Капелька Солнца (СИ) - Кандела Ольга - Страница 16

Я тогда собрала много бусин. На целое ожерелье хватило бы. И греться с ними можно было долго.

И я почти забыла тогда о времени. Вновь жила одним днём, не думая о том, что совсем скоро настанет завтра.

А буквально за день до новолуния я узнала, что беременна. И слезы счастья мешались со слезами горечи, от того, что этого ребенка у меня никогда не будет.

Тот месяц был раем на земле. Следующий же, словно в противовес ему, оказался сущим адом.

— Ты бы хотела остаться в том теле? В той жизни, навсегда? — спросил Кай и, приподнявшись на локте, очень серьезно поглядел в глаза. И вновь в его вопросе крылся скрытый смысл. Но даже если бы я его не почувствовала, все равно мой ответ бы не изменился.

— И да, и нет…

— Почему нет?

— Потому что тогда я бы не встретила тебя. И вновь пришлось бы притворяться. Откликаться на чужое имя. Жить заёмной жизнью, страшась, что когда-нибудь настанет время отдать долг. С тобой же я могу быть собой. — Протянула руку и коснулась его лица, разгладила вертикальную морщинку, залегшую меж бровей. — Мне не надо играть. Не надо лгать. Порой игра так сильно утомляет. Ты не можешь позволить себе расслабиться, забыться.

Он перехватил мою ладонь, скользящую по переносице, и поднёс к губам. Поцеловал каждый пальчик, и даже это невинное касание заставило меня замереть, затаить дыхание, жадно следя за каждым его движением.

А потом он остановился, тоже замер и, не отрывая губ от ладони, хриплым шёпотом произнес:

— Пожалуй, я могу помочь тебе… забыться… — И лукавый, шальной даже, взгляд из-под ресниц всколыхнул жар во всем теле.

Ох, и когда мне стало достаточно лишь взгляда? Или все дело в том, кому он принадлежит? И что этот кто-то на поглаживании ладони не остановится. И на поцелуях тоже не остановится. Он и правда очень соскучился. И я тоже.

И я вновь достаю свою хрустальную нить воспоминаний и надеваю на неё новые бусины. Их у меня целая горсть, что с трудом умещается на ладони. И они оказываются ярче, тяжелее, чем всё те ворованные крупицы, что были до этого. Они настоящие. Мои и ничьи больше.

Кайрин

Я часами просиживал за книгами. Изучал страницу за страницей, главу за главой. Перебрал горы литературы. Научной и откровенно фантастической. Искал хоть что-то, что сможет помочь Айрель. О свойствах души, о переходе за грань, привязке и освобождении. Мне нужна была хоть одна, самая маленькая зацепка, но её не находилось. Про блуждающие души не было ни словечка.

Но я продолжал искать терпеливо и упорно.

Айрель не мешала. Ничего не говорила о моей одержимости, не пыталась отговорить, но по её взгляду было понятно, что она считает всю эту затею пустой тратой времени. Времени, которого у нас и так было мало. А потому она неизменно приходила вечером, мягко вынимала книгу из моих рук и, взяв меня под локоть, увлекала за собой. Вечера и ночи принадлежали только ей, и ими она была не намерена делиться.

Я же порой просыпался среди ночи от новой, ещё более безумной идеи, тихонько сползал с постели, чтобы не разбудить, и вновь шёл в библиотеку. Делал записи. А утром Айрель находила меня заснувшим в кресле с книгой в руках и с лёгким укором говорила:

— Кай, не вынуждай меня просыпаться одной.

Я обещал, что больше не буду. Но через пару дней всё повторялось, и мне становилось совестно. Но, видимо, не настолько, чтобы прекратить поиски.

К концу месяца погода окончательно испортилась — осень вступила в свои законные права. Засыпала тротуары пожелтевшими листьями, насквозь промочила мягкую землю и лужами растеклась по мостовой. А мы всё также продолжали выбираться на прогулку, с трудом умещаясь вдвоём под одним зонтом. Но воспользоваться вторым даже мысли не возникало.

До новолуния оставалось всего пару дней, а я до сих пор толком и не знал, что делать. Благо у меня был опыт вытаскивания души из-за грани, и я решил, что попытаюсь провернуть нечто подобное.

— Айрель… — Я подумал, что стоит предупредить ее, хоть и знал заранее, что она станет возражать. — Я собираюсь… в новолуние… Я попробую удержать твою душу в этом теле.

— Кай… — И вновь этот укоризненный взгляд. — Ну так ведь нельзя! Я не могу забрать чужое тело.

— Боюсь, что другого выхода нет.

— Есть. Оставить всё, как было, — она говорила мягко, спокойно. Равнодушно даже. И это её равнодушие бесило больше всего!

— Но я не могу, как было! Я не хочу, как было! — Я не хотел срываться на крик. Само собой вышло.

Я ведь так надеялся на этот шанс! Думал дни и ночи напролет. Лишь об этом. А она даже попробовать не хочет…

— Нет, Кай! — Голос Айрель стал непривычно жёстким. — Это тело принадлежит другой женщине. И я не стану его забирать. Я не имею права…

— Жалеешь какую-то продажную девку?! Неужели она заслуживает нормальной жизни больше, чем ты?! Она ведь всё равно угробит себя! Не в этот год, так в следующий. А ты могла бы оставаться в этом теле долго. Я бы долечил и…

Уговоры не помогали. Она всё равно отрицательно покачала головой и обхватила себя руками, будто мерзла, хотя в комнате было жарко натоплено.

— Ладно, — я решился использовать последний аргумент, — не хочешь позаботиться о себе, так обо мне подумай! Неужели я не заслужил нормальной жизни?! Обычного человеческого счастья?! Благополучие какой-то грязной девицы для тебя дороже моего?!

Не удержался, выпалил всё, что скопилось внутри.

— Что с тобой, Кай? Ты сам не свой. Ведешь себя, будто помешанный, — Айрель резко изменилась в лице.

— Я и есть помешанный…

Я помешался на ней. На нежной девушке с капелькой обжигающего солнца в груди. Я не мог думать ни о чём другом. Не представлял, что стану делать, как смогу существовать, если она исчезнет из моей жизни. Я просто не мыслил себя без Айрель.

И раздери меня бездна, я был готов бороться всеми доступными способами! Пусть выбранный путь и претил моим собственным принципам. Но, быть может, доктор Айзек был прав. И хоть раз нужно подумать о себе. В этот самый раз…

— Ты не прав, Кай. И ты изменился. Прежний Кай никогда бы не пожертвовал чужой жизнью.

— Я не хочу жертвовать тобой! — Я вновь сорвался на крик.

И мы впервые поссорились. Айрель ушла со слезами на глазах, напоследок громко хлопнув дверью. А я так и остался стоять посреди комнаты, с трудом пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь в руках. А потом с отчаянием схватился за голову и опустился на пол, с трудом осознавая, что же сейчас наделал.

Последний день. Последний шанс. А я всё испортил…

Идиот! Последний эгоист! Правильно Айрель сказала, я и правда изменился. Совсем перестал прислушиваться к ней. Погрузился в свои собственные мысли, заменившие реальность.

А теперь отнял у нас не только шанс задержать переход души, но и возможность провести последнюю ночь вместе…

Спохватившись, кинулся на улицу. Как был в одной рубашке и брюках, не подумав о том, что за окном лютует промозглый ветер. Я сбил все ноги, пытаясь отыскать Айрель. Обшарил несколько соседних улиц, заглядывал в каждый кабак и постоялый двор, попадавшийся на пути. Всё тщетно. И когда над городом сгустились вечерние сумерки, а от холода начали стучать зубы, я был вынужден вернуться домой. Замерзший, смятенный, совершенно опустошенный.

Не верилось, что она ушла вот так. Что на этом всё и закончится.

До перехода оставалось не так много времени, и Айрель вполне могла провести его в одиночестве. А после… А после я и вовсе её не узнаю.

На меня накатило отчаяние. Придавило сверху, прижав к земле. Заставляя почувствовать свою никчемность и беспомощность. Отвратительное чувство. Сравнимое с тем, когда чужая душа ускользает сквозь пальцы и уходит за грань, а ты, даром что целитель, ничего не можешь изменить…

Так и сейчас. Ускользнула, ушла растворившись в мареве ночи. А всё, что мне оставалось — достать из закромов бутылку какого-нибудь пойла покрепче и залить, заглушить пустоту внутри.