Титан империи 4 (СИ) - Артемов Александр Александрович - Страница 39

Снова сверкнуло, но в этот раз я успел вырастить клинок вместо руки и, отбив острие, пронзил противнице грудь.

Твою мать! Без единого звука та упала на пол и, будто стеклянная фигура, вдребезги разбилась.

Удивляться времени не было и, подхватив цепь, я прыгнул на ее хозяйку и влетел коленями ей в грудь. Она опрокинулась и улетела вниз, я же развернулся, отбил лапами очередной выпад и ударил наотмашь.

Близняшке отсекло руку с мечом. Еще удар, и вторая противница рассыпалась осколками.

— Настя, мать твою! Слышишь меня⁈ — закричал я, пока ко мне подступали еще трое.

Четвертая так и не поднялась. На ее разбитой черепушке стоял Саблин и втаптывал ее в пыль.

Кажется, дедушка занервничал.

— Дуры! — рявкнул он вбивая трость в пол. — Окружайте его и бейте все вместе!

— Настя, блин! — рявкнул я и подхватил клинок поверженной близняшки.

Служанки синхронно подняли юбки. На стройных ножках в белых чулочках показались футляры с рядом острых спиц.

Зараза!

Я приготовился отражать атаку, но тут снаружи раздался страшный рев двигателя. Как будто с улицы к нам на всех парах рвался огромный и жутко тяжелый грузовик.

Близняшки на мгновение замерли, но тут же синхронно выхватили спицы. Признаться выглядело это эффектно, но, к счастью, недостаточно эффективно — лапы отбили половину снарядов, еще несколько летящих в глаза, я снес мечом, остальные отскочили от моей брони.

Служанки вновь подхватили оружие, я же воспользовался заминкой и, подскочив к ближайшей, пробил ее насквозь.

Еще до того как тело разбилось, ее место заняла новая противница и тут же закружилась в пируэте. Два меча ударились о мои лапы, а я бросился вбок — на очередную близняшку, которая удумала пронзить копьем мою ногу.

Удар, и лапа пробила ей шею. Тело служанки треснуло пополам, а осколки посыпались по ступеням.

— Ты последняя, красотка! — оскалился я, поворачиваясь к несущейся ко мне противнице.

Она прыгнула, а я поднырнул под ее меч и мощным ударом рассек служанку пополам. После чего, не дожидаясь приятного звука разбивающегося тела и перепрыгивая через ступеньки, помчался вниз — навстречу рычащему дедушке.

А тот, нервно озираясь, пятился к выходу, за которым все громче ревело нечто гигантское.

Не успел я добраться до основания лестницы, как это нечто ворвалось к нам — выбило дверь своим трехметровым носом, а затем обрушило всю стену за спиной Саблина.

Старик отпрыгнул и пополз прочь от жуткой твари, которая вторглась в его красивенький чистенький холл.

Я сам едва не сел на задницу при виде того, что загрохотало гусеницами по мраморному полу.

ТАНК, МАТЬ ЕГО!

Он въехал в холл на половину корпуса, а затем медленно опустил пушку.

Хоп, и она уперлась отползающему дедушке Саблину прямо лицо.

— Не сметь стрелять в деда! — заверещал он.

Грянул оглушающий выстрел, полетели осколки и меня откинуло обжигающей взрывной волной.

Теперь мне стал ясен смысл выражения — «из пушки по воробьям». Я кряхтя поднялся, а когда облако дыма рассеялось, увидел, что на месте старика осталась лишь огромная черная воронка.

На танковой башне открылся люк, и оттуда вылезла чумазая Настя в криво сидящем шлемофоне.

— Брат! — замахала она мне руками. — Залезай и валим отсюда!!!

Я не стал заставлять просить себя дважды и, запрыгнув на пушку, побежал по ней к башне. Настя тут же освободила мне место в люке.

Едва я успел просунуть ноги внутрь, как танк дернулся и дал задний ход. Я спустился в кабину и, согнувшись в три погибели, пролез в кресло рядом с водительским, где Настя с упоением дергала рычаги.

Выбравшись во двор усадьбы, которая внешне напоминала настоящий дворец, танк развернулся на месте и, взревев двигателями, рванул прочь.

— Женя, ты в порядке?

Настя, напряженно вглядываясь в смотровую щель, все больше прибавляла газу.

— Да… А ты?

— В порядке, — ответила Настя, и тут сзади раздался чудовищный треск, а затем рев. Я бросился к люку и выглянул.

Поначалу я решил, что окончательно спятил, но нет — усадьба медленно, но верно поднималась на ноги. Через пару секунд она заревела еще сильней, и, щелкая зубами из битого кирпича, пустилась нас догонять. И бежала при этом чуть ли не в припрыжку.

— Негодная девчонка! — доносился изнутри отчаянный крик. — Ну погоди!

— Быстрее! Догоняет!

— Хрен ему. Тут недалеко!

В следующую секунду танк врезался в ворота, с грохотом снес их и устремился в сторону зеленеющих впереди полей.

— Хорошо… — проговорил я, возвращаясь в кресло. — А куда мы едем?

— Туда! — ткнула Настя в смотровую щель.

Я посмотрел, куда она указывала, но за «линией горизонта» ничего не было. Буквально — через сто метров поле заканчивалось и обрывалось в пропасть, где зияло пустое белое пространство.

— А там что?

— Ничего! — хихикнула Настя, выжимая из тяжелой машины все, что только можно.

Я вцепился в кресло, а танк, преодолев последние метры, рванул через край и…

Рухнул вниз.

— Настя!!!

— Держись! Так мы точно проснемся! — крикнула сестра, а затем вцепилась в меня мертвой хваткой.

Мы болтались во вращающемся танке как две последние кильки в банке. Я всячески пытался не вырубиться от столкновения со стенами и уверить себя в том, что Настя еще не окончательно поехала кукухой от созерцания «приятных воспоминаний».

И тут в смотровой щели промелькнуло место, куда мы собственно и падали. Под нами распростерось исполинское око, которое смотрело прямо на нас. И да, это была гляделка нашего преследователя.

— Хреновый план! — крикнул я.

— Почему?

— Смотри!

Танк сделал еще один оборот, и я ткнул пальцем в приближающийся зрачок, напоминающий здоровенное озеро. В эту «мишень» мы и летели.

— Пощекочи меня! — вдруг крикнула Настя.

— Что⁈

— Пощекочи меня, балбес! От щекотки я всегда просыпаюсь! — зарычала Настя и бросилась щекотать мне бока.

Чувствуя себя полным идиотом, я тоже принялся щекотать сестру, а между тем…

Плюх! — мы упали в глаз. Танк вздрогнул, а затем перевернулся. Падение замедлилось, но во все щели начала заливаться вода. Настя самозабвенно продолжала меня щекотать, но я уже понял, что это бестолковое занятие.

Вода быстро заполнила кабину, и я, схватив сестру под мышки, потащил ее вверх и, вынырнув, уперся головой в потолок.

Падение не сработало, утопление тоже как-то не очень, про щекотку и говорить нечего. Что такое еще должно произойти, чтобы мы испугались до смерти и вырвались из и без того жуткого мира снов? Вернее, как еще должна испугаться Настя…

Сестра же хлюпала носом и жалась ко мне изо всех сил, словно только это могло спасти ее от всех ужасов реальности и мира снов. Похоже, бедняжка окончательно отчаялась.

Снаружи раздавались тяжелые удары, и танк ходил ходуном. Затем стены сотряс жуткий рев. Мы были в ловушке, поднимающаяся вода уже касалась наших подбородков.

— Брат… — дрогнули губы сестры. — Я люблю тебя, брат…

Никогда не думал, что скажу это, но…

— А я тебя нет, — ответил я и, вырастив когти, провел ими перед ее глазами.

Настя моргнула, а затем изменилась в лице.

— Что ты говоришь? Как?..

— И никогда не любил, — проговорил я, надеясь, что эти слова и есть самая чудовищно жестокая вещь, способная заставить ее взвыть от ужаса. — Брошенка.

Я замахнулся и, опустив руку под воду, вонзил когти сестре в грудь, и в ту же секунду проснулся.

Едва Евгений скрылся в своей каюте, как Ди зашла за угол, оперлась спиной о стену в неприметной нише и устало прикрыла глаза.

По ее щекам скатилась пара слезинок, но она быстро вытерла их ладонью.

Нет, какие клятвы не приноси, но просто так покинуть этот чертов дирижабль и зажить новой жизнью не выйдет. Сама себя сожрет, если не доделает дело до конца. А новый хозяин, сам того не зная, подкинул одну идейку, которую неплохо бы воплотить в жизнь и окончательно забыть свое прошлое.