была, за ту, на кого надвигалось опустошение, хотя она даже не подозревала об этом. — Поиск в Google выдал бы это. Я проверила. — Она увидела, как он слегка вздрогнул, прежде чем она отвела взгляд и посмотрела на горизонт.

Он мгновение молчал, и боковым зрением она могла видеть, как он рассеянно потирал нижнюю губу.

— Или все вышеперечисленное, — пробормотал он.

— Да.

Когда она снова посмотрела на него, Гэвин казался встревоженным.

— Ладно. Ну, как по мне, есть несколько «может быть». Но этот парень определенно держит тебя на прицеле. В этом нет никаких сомнений. Ты приняла дополнительные меры безопасности?

— Нет никаких признаков того, что я являюсь его мишенью. Он играет в игры, и я уверена, что использование моего имени — одна из них, но да, я всегда осторожна. И уверена, что как человек, работающий в службе безопасности, ты тоже.

Он нахмурился еще сильнее.

— Всегда. Ты будешь держать меня в курсе, если что-нибудь узнаешь?

— Конечно.

Раздвижная стеклянная дверь открылась, и Аргус высунул голову наружу.

— Ужин подан, — сказал он с театральным поклоном. Несмотря на тяжесть их разговора и беспокойство, которое витало вокруг него, Сиенна и Гэвин улыбнулись, и в этот момент ее посетило такое яркое видение. Это могли быть они. Стоять вместе у дома Мирабель, непринужденно беседовать в ожидании, когда их позовут на ужин. Вместе. Переплетенные жизни.

Это могло бы быть.

Но этого не произошло.

Гэвин наблюдал, как его мать положила свою руку поверх руки Сиенны, лежащей на обеденном столе, и погладила ее.

— Я беспокоюсь о тебе, милая, — сказала она. — Этот убийца, о котором рассказывал мне Гэвин, звучит, мягко говоря, пугающе. Душить женщин и сажать их? — она расправила дрожащие плечи, затем передала булочки Аргусу.

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, Мирабель, — сказала Сиенна. — У меня отличная напарница, и я хорошо обучена. — Гэвин поверил ей, но никакое количество тренировок не имело бы значения, если бы ее застал врасплох какой-нибудь сумасшедший.

— О, я в этом не сомневаюсь. И все же… У тебя опасная работа. — Его мама покачала головой, наложив немного картофельного пюре и передав его Гэвину. Он взял у нее тарелку и положил щедрую порцию себе на тарелку. — Но тебе это нравится, не так ли? Твоя работа?

— Мне правда нравится, — сказала Сиенна.

— Так зачем уезжать из Нью-Йорка? — спросил Аргус. — Они тебя выгнали или что? — он усмехнулся собственной шутке, которую считал таковой, и Сиенна слегка съежилась, когда лицо Аргуса стало опустошенным. — Ой. Они вышвырнули тебя вон.

Она взглянула на Гэвина, и он ободряюще кивнул ей. Ей не следовало стыдиться того, что она сделала. На самом деле, она должна гордиться. Он гордился ею — чертовски гордился — и точно знал, что Мирабель и Аргус поступили бы также.

Она все еще была той высокоморальной девушкой, которую он помнил, и это заставляло его улыбаться. Как у нее появилось это качество — учитывая ее воспитание и то, что никто не учил ее не мириться с несправедливостью — было загадкой. У нее просто никогда этого не было. Когда она рассказала ему о том, что подвергла риску все, что было для нее важно, ради того, чтобы убрать педофила с улиц, а не продолжать травмировать детей — независимо от того, чего это ей лично стоило, — это его нисколько не удивило. Она являлась другой по многим аспектам и в отношении разных ситуаций, именно это заставило его по уши влюбиться в нее, когда он был еще мальчишкой. Сейчас он стал мужчиной, но все еще реагировал на эти вещи, да поможет ему Бог.

По ее реакции на его первоначальную гордость, когда он услышал ее историю, Гэвин понял, что она нуждалась в поддержке. Он почувствовал, что у нее нет нужной опоры, если была вообще хоть какая-то, особенно в отношении сделанного ею выбора. Почему? Он задавался этим вопросом. Итак, он услышал ее описание и обнаружил, что его впечатление было верным. Парень не заслуживал ее. Даже близко не заслуживал.

— Ну, — сказала Сиенна, — они действительно выгнали меня. По крайней мере, в каком-то смысле. — И она рассказала им, хотя и чуть менее запинаясь, чем в первый раз. Он задавался вопросом, почему. Ожидала ли она его суждения больше, чем от Мирабель или Аргуса? Или его реакция по какой-то причине значила для нее больше? Он надеялся, что последнее. И надеялся, что его реакция все еще что-то значила для нее. Можно было начать с худшего.