Астерий. Дилогия - Эрли Моури (СИ) - Моури Эрли - Страница 31

— Ты так просвещена в этих вопросах, будто сама не так давно выбралась из этих топей — топей крысиного промысла, — заметил я. Она молчала, и тогда я поймал ее руку, повернул к себе и спросил: — Да, Ионэль?

— Нет. У меня не было крысиного промысла. Но я была в стае. Мы потрошили только богатых. Нас называли Волками Авия*, — признала эльфийка. — И это было уже давно. Семь лет назад.

(*Авий — бог подземного мира в религии эльфов)

Я притянул ее к себе, пытаясь поцеловать.

— Это твое желание, Райс? — запрокинув голову, спросила она.

— Да, — я жадно прижал ее и впился губами в ее шейку, с вожделением чувствуя трепетное тело эльфийки. Потом добрался до губ. Она отвечала мне с явным удовольствием.

— Все, Райс. Минус один, — она вывернулась из моих рук. — Говори сразу, что еще ты хочешь от меня? Назови сразу оставшихся два желания — так будет честнее.

— Второе желание — эту ночь мы проведем вместе. Сниму комнату в любой таверне, которую пожелаешь. И сразу оговорюсь: это не значит, что между нами будет того, чего ты не пожелаешь. Я никогда не требую от женщин, чего они сами не желают мне дать, — сказал я, видя, как вспыхнуло возмущение в ее глазах, но после моих последних слов оно угасло.

— Какое третье? — настороженно спросила она.

— Третье скажу чуть позже. Оно связано с просьбой Гирхзелла. И сразу предупреждаю, тебе оно не понравится, — я не спешил ей передать слова дракона, опасаясь, что она сразу воспротивится. И еще потому, что я хотел разобраться, как видение возможного будущего Гирхзеллом связано с графиней Арэнт — подумать об этом как следует у меня попросту не было времени.

— Волчонок, зачем эта интрига? Говори! — настояла она.

— Отмой свой клинок. Чуть позже скажу. Мне просто нужно еще кое-что обдумать, — став на плоский камень, омываемый ручьем, я присел на корточки и положил в воду трофейный тесак. На нем не было крови, но есть такое поверие: чтобы беды предыдущего владельца оружия не перешли к тебе, его следует положить в воду и попросить светлых богов очистить клинок. Как маг могу с уверенностью сказать: в этом на самом деле есть магический смысл.

Эльфийка мыла свой меч долго, что-то приговаривая, поглаживая пальцем лезвие. Второй раз я видел, как она говорит со своим оружием. Отношение к оружию у эльфов всегда было трепетным и связанным с их богами и ритуалами.

Я же тем временем задумался, почему Гирхзелл упомянул Ольвию Арэнт и откуда он вообще мог знать ее имя? Возможно, Ольвия пользовалась услугами полетных башен, летала нас самом Гирхзелле, но все равно это не многое объясняет. Как имя графини может быть связано с нежелательными последствиями продажи сердца? Ведь сердца не простого, а сердца оборотня.

Мне вспомнился герб на двери кареты Ольвии: на нем была изображена волчица. И когда я спросил госпожу Арэнт… Сейчас я напряг память, стараясь в точности вспомнить тот разговор… Кажется, я спросил так: «Вы говорили, будто вы — волчица. Почему вы так себя назвали? Это имеет отношение лишь вашему родовому гербу или за этим кроется что-то еще?». Графиня ответила тем, что просто послала меня к шету, а раз так, то правильный ответ на мой вопрос будет: «За этим кроется что-то еще». Неужели она имеет отношение к оборотням? Говорят их немало на юге Арленсии, якобы есть два враждующих клана. То ли два клана оборотней, то ли клан оборотней и вампиров — прежний Райс был далек от этих вопросов, а я пока не успел разобраться. Лишь знаю, что эта зараза пришла сюда несколько сот лет назад из Темных Земель, что между Каунасскими горами и Западным Карнассом. Говорят, еще раньше она появилась в Эльнубее, после того как кто-то вскрыл одно из древних запретных захоронений в пустыне.

Может быть госпожа Арэнт сама оборотень? Эта мысль пришла мне на ум не сейчас, я и раньше касался ее. Просто держал в уме, как одну из вероятностей, но не придавал ей особого значения. Мне вспомнилось ее высказывание, когда я сел в карету: «Вы ранены. Кровь… Даже я чувствую ее запах. Знаете, как этот запах дразнит некоторых?».

— Шет!.. — вслух произнес я, вытаскивая из ручья тесак. — Ведь это очень может быть!

— Что случилось, Райс? — эльфийка повернулась ко мне, обтерла свой клинок куском красного бархата и убрала его.

— Ничего. Извини, кое-что вспомнилось, — я встал, держа в руке тесак и сожалея, что не отобрал у Хурджа ножны. В вещевой мешок тесак просто так не положишь — разрежет его, носить в руке, тоже не лучший выход — и неудобно, и стражники у ворот могут прицепиться.

Решил вопрос так: расщепил обломок валявшейся рядом штакетины и примотал ее к тесаку, закрывая лезвие. В таком виде можно и в дорожный мешок.

— Райс, я жду, когда ты наконец скажешь, о чем таком просил Гирхзелл, — она направилась по тропинке из оврага.

До городских ворот отсюда оставалось немного. Они возвышались над одноэтажными домиками пригорода, и уже слышались звуки с дороги: крики погонщиков, ржание мулов и лошадей, скрип повозок.

— Я скажу, Ионэль, но давай я сначала поделюсь с тобой кое-какими соображениями, имеющими отношение к просьбе дракона. Ты же помнишь графиню Арэнт, для спутника которой я демонстрировал я свои магические способности? — спросил я.

— Ты о той высокомерной особе, с которой так долго говорил и едва ли не целовался, перед тем как она уехала? Знаю, она тебе очень небезразлична. Но, ладно, рассказывай, если это важно, — согласилась эльфийка.

Я пересказал ей все, что случилось со мной с того момента, как меня обогнала карета на дороге к Темной Балке, уделяя особое внимание диалогу с графиней. И заключил:

— Вполне может быть, что Ольвия Арэнт — оборотень.

Иона молчала, обдумывая сказанное и почему-то улыбаясь. Лишь когда мы вышли на дорогу, запруженную повозками, эльфийка сказала:

— И что же ты хочешь, Райсмар Ирринд? Явно не предложить вырезать ее сердце. Она же тебе небезразлична.

— Явно не это. Я хочу, чтобы ты не продавала сердце, которое в сохранной шкатулке, — произнес я.

Эльфийка остановилась и глаза ее вспыхнули возмущением.

— Этого желаю не только я, но и твой крылатый друг — Гирхзелл. Вообще-то данное пожелание с его подачи. Именно из-за этого он так странно вел себя перед вылетом, и из-за этого вступил со мной в ментальный контакт, — продолжил я. — Ты знаешь, что драконы могут видеть будущее? Так вот, Гирхзелл считает, если ты продашь сердце сегодня, то случится большая беда. Случится она именно с тобой. Как я понял из его слов, ты погибнешь. И это как-то связано с графиней Арэнт. Дракон не знает как связано, он лишь чувствует такую связь. Поэтому очень тебя прошу, не продавай сердце хотя бы сегодня. Лучше вообще не продавай его.

Ионэль стояла на краю дороги, поджав губы и сердито глядя в сторону ворот. Я кожей чувствовал, как не по душе ей сказанное мной.

Глава 15

Почем коготки

— То есть ты хочешь сказать, что не продавать сердце — твое третье желание? — на строгом и красивом лице эльфийки я увидел возмущение и какую-то горечь, похожую на обиду.

— Иона, это всего лишь деньги. Я не знаю, сколько тебе платят за сердце, но сколько бы ни платили, никакие деньги не стоят жизни, — произнес я.

— Сукин сын! Давно ты начал делать такие выводы? Тогда ответь мне, на мельнице разве я не рисковала этой самой жизнью? Рисковал и ты, и Яркус. Там мы были одной командой, и никто не рассуждал, сколько монет чья-то жизнь стоит. Ни у кого не было этих дурацких мыслей о выгоде! И вообще, это не ради денег! Шетов волчонок, не смей обвинять меня в жадности к деньгам! — она разозлилась так, что мне казалось сейчас бросится на меня с кулаками.

— Хорошо, хорошо, Иона! Тебя точно нельзя обвинить в жадности. Ты была щедра, когда я не мог заплатить за ночлег. И я понимаю, что здесь вопрос не столько в деньгах. Это как принцип жизни и приз за выполненную миссию. Но я тебя прошу, отложи продажу хотя бы на день. Сделай это ради меня и Гирхзелла, — как можно более убедительно произнес я.