Выбери любимый жанр

Столпы Земли - Фоллетт Кен - Страница 22


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

22

Пора было снова приступать к работе. У Питера был вид мученика. Филип подумал, что не так-то легко заставить этого человека молчать. Из трех монашеских обетов – нищеты, безбрачия и послушания – только послушание никак не давалось Питеру.

Конечно, существовали меры воздействия на непокорных монахов: одиночное заключение, хлеб с водой, порка и в конечном итоге отлучение от церкви и изгнание из монастыря. Обычно Филип без колебаний применял эти наказания, особенно в тех случаях, когда кто-нибудь из братьев пытался посягнуть на его власть. И в результате он снискал себе славу поборника строгой дисциплины. На деле же он ненавидел наказания, ибо это вносило в монашеское братство разлад и уныние. Однако в случае с Питером наказание не принесло бы никакой пользы, а только сделало бы его еще более непокорным и неумолимым. Филипу нужно было что-то придумать, чтобы сломить его гордыню и в то же время умиротворить. Это было не так-то просто. Но Филип успокоил себя, подумав, что если бы в этом мире все было так просто, то тогда люди не нуждались бы в Боге.

Когда они достигли поляны, на которой стоял скит, Филип увидел, что недалеко от того места, где паслись козы, стоит брат Джон и энергично машет им рукой. Звали его Джонни Восемь Пенсов, и был он немного слабоумным. «Чем это он так взволнован?» – удивился Филип. Рядом с Джонни сидел человек, одетый в сутану священника. Его внешность показалась знакомой, и Филип прибавил шагу.

Священник был невысоким, плотным человеком лет двадцати пяти, с коротко остриженными черными волосами и светящимися живым умом ярко-голубыми глазами. Смотреть на него было для Филипа то же самое, что смотреть в зеркало. Изумленный, он узнал в священнике своего младшего брата Франциска.

На руках Франциск держал младенца.

Трудно сказать, кому Филип удивился больше – брату или ребенку. Тем временем вокруг них столпились монахи. Франциск встал, передал малыша Джонни, и Филип крепко его обнял.

– Каким ветром тебя занесло сюда?! – радостно воскликнул он. – И откуда этот ребенок?

– Почему я здесь, я расскажу тебе позже, – ответил Франциск. – Что же касается этого дитяти, то я нашел его в лесу лежащим в полном одиночестве около горящего костра... – Он замолчал.

– И... – промолвил Филип.

Франциск пожал плечами:

– Больше мне нечего сказать, потому что это все, что мне известно. Я надеялся добраться сюда еще вчера вечером, но не рассчитал, так что мне пришлось провести ночь в сторожке лесника. На рассвете я снова тронулся в путь и с дороги услышал плач ребенка. А через минуту увидел и его самого. Я подобрал бедняжку и привез сюда. Вот и вся история.

Филип недоверчиво взглянул на крошечный комочек, который держал Джонни. Он неуверенно протянул руку, приподнял краешек покрывала и увидел сморщенное розовое личико, открытый беззубый ротик и плешивую головку – еи-ей, маленькая копия старого монаха. Еще чуть-чуть приоткрыв покрывало, Филип разглядел хрупкие плечики, трясущиеся ручки и крепко сжатые кулачки. Из живота младенца торчала отвратительная на вид обрезанная пуповина. «Неужели так и должно быть?» – изумился Филип. Она была похожа на заживающую рану, и, наверное, лучше ее не трогать. Он заглянул еще дальше.

– Мальчик, – сказал Филип, смущенно кашлянув, и опустил покрывало. Кто-то из послушников хихикнул.

Внезапно Филип почувствовал себя совершенно беспомощным. «Что же мне с ним делать? – размышлял он. – Кормить?»

Ребенок заплакал, и этот пронзительный детский плач, словно гимн человеческой жизни, тронул его до глубины души.

– Он хочет есть, – заволновался Филип, а про себя подумал: «Я-то откуда это знаю?»

– Но мы не можем его покормить, – сказал один из монахов.

Филип чуть было не выпалил: «Почему не можем?» – но вовремя понял почему: на многие мили вокруг не было ни единой кормящей женщины.

Однако оказалось, что Джонни уже решил эту проблему. Сев на скамью с закутанным в подол сутаны младенцем, он окунул скрученный в жгут кончик полотенца в бадью с молоком и, подождав, пока ткань как следует впитает жидкость, сунул его в ротик малыша. Тот пососал и сделал глоток.

Филип почувствовал некоторое облегчение.

– Неглупо придумано, Джонни, – удивленно сказал он.

– Я уже так делал, когда умерла коза, у которой был сосунок, – гордо заявил Джонни, улыбаясь во весь рот.

Собравшиеся внимательно следили, как Джонни повторял свое нехитрое действие. Филипу было забавно видеть, что в тот момент, когда Джонни подносил мокрый кончик к губам ребенка, некоторые монахи тоже непроизвольно раскрывали рты. Кормление таким способом занимало довольно много времени, но, очевидно, в любом случае это, должно быть, дело непростое.

Питер из Уорегама, глядя на младенца, на некоторое время поддался всеобщему умилению и забыл свою привычку критиковать все на свете, но потом наконец оправился и произнес:

– Было бы гораздо меньше хлопот, если бы нашли мать этого чада.

– Сомневаюсь, что сие возможно, – сказал Франциск. – Мать его, по всей вероятности, женщина незамужняя, заблудшая во грехе. Думаю, что она молода и, очевидно, смогла сохранить в тайне свою беременность. А когда подошло время рожать, она пришла в лес, развела костер, родила в полном одиночестве и, бросив ребенка на съедение волкам, вернулась туда, откуда пришла. Уж она позаботится о том, чтобы ее не нашли.

Малыш заснул. Поддавшись внезапному порыву, Филип взял у Джонни ребенка и, покачивая, бережно прижал его к груди.

– Бедное дитя, – сочувственно проговорил он. – Бедное, бедное дитя.

Его охватило горячее желание защитить и уберечь малютку. Он заметил, что монахи уставились на него, пораженные его внезапным порывом нежности. Конечно, они никогда не видели от него ласки, ибо излишнее проявление чувств было в монастыре строжайше запрещено. Очевидно, они считали его не способным на эти чувства. Что же, пусть теперь знают правду.

– Тогда мы должны отвезти его в Винчестер, – снова начал Питер из Уорегама, – и постараться найти кормилицу.

Если бы это сказал кто-нибудь другой, Филип, может быть, и не стал бы так быстро возражать, но это сказал Питер, и Филип, потеряв терпение, вспылил.

– Мы не будем искать никакой кормилицы, – решительно произнес он. – Сие дитя – дар Божий. – Он обвел глазами стоящих вокруг братьев. Монахи таращились на него, ошарашенные услышанными словами. – Мы сами позаботимся о нем. Мы будем его кормить, учить и воспитывать по законам Божьим. А когда он вырастет, то сам станет монахом, и таким образом мы вернем его Господу.

Наступила звенящая тишина.

– Это невозможно! – возмутился Питер. – Не может младенец воспитываться монахами!

Филип поймал взгляд своего брата, и они оба улыбнулись, вспомнив об одном и том же. Когда Филип снова заговорил, его голос звучал твердо и каждое слово несло печать пережитого.

– Невозможно? Нет, Питер. Наоборот, я абсолютно убежден, что это возможно. И мой брат думает так же. Нам известно это из собственного опыта. Не так ли, Франциск?

* * *

В тот день, который встал в памяти Филипа, его отец вернулся домой израненным.

Филип первым увидел, как он скакал по извилистой дорожке, поднимавшейся к небольшой деревушке в горах Северного Уэльса. Как обычно, шестилетний Филип выбежал ему навстречу, но на этот раз отец не подхватил мальчугана, чтобы посадить впереди себя на коня. Он ехал медленно, с трудом держась в седле – в правой руке поводья, а левая беспомощно повисла. Лицо его было бледным, одежда забрызгана кровью. Это испугало и озадачило маленького Филипа, так как прежде он никогда не видел отца таким немощным.

– Позови маму, – сказал отец.

Когда они помогли ему войти в дом, всегда такая бережливая мать решительно разодрала добротную одежду отца, что поразило Филипа даже больше, чем вид крови.

– Не беспокойся обо мне, – сказал отец, но его обычно резкий голос ослаб до бормотания, и никто даже не обратил на это внимания, что также было весьма странным, ибо слово отца было законом для остальных. – Оставь меня и уведи всех в монастырь. Проклятые англичане будут здесь с минуты на минуту.

22

Вы читаете книгу


Фоллетт Кен - Столпы Земли Столпы Земли
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело