Крылья Агнессы (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 53

— Красивый, особенно осенью. Нет ни одного места на земле, где осень красивее, — ответил, как чувствую.

— Я знаю, что там война, — выдала с укором. — Но вы молчите.

— А что сказать? Мне совестно, что я здесь.

— Как интересно, — буркнула себе под нос, отвернувшись. И полностью допив, передала бокал обратно. — Больше не хочу, спасибо.

Обогнала меня и уселась на лавку демонстративно с края, уступая мне вторую половину. Шелест платья отразился весьма… вульгарными мыслями.

Пока иду, наблюдает с серьёзным видом. Будто пытается что–то высмотреть. Сейчас выглядит, как декоративная кукла. Слишком красивая, чтобы быть настоящей. Молодой пытливый ум. Какому, похоже, нечего почерпнуть у придворных лизоблюдов.

— Вы позволите? — Спрашиваю, приблизившись.

— Прошу, — отвечает важно, а когда присаживаюсь, спрашивает неожиданно: — почему же вы отказали моей сестре?

Чуть вином не поперхнулся. Нет, всё же кашлянул разок сдержанно, а следом и продрал горло. Посмотрел на неё в пол–оборота. Ответила застенчивым взглядом. Ох уж эти глазища, в которых не заметишь, как утонешь. И не поймёшь, в какой момент потерял голову.

— Отказал в чём, простите?

— То есть не отказывали? — Переспросила с нотками иронии.

— Если вы о нашей сцене в зале приёмов, это не то, о чём вероятно многие подумали.

— Вот как? Мне передали, что она даже заплакала. Подумать только, гроза меха–гвардии пустила слезу на людях. Наша железная неприступная леди вдруг растаяла.

Похоже на обиду маленькой девочки, которая со старшей сестрой чего–то не поделила в прошлом. Но вмешиваться в их конфликт не хочется, как и допытываться по поводу отношений. Это же императорская семья.

— Андрей, вы ведь скажете мне, что между вами произошло? — Надавила София уже капризно.

Неужели по этой причине она и заинтересовалась мной? Выяснить, что нас связывает со старшей сестрой или отобрать у неё мужчину, если бы так вышло, что Небесная была бы ко мне неравнодушна.

Хотелось мне промолчать. Но этот умоляющий взгляд.

— Она боится потерять лучшего меха–гвардейца и просила помощи, — ответил.

— Всего–то.

— А вы думали, между нами что–то иное?

— Забудьте, — бросила, отвернувшись.

— Между нами сдержанная ненависть, — признался.

— Хм, вероятно, по этой причине Анастасия и не вручила вам награду сама, — заключила София с нотками злорадства.

Поднялся, не желая говорить об этом. И не давая повода зацепиться за эту мысль, дабы не вылилось всё во вред для Владивостока.

— Уже уходите? — Ахнула, взглянув на меня с тревогой.

— Вы ведь выяснили всё, что хотели. Позвольте, ваше высочество, отбыть на сон.

Надулась.

— Оставите девушку одну в третий час ночи? — Укорила, продолжив капризничать.

— Ваши гвардейцы с удовольствием составят вам компанию, — парировал.

— Не хочу никаких гвардейцев, — ответила и поднялась. — Вы меня проводите до покоев.

Прозвучало, как приказ. Сделал приглашающий жест в сторону выхода, никак не прокомментировав.

София сдержанно улыбнулась и подцепилась за локоть сама.

— Вы же не возражаете, Андрей? — Спросила снова кокетливо.

— Как можно, ваше высочество.

— Вы обиделись на меня, — заключила, когда двинулись.

— С чего вы взяли?

— Упорно не называете по имени.

— Никаких обид, София, — ответил мягко. — Гусары не обижаются на барышень.

— Потому что барышни им стремительно отдаются? — Выпалила и захихикала.

Похоже, данная тема вышла заразительной для молодой особы, ведущей в основном светские беседы.

На такую шутку я промолчал, хотя подмывало добавить жару.

Когда вышли в парк, со всех сторон стянулась гвардия и пошла за нами хвостом на расстоянии шагов десяти. Восемь вооружённых бойцов и столько же слуг. Наверное, по этой причине принцесса стала говоришь ещё тише.

— А скажите, Андрей, вы считаете мою сестру красивой? — Пошли вопросы обескураживающие.

— Это неловкий для меня вопрос. Но при всех наших разногласиях, считаю её вполне привлекательной девушкой.

— А меня, считаете красивой?

— Определённо самой красивой на этом балу, — ответил по–гусарски.

Чувствую, что заулыбалась, хоть на неё и не смотрю.

Немного помолчали, шествуя неторопливо в сторону незнакомого мне крыла дворца. А затем я слышу от принцессы:

— Желаю услышать ещё непристойных гусарских шуток.

— Анекдотов.

— Как угодно, не томите.

Рассказал несколько. София давится от смеха, еле сдерживаясь, чтобы не ржать, как лошадь. На третьей она попросила пощады. Обернулся назад, где гвардейцы идут за нами хвостом, и выловил зависть во взглядах.

Дальше пошли признания со стороны принцессы, которая потянула меня теперь в противоположную сторону острова.

— Знаете, Андрей, я в вас совсем не ошиблась. Вы подкупаете тем, что не пытаетесь кому–то понравиться. Ни меня, ни сестру вы не облизали с ног до головы, как это делают все прочие. Вы даже осмелились ответить моему отцу прямо, показав окружающим насколько они слабы. И насколько сильны вы.

— Железный цветок, — усмехнулся.

— Это метафора, — произнесла с нотками обиды. — Вы же всё поняли.

— Да, София, я всё понял.

Как оказалось коварство принцессы не знает границ. Она вывела меня к беседке, стоящей на воде, на противоположном берегу острова, где за отрытым костром угрюмо сидят люди.

— Я полагал, что провожаю вас до покоев, — укорил, рассмотрев синие офицерские мундиры.

— Смелое предположение, — произнесла София кокетливо и добавила неожиданно участливо: — подумала, что люди близкие по духу будут вам в радость.

Возможно, она была бы и права. Но среди семи офицеров меха–гвардии я вижу и Олега Румянцева.

Вот так встреча!

Которой ждал при других обстоятельствах. А теперь тут целая стая его дружков. При мне же принцесса, и перед ней не хочется становиться зверем.

Но София ведёт уверенно прямиком к пилотам, большую часть которых я вижу впервые. Все от капитанов и выше. Матёрые на вид. И один Олег пусть и в форме, как прежде, но кажется, что она ему стала велика. Да ещё и трость при нём, на которую он тяжело опирается, поднимаясь с остальными, когда мы подходим.

У всех офицеров на руках кольца светятся эрением. Лишь у Румянцева нет ничего. И я искренне сожалею об этом.

Все приветствуют принцессу с поклоном. А взгляды такие ошалелые и удивлённые, что даже смешно. Ведь София продолжает держаться за мой локоть.

Олег единственный, кто смотрит иначе. Будто злорадствует. Мол, хорошо ты приспособился, но это ненадолго. Лицо его осунулось, а осанка пропала

— Андрей Константинович Сабуров, — представляет меня София и добавляет сногсшибательное. — Очаровательный гусар, покоривший моё сердце.

После такого заявления у Румянцев задёргалась щека. Сколько же в нём злости…

— Прошу вас, ваше императорское высочество, присоединяйтесь к нашему столу, — засуетился седой и поджарый подполковник с двумя пурпурными лентами на синем мундире мехавода. Похоже, он здесь старший.

— Я привела вам соратника, но сама не останусь, — прочирикала принцесса с лучезарной улыбкой, которая тут же очаровала почти всех.

Кроме моего оппонента, который сразу и ответил:

— Простите моё невежество…

— Олег Сергеевич, — прорычал на него подполковник, сразу перебив. Надо же, о своей ненависти раненный зверь давно всем разболтал.

— Господин Сабуров нам не соратник, — не слушая его, продолжил свою мысль Олег.

— Вот как? — Ахнула София и дальше сказала с нажимом: — отчего же вы так злы на него? Интересно послушать.

— Ваше высочество, это дело двух мужчин, — вмешался я.

— Мне посчастливилось нелестно отозваться о князе Сабурове и его покойном отце, имея на то все основания, — доложил всё же Румянцев, кривясь. — И господин Сабуров вызвал меня на дуэль, которая не состоялась, потому что я выполнял свой долг. К тому же мы были не равны. Однако всё изменилось, и я готов ответить сейчас.