Серые сутки (СИ) - Сай Ярослав - Страница 24

Интересно, какое было бы выражение лиц у алхимиков, если бы я сейчас создал круг с сотней или даже тысячей зон? На самом деле, это было довольно просто, но, банально, не нужно. Эссенций, которые требовали для своего создания больше нескольких десятков компонентов, можно пересчитать по пальцам одной руки, и классический размер круга для опытного алхимика был тринадцатым. То есть плетение содержало в себе тринадцать зон.

— Под словами «отвечает за отдельный компонент» я имею ввиду, что в каждой из зон можно сделать абсолютно любое физическое взаимодействие с объектом, — продолжил я. — Нагрев, фильтрация, дробление, аэрация, вакуумирование — вообще всё, что угодно. Затем необходимые ингредиенты смешиваются в центральной зоне, после чего смесь можно вернуть на край и заново обработать. Таким образом, я могу получить любую эссенцию, совершенно не пользуясь никакими костылями, — я мотнул головой в сторону стола с приборами.

Стоило мне замолчать, как на арену опустилась тишина, длившаяся довольно долго. Прошло, наверное, с полминуты, прежде чем зал взорвался недоуменными криками, а в мою сторону посыпались десятки оскорблений, ругательств и насмешек. И это я показал всего лишь базовую версию плетения. А ведь высшие алхимические круги могли напрямую преобразовывать материю, только дай нужное количество энергии.

— Естественно, одними словами я не ограничусь, — усмехнулся я, как только публика немного успокоилась. В моей ладони оказался стебель шаромки — лекарственной травы, оставшейся лежать на столе после того неудачника, пролившего на себя свою же эссенцию. — Прошу, что вас интересует? Измельчение? Насыщение энергией? Структурное разбиение по волокнам?

С каждым моим словом несчастный стебелек, оказавшийся в одной из крайних зон, изменялся в соответствии с протекаемыми процессами, со временем превратившись в непонятную зеленую субстанцию от количества проделанных операций.

— И нагрев, — подытожил я, после чего зеленая масса вспыхнула и осыпалась на пол кучкой пепла.

На этот раз тишина в зале стояла ещё дольше, и я уже было успел подумать, что так и не дождусь никакой реакции, как в дело вступил всё тот же неугомонный старик.

— Если вы думаете, что у вас получится выдать свой, несомненно, выдающийся аспект, за плетение — то очень сильно ошибаетесь, — твердый голос Чемира нес в себе общие сомнения.

— Это не аспект, — всё так же с легкой улыбкой покачал я головой.

— Тогда это бред! — алхимик оперся обеими руками на трибуну и гневно на меня уставился. — Не говоря уже про скорость и уровень владения этим вашим так называемым «плетением», если вы всерьез считаете, что такое может повторить каждый, то я… я… — старик замялся, думая, что бы предложить. — Я откажусь от своего статуса алхимик…

— Не стоит разбрасываться обещаниями, которые будет невероятно тяжело выполнить, — перебил я Чемира. — Да, я всерьёз считаю, что такое может повторить каждый. И даже более того — думаю, что мне не понадобится и десяти минут, чтобы научить вас этому плетению. Если, конечно, ваш ранг алхимии, — я на мгновение скосил взгляд на вышивку на халате старика, — не пустые слова.

— Да что ты говоришь! — Чемир усмехнулся и уверенно вышел из-за своей трибуны. — За язык тебя никто не тянул!

Вот только уверенность старика резко упала, когда спустя обещанные десять минут в воздухе перед ним начало прорисовываться что-то, отдаленно напоминающее алхимический круг. Да, у него была всего одна зона, и до идеала ещё было ой как далеко, но даже в таком состоянии конструкт был ограниченно пригоден для выполнения простейших операций. И Чемир, чувствуя плетение под своим контролем, тоже это прекрасно понимал. Потрясение в его глазах смешалось с крайним шоком — старик сам не верил, что находится в его руках.

— Уважаемый Киан, — неожиданно Чемир развернулся к главному алхимику Кармидовых. — Хотел бы принести вам свои извинения за недоверие, высказанное в начале. Решение допустить этого юношу до симпозиума было более чем обоснованным. Не покривлю душой, если скажу, что это плетение лучшее, что я когда-либо видел в своей жизни.

Быстро же старик сдулся. Хотя с учетом кардинальной разницы между тем, что показал я, и всеми кандидатами передо мной, такое резкое изменение своего мнения вполне понятно. Видимо, вышивка на воротнике его халата всё-таки что-то да означала, и Чемир слету понял, насколько большие перспективы несет алхимический круг.

— Ничего страшного, уважаемый Чемир, — тем временем ответил Киан, с трудом сохраняя спокойное выражение лица. — Все мы иногда ошибаемся.

— Надеюсь, у меня получилось вас убедить? — с легким смешком обратился я к надоедливому деду.

— Более чем, — Чемир не обратил ни капли внимания на мою легкую подколку. — Как, говорите, вас зовут?

— Егвений.

— Уважаемый Евгений, — без намека на иронию посмотрел на меня старик. — Объединение алхимиков рода Лексиных сочтет за честь принять в свои ряды такого молодого и перспект…

— Эй-эй, Чемир! — без капли былого уважения в голосе перебил его Киан. Да и среди остальных присутствующих поднялся недовольный ропот. — Такие предложения будешь делать после симпозиума, а сейчас, будь добр, не нарушай установленных правил. Евгений, ты завершил демонстрацию?

— Да, уважаемый Киан, — я утвердительно кивнул.

— Тогда можешь возвращаться за свою трибуну, — мягко улыбнулся мне мужчина, после чего обвел взглядом зал. — Думаю, теперь мы можем приступать к голосованию. Или кто-то ещё хочет выступить после жеребьевки?

Судя по молчанию, желающих больше не нашлось.

— Ну ты даешь! — стоило мне вернуться на свое место, как мои уши тут же осадил донельзя восторженный Андрей. — Твой конструкт был настолько впечатляющим, что даже Чемир признал его!

— А что, это главная заслуга? — удивленно посмотрел я на парня, которого реакция скряги деда, казалось, впечатлила даже больше, чем мое представление.

— Конечно! — уверенно ответил тот. — Если ты не обратил внимание, то именно Чемир задавал больше всех вопросов, пытаясь целенаправленно завалить выступающих. Это один из немногих алхимиков, имя которого стало чуть ли не синонимом симпозиума, и получить одобрение Чемира для многих даже ценнее, чем получить черную звезду. Его негласное прозвище — вечный брюзга!

— Понятно, — кивнул я, переводя взгляд на вернувшегося на свое место старика, на лице которого застыло какое-то непонятное выражение. Значит, я одолел местного главного критика. Интересно, а за это мне будет присуждена дополнительная награда?

В том, что показанный мною алхимический круг на две, а то и на три головы опережает все остальные плетения, я не сомневался, и если в дело не вступят большие дяди, которым по каким-то своим причинам надо, чтобы черную звезду получил кто-то определенный, то высшая награда на первом этапе несомненно достанется мне.

И кстати о голосовании — оно уже началось, но из-за разговора с Андреем я прослушал, как оно проходит. Остальные алхимики в полном молчании что-то делали за своими трибунами, то и дело бросая короткие взгляды на коллег.

— Андрей, — тихо шепнул я своему соседу. — А как голосовать?

— Как на любой алхимической встреч… Ты и этого не знаешь? — парень удивленно поднял брови, видя, что его первые слова ни о чем мне не говорят. — Тогда смотри.

Андрей отступил на пол шага назад от своей тумбы, выдвинув из неё небольшой ящичек, который я до этого не замечал. Такой-же был скрыт и в моей трибуне, так что я повторил за парнем. Внутри оказалось несколько десятков белых шаров диаметром в два-три сантиметра и небольшое отверстие такого же размера в дальнем углу полки.

— Это жемчужины, — парень взял двумя пальцами один из кругляшей. — И даже не спрашивай — я понятия не имею, почему они так называются. Главное, что управлять ими очень легко. Достаточно направить в шарик энергию, и посмотреть на того алхимика, за которого хочешь отдать голос. Жемчужина автоматически окрасится в нужный цвет и отобразит на себе герб алхимика. Попробуй.