Авиатор: назад в СССР 11 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 41

— Ну чего ты во мне дырку прожигаешь? Скажи, что у тебя есть «кто-то», — посмеялся я.

— Чего ты ржёшь⁈ Сейчас у себя построишь в голове гипотезу, что я скоро женюсь. Ещё и в школе обмолвишься, — возмутился Иван.

— В сплетнях я замечен не был.

Девушка постепенно приближалась к нам. Причёска под каре, светло-серое пальто и небольшая чёрная сумка под цвет туфель на среднем каблуке. И влюблённый взгляд её был направлен на Швабрина. А тот всё пытался мне доказать, что усы он сбрил просто так.

— Так, я тебе сказал, что ничего… — продолжал он возмущаться, но быстро прервался, когда за спиной девушка мило прокашлялась.

— Кажется, моя гипотеза имеет научное обоснование, Фёдорович? — спросил я и пожал руку Ивану. — До завтра, дружище.

После этого я приветливо кивнул девушке и направился к дому. Желание повернуться и «проконтролировать» Швабрина было велико. Естественно, что через несколько шагов я не сдержался.

Повернувшись, я увидел, как Иван и его девушка, взявшись за руки, пошли в сторону гулять по улице. А как возмущался-то!

На следующий день был запланирован тренаж на стоянке самолётов. Перед его началом нас обрадовали, что вопрос с техникой был решён. Штурман Карлов, который зашёл в раздевалку, рассказал о предложении конструкторского бюро МиГ, Туполева и Илюшина.

— У Илюшинцев сроки горят по доработке агрегатов заправки, а у остальных — штанги нужно опробовать новые. Вот и предложили нам воспользоваться их техникой, — сказал помощник начальника школы по штурманской службе.

— Евгений Иваныч, и когда летим? — обрадовался Иван.

— На завтра заявку подаю, и будем пробовать, — ответил Карлов. — Каждому по два вылета…

— Всего? — хором спросила добрая половина слушателей, а Боря и вовсе упал, пытаясь надеть штанину.

— А в чём проблема? В полках 4 или 5 вылетов и допуск дают. У нас, так как дефицит времени только два. Будем смотреть, у кого как получится, — улыбнулся штурман.

Удивил Карлов! Хорошо, что не с первого вылета надо будет в конус попасть. Переодевшись в лётное обмундирование, всем коллективом отправились на стоянку.

Иван был сосредоточен и смотрел на меня всё утро с осторожностью. Неужели я буду при всех спрашивать о его личной жизни? Захочет, сам расскажет.

Пока мы шли к стоянке самолётов, Ваня притормозил меня, и мы шли позади остальных вдвоём.

— Серый, и ты ничего у меня не спросишь? — спросил Швабрин.

— Смотря про что. Хочешь поговорить про дозаправку? — улыбнулся я, понимая, о чём сейчас мне скажет Иван.

— Чего о ней говорить! Её надо выполнить. Я про вечер хотел поговорить.

— Давай. Мы с Верой за любой кипишь, — продолжил я подтрунивать.

— Ой! Ладно тебе. Ну, есть у меня девушка. Зовут Екатерина. Познакомились мы после того, как ты все мои запасы «жидкой валюты» уничтожил.

— Это не я, а ты сам вылил.

— Согласен. В общем, следующим вечером я с ней и познакомился. Она в ЦАГИ работает лаборантом. Умная, скромная и обожает Гоголя.

— И как же ты другу и не поведал такую новость о себе! Ещё и усы сбрил, — похлопал я его по плечу.

— Собирался, да всё никак не выходило, — махнул рукой Ваня.

— Молодец. Рад за тебя, — поздравил я друга.

— Спасибо! Я тут начал этого Гоголя читать. В школе не до него было. Катя постоянно цитирует героев Николая Васильевича.

— Жаль, что ты теперь никаким боком не похож на её любимого писателя. Усы же сбрил.

— Всё! Хорош! — рассмеялся Ваня.

— Маруся ревновать будет однозначно, — сказал я, напомнив, что достаточно давно Ваня завёл себе живность — кошку.

Я был рад за Швабрина. Может наладится у него личная жизнь. А то, кроме кошки Маруси дома никто не ждёт.

На стоянке нас уже ждали выставленные в определённом порядке самолёты. Погода была пасмурной, а ветер сильно продувал незакрытые участки шеи.

Су-24М, который и будет исполнять роль танкера, стоял отдельно от остальных самолётов. Под фюзеляжем у него уже был установлен тот самый УПАЗ с вытянутым шлангом на всю длину. На конце этой почти 30 метровой магистрали дозаправки нерасправленный конус, к которому и нужно как-то примостить в воздухе штангу самолёта.

Позади конуса в нескольких десятках метрах — МиГ-31, стояли Лоскутов и Мухаметов.

Я занял место в кабине и стал привыкать к положению самолёта относительно заправщика.

Часть ребят разбирали с Гурцевичем особенности дозаправки на больших самолётах. Им предстоит работать сразу с Ил-78. Он, кстати, тоже готовился к завтрашнему дню, выполняя гонку двигателей на стоянке «илюшинцев».

Напоминает этот тренаж изучение полёта строями в училище. Точно так же самолёты перекатываются с места на место, а лётчики запоминают положение относительно напарника. Вот только полёты в парах и звеньях это просто «цветочки».

Когда все вопросы практической части были разобраны, всех отправили в лётный класс, чтобы довести порядок работы на завтра. Возвращаясь в здание школы, Лоскутов ещё раз объяснил основные моменты выполнения стыковки:

— Пилотирование очень плавное. С первого раза даже не думайте пытаться попасть. Нужно почувствовать, как машина будет держаться за «танкером». Привыкнуть к миллиметровым движениям ручки управления и подбору оборотов двигателей.

— А ты с какого раза попал? — спросил Швабрин у нашего инструктора.

— У нас этого пункта в программе подготовки не было. До недавнего времени его осваивали по большей части только те, кого отбирали в КБ Илюшина и Туполева. Теперь же значение дозаправки увеличивается. Все должны уметь, — объяснил Гена.

Собравшись в классе, мы ожидали прихода начальника школы. Через пару минут в классе появились Гурцевич, а также Меницкий и ещё несколько лётчиков из конструкторских бюро. Они со всеми поздоровались и заняли места на задних партах.

— Итак, чтобы ускорить процесс, лётчики-испытатели фирм МиГ и Сухого решили оказать помощь в обучении слушателей. Так, что нагрузку на следующие два дня распределим по всем равномерно.

— Мы не в счёт, верно? — посмеялся лётчик от конструкторского бюро Илюшина, который будет командиром экипажа Ил-78.

Им предстоит летать дольше всех.

— Сочтёмся, — ответил Гурцевич. — Итак, самолётов-заправщиков всего 3. Из них два Су-24М, которые в воздухе долго висеть не могут. Работа предстоит плотная и очень кропотливая, — продолжил Гурцевич.

К доске вышел Карлов и начал доводить порядок работы.

— В начале лётной смены в воздух подымается Ил-78 и уходит в район работы, занимая высоту в диапазоне от 2000 до 7000 метров. За большим «танкером» следуют наши «маленькие» самолёты, — посмеялся Карлов. — Ту-95 и его «морской брат» Ту-142, начинают дозаправку первыми. Работают долго и упорно. По мере отработки и готовности других лётчиков будем подводить истребители.

Карлов довёл состав экипажей на эти борта. Инструкторами у моих коллег по школе будут представители фирмы Туполева.

— В это время работает и пара Су-24М, на которых стоят УПАЗы, — продолжил Евгений Иванович. — С ними дозаправку отрабатывают два МиГ-31. Экипажи Швабрин-Байрамов и Родин-Меницкий.

Вот это да! С самим Валерием Евгеньевичем завтра лететь. Иван тоже будет работать в одном экипаже с представителем фирмы МиГ. Лётчики-испытатели конструкторских бюро предложили завтра отработать сразу два полёта за смену. Похоже, что всем хочется отметить 1 мая, как полагается, а не лишаться выезда на природу.

Когда закончилась постановка на завтрашний день, я подошёл с Иваном к нашим инструкторам на завтрашний вылет, и они ещё раз разобрали с нами весь полёт. Если с Меницким мы уже были знакомы, то Сагита Тагировича Байрамова я увидел впервые.

— Взлетаем парой каждый со своим напарником. Выходим в район. Сначала отработаем подходы к заправщикам, уходы от столкновения с конусом, а потом попробуем пристыковаться. На работу у нас 30 минут не больше. Потом уступаем место следующим, — сказал Меницкий. — Сразу говорю — в кабине будет очень жарко.