Старуха (СИ) - Номен Квинтус - Страница 18

— Из обычного угля?

— Нет, лучше, конечно, все же антрацит использовать… хотя в принципе любой сгодится, просто выход продукта поменьше получится.

— А… вы сказали реактор. Какой именно потребуется?

— Я же не инженер. Посмотрите в журнале: сентябрьский вестник института кайзера Вильгельма вроде в библиотеке еще на самокрутки не пустили. В принципе там ничего особо сложного нет, но его всяко сначала изготовить надо. А вот где… Николай Дмитриевич, вы для меня на субботу пару часов нашли? Постарайтесь к ним еще с полчасика прибавить, мы и про бутадиен вопрос сразу обсудим. Потому что то, что я хочу предложить, оно и про полиакрилаты, и про каучуки любые…

— А сейчас вы мне это рассказать не хотите?

— Не хочу. Потому что пока у меня в голове расплывчатые такие идеи бродят, а вот послезавтра я из них соберу четкие и обоснованные предложения. Так что терпите до послезавтра.

— Вот ведь… вредная старуха!

— Да, я такая. Но вы же сами радовались, что такая вредная я вам в ученицы попала? Вот и продолжайте радоваться, а мне еще к сегодняшней лекции кое-что продумать нужно. Так что если у вас не горит, то постарайтесь мне сейчас не мешать думать. Я понимаю, это не просто когда новые идеи буквально требуют проверки — но вы все же постарайтесь…

В субботу Николай Дмитриевич и Вера после обеда удобно устроились в кабинете профессора, и сразу же немолодой химик едва удержался от смеха: уж больно эта похожая на школьницу девушка забавно разговор начала. Точнее, очень «важно»:

— Николай Дмитриевич, мы с вами давно уже не дети, поэтому и разговаривать будем серьезно. Я тут, как и обещала, принесла описание синтеза полиакрилата калия, вот, посмотрите, всего двадцать одна стадия, все довольно просто…

Но спустя минуту Зелинскому стало не до смеха:

— Вера, это тут что такое? Вы… вы на самом деле…

— Я вообще-то знала, что промежуточные вещества не очень полезны для живых организмов, просто тогда не знала, насколько они не полезны. Но все равно синтез я приводила, когда в здании вообще никого не было, да и Ивану оставила инструкцию по обеззараживанию помещений в случае чего…

— Но ведь вы сами…

— Могла. Но я уже пожила на свете достаточно, мне помирать уже не особо и страшно… не хочется, конечно, ведь еще столько интересного натворить можно! Но в нашей науке всегда нужно предусматривать и худший результат… исключительно для того, чтобы его все же избежать. Я вот избежала.

— А вы не думаете, что можно синтез провести как-то иначе?

— Я не думаю. То есть я знаю, и знаю пять других способов синтеза полимера. Вот, посмотрите, я их тоже описала. Первый, вот этот — он выглядит наиболее естественным, что ли, да и самым дешевым — однако на практике его применять нельзя.

— Это почему? Все выглядит очень даже неплохо.

— Выглядит — да, неплохо. Однако химия — наука вероятностная…

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что в результате реакции очень не всегда получается то, что хотелось. Возьмем простейший пример: два моля водорода сжигаем в моле кислорода. И что мы получаем?

— Воду конечно.

— Ответ неверный, а если этот водород сжигать не в чистом кислороде, а просто в воздухе, то картина становится еще более грустной. Аесли взять — да хоть с точностью до молекулы — эквимолярные количества кислорода и водорода, а затем произвести анализ того, что получилось в результате, то мы найдем там и непрореагировавший водород, и перекись водорода, и даже озон. А если жечь водород в воздухе, то тут и цианиды из-за углекислого газа, и закись с перекисью азота, и даже метан там обнаружить можно. Мало, конечно, в следовых количествах — но можно.

— А при чем…

— Так вот, в простейшем варианте синтеза целевого вещества получится, я думаю, процентов десять, и выделить из кучи всякой дряни нужный нам акрил будет очень непросто и очень накладно. Еще два варианта выглядят получше с точки зрения выхода продукта, но и двадцать процентов примесей — это очень много. А четвертый — там на промежуточных стадиях такая ядреная химия получается, что при аварии половина Москвы станет непригодной для жизни. Утрирую, конечно… но главное даже не в этом, а в том, что полимеризации будут подвергнуты и очень не нужные нам радикалы. Ненужные потому, что они при разложении в естественных условиях дадут такой набор сильно неполезных продуктов… вот, посмотрите: при такой реакции деструкции полимера получится вот такая замечательная гадость, почти гарантированно приводящая организм, в который она попадет, к заболевания раком.

— Я на этот счет ничего сказать не могу…

— Поэтому я говорю: приведет. И поэтому же единственный относительно безопасный способ синтеза полимера и получается такой… извилистый. Зато на выходе мы имеем больше девяноста процентов нужного вещества и, что важно, отходы в виде газов, из реактора легко удаляемых и еще проще нейтрализуемых.

— Не берусь оспорить этот тезис.

— И правильно делаете.

— Но раз уж вы так уверены, то надо готовить производство полимера по, как вы сказали, извилистой технологии. И, имея в виду то, что вы говорили про применение полимера в сельском хозяйстве, как можно скорее.

— И снова нет. Вы сами посмотрите: вот на седьмой стадии у нас прет такая бяка… я-то синтез в стекле вела, причем, честно скажу, даже в университетской лаборатории с трудом подходящую посуду нашла. И что? Получила около пятидесяти грамм продукта за полтора суток. Так что тут не стекло нужно, а могучие реакторы — однако эта бяка спокойно сожрет и простую сталь, и нержавеющую.

— Нужна позолота?

— Нет, золото слишком мягкое, вдобавок цианиды… реактор нужно платиной покрывать, причем слоем толщиной в палец. Или придумывать что-то другое, и я даже знаю что — но об этом чуть позже, а сейчас настало время поговорить по каучук.

— Я посмотрел реакции, которые вы расписали…

— А я сделала немножко бутана: в газовой трубе-то у нас именно светильный газ течет. Правда я не промышленный реактор сделала, а игрушечный, у меня выход по бутану получился процентов десять всего. Зато бутадиен получился прекрасный, и полимеризовался он замечательно. Вот, потрогайте кусочек синтезированного из угля каучука. Он, конечно, маленький — зато первый.

— Ну-ка — ну-ка… и когда вы его синтезировать-то успели?

— Это недолго… я просто у физиков насос… позаимствовала.

— И они так спокойно вам насос отдали? — очень удивился Николай Дмитриевич.

— Воспользовалась административным ресурсом: дала юным комсомольцам первое комсомольское поручение. Простое: спереть на кафедре насос и принести его мне.

— Ну зачем же обязательно спереть? Можно ведь и просто договориться.

— Нельзя. Там же попутно, хотя и в небольших количествах, получается пентакарбонил железа… в общем, я не очень уверена в том, что насос можно легко починить.

— То есть на этот кусочек каучука вы истратили насос высокого давления?

— Надо было быстро работу провести, а если всерьез, в промышленных масштабах процессы проводить, то ничего не испортится: если труба обратной циркуляции будет хотя бы пару метров длиной, то пентакарбинил еще в этой трубе и разложится. И потом: я же сказала, что не уверена, что починить его будет легко — но сейчас другие комсомольцы выполняют другое комсомольское поручение и, я надеюсь, на следующей неделе они насос к жизни вернут. А если он физикам за эту неделю не потребуется, то они об этом ничего и не узнают…

— Да, вредная старуха, с вами не соскучишься… А от меня вы чего хотите? Чтобы я написал, что вы выполнили работы, заслуживающие как минимум присвоения вам звания кандидата наук?

— Со званиями мы погодим. А вот если вы напишите, что разработанная в университете технология даст огромный эффект в народном хозяйстве и сэкономит миллионы денег, то это будет крайне полезно. Только меня в заключении не упоминайте.

— Почему? И какая вам от этого польза будет?