Ополченец (СИ) - Бачурова Мила - Страница 41

— Сделаю! — подскочил Тихоныч с патриотическим огнём в глазах. — Благослови вас бог, Владимир Всеволодыч! А вы что делать будете?

— То же, что и всегда, — усмехнулся я. — Решать проблемы. Для начала — те, что меня бесят больше всего.

* * *

Я трижды постучал в дверь. Подождал пару секунд и постучал снова. Послышались шаги, и дверь открыл безупречный, как из китайского пластика отлитый лакей. Он окинул меня недоумевающим взглядом. Сначала этот взгляд считал одежду из магазина готового платья и сделался высокомерным. Потом коснулся меча, скользнул на перчатку и мигом превратился в уважительный.

— Чего угодно господину охотнику? — мягким обволакивающим голосом спросил лакей.

— Господин Абрамов у себя? — спросил я.

— Да, но он не принимает…

— Передайте ему сие послание. Я подожду, пока господин Абрамов меня примет.

Лакей взял запечатанный сургучом конверт и исчез, закрыв дверь. Я, повернувшись к улице, стал любоваться закатом и считать секунды. Очень скоро послышалось злобное топанье, дверь распахнулась, и мне в спину рявкнуло:

— Кикимора? У меня дома? Серьёзно⁈

Я повернулся на каблуках.

— Вы же прочитали бумагу, господин градоправитель! Разве Орден может прислать вам официальный документ, если всё несерьёзно?

Вообще-то может. Всё, что для этого нужно — показания двух независимых гражданских лиц. Одним из которых являлась Маруся, а другим — Захар. Захар после изгнания из Ордена стал самым настоящим гражданским, не придерёшься. А уж за пару серебряных рублей он не то что кикимору — самого Вия увидит пробирающимся в дом градоначальника.

Дальше уже всё совсем просто. Охотников в округе хрен да маленько, а кикимора — дело долгое и нудное, пока-то её выследишь. Но реагировать Орден обязан, а тут — я. Вован, новенький! Хочешь дельце на пару родий? Отчего не хотеть! Очень хочу.

— Согласно закону, вы обязаны предоставить мне место в своём доме на период охоты, — подытожил я.

Абрамов пыхтел, как паровоз. Казалось, пар из ушей вот-вот повалит. Нутро бывалого прохиндея подсказывало Абрамову, что его пытаются нагнуть. Но вот как именно — этого он не понимал.

— А вы, простите, имели опыт охоты на кикимору? — прорычал Абрамов.

— Естественно. Буквально день назад уничтожил матёрую. Опытного охотника провела, а на мне споткнулась. Можете Егора спросить, вы с ним знакомы. Ну и после того, как вы столь любезно подарили мне карету, я, разумеется, отложил все свои дела и отправился вам помогать.

— Невероятно любезно с вашей стороны.

— Ну что вы, Афанасий Афанасьевич, это вы исключительно любезны!

Мы несколько секунд посверлили друг друга ненавидящими взглядами. После чего Абрамов царственным жестом предложил мне войти.

Оставив его за спиной, я гнусно усмехнулся. Пункт два моего великолепного плана выполнен так же легко, как и пункт один. Даже легче.

* * *

Господин Абрамов проживал не один, а как полагается: с женой — высокомерной дамой с вечно поджатыми губами, и двумя дочерьми — мелкой, лет двенадцати, и постарше, на выданье. Дочерей звали, соответственно, Анна и Елена. Обе влюбились в меня с первого взгляда, но каждая на свой лад.

Абрамов не мог не соблюсти элементарных правил вежливости, а потому пригласил меня к столу — семейство как раз собиралось ужинать. Я кривляться не стал. Кто двадцать лет прожил на жидкой крестьянской похлёбке, тому, я считаю, вообще кривляться грех.

— А как вы охотитесь⁈ — спросила меня, сияя глазёнками, мелкая Анна.

— Дорогая, ты докучаешь гостю, — немедленно вмешалась госпожа Абрамова.

— Что вы, никакого беспокойства! — заверил её я. — Наоборот, это очень хорошо, когда люди интересуются нашей службой. Мы, любезная Анна Афанасьевна, сначала выслеживаем тварей, а потом сражаемся с ними и побеждаем.

— А как сражаетесь?

— Ну, это уже зависит от конкретной твари. Бывают мелкие, с мячик размером — тут один подход. А бывают здоровенные.

— Больше человека⁈ — ахнула Анна Афанасьевна.

— Бывают и побольше, — кивнул я, припомнив упомянутых в справочнике великанов. — На таких, конечно, уже армию собирать необходимо.

— Когда я вырасту, тоже уйду в охотники! — решительно заявила Анна.

— Не выдумывай, моя дорогая, — опять нахмурилась матушка. — Приличные люди в охотники не уходят.

— А разве Владимир Всеволодович неприличный?

— Ах, я ведь не то хотела сказать. Дорогая, отчего бы тебе не помолчать? Ты смущаешь гостя, и твой ужин стынет!

Старшая, Елена, задавала другие вопросы. Под её томным взглядом я чувствовал себя как мороженое в микроволновке. Мороженое, правда, в такой ситуации становится мягким целиком и полностью, а вот я… не совсем.

— Вам, наверное, очень одиноко, Владимир Всеволодович, — низким приятным голосом говорила девушка, словно невзначай выдвигая вперёд грудь. — Всё время в пути…

— Бывает, Елена Афанасьевна, — сказал я, подпустив в голос тщательно отмеренную долю вселенской скорби. — Да и коллектив-то всё больше мужской. Знаете, этот грубый юмор, разговоры только о делах… Иногда так не хватает тепла.

— Ах, как же я вас понимаю! Порой мне кажется, что я тоже совсем одна в этом мире. Никто меня не понимает!

— Поверьте, я вас понимаю. Моё сердце открыто всегда.

— Когда у кого-то открытое сердце, окружающие постоянно норовят запереть его снаружи…

— Сердце охотника не запереть, Елена Афанасьевна.

— Как жаль, что я не охотница…

— Зато я — охотник.

Я подмигнул, Елена Афанасьевна покраснела. А господин Абрамов грозно откашлялся.

— Дочь моя, оставь, пожалуйста, свои романтические бредни для подруг! Господин охотник у нас по делу.

— А я слышала, что вы — дворянин? — сменила стратегию Елена.

— Да, унаследовал титул от дядюшки, — кивнул я. — Уже очень скоро меня введут в общество, и тогда, надеюсь, я смогу оказывать вам и светские визиты.

— Ах, поскорее бы…

— Я и сам жду не дождусь.

Абрамов сопел и пыхтел, но ничего не мог поделать с той кевларовой нитью, что протянулась между мной и его дочкой.

Немного расслабился он, только когда появилась горничная, унести тарелки и подать чай. Девчонка была на редкость смазливая, постарше Елены года на два. На меня посмотрела с любопытством, но взяла себя в руки и приступила к исполнению служебных обязанностей.

Как бы невзначай, собирая на поднос тарелки, коснулась Абрамова бедром. А он как бы незаметно погладил её по ноге — быстро, впрочем, сделав вид, что на самом деле полез в карман за часами, но промахнулся.

Угу, ага. Записано, понято.

После чая Анну выгнали спать.

— Дверь оставьте открытой, — приказал я. — Все двери в доме должны быть открыты.

Глава 23

— Как можно! — возмутилась госпожа Абрамова. — При постороннем мужчине в доме…

— Я, с вашего позволения, не посторонний мужчина, а охотник при исполнении. Кикимора может взрослого человека до смерти уходить за две ночи. Что уж говорить о ребёнке.

Тут я немного кривил душой. Та кикимора, с которой я столкнулся, была наслана колдуном с одной целью: убить. И убить именно меня. Но беда в том, что кикимора, как и все низшие твари, довольно тупа. Добравшись до места, меня она не нашла и начала убивать того, до кого добралась. В общем, сбой в программе вышел. На чём, собственно, и погорела.

А кикимора, действующая изначально по собственному разумению, вообще убивать не фанатка. Смысл? Человеческая энергия — пища для неё. Вот кикиморы и тянут эту энергию, каждую ночь понемногу. Люди просыпаются разбитыми, усталыми, с больной головой, но — просыпаются.

Однако всё это были тонкости, известные лишь охотникам. В чём я сейчас и убедился. Госпожа Абрамова поджала губы, но перечить не стала.

— Никому не запирать дверей, — уточнил я. — Чем меньше препятствий, тем больше шансов, что я закончу сегодня же. И в следующую ночь вас уже не потревожу.