Астерий. Дилогия - Эрли Моури (СИ) - Моури Эрли - Страница 46

— Что «потому»? — спросил я, когда пауза затянулась.

— Потому, что мой муж сам такой как Варгум Харс, с той лишь разницей, что Малгар намного опаснее. Но это не важно, Райс. Важно то, что он убьет вас, как только узнает, кто повинен в убийстве брата. Не думайте, я не предам вас, потому что я не предаю людей, доверившихся мне…

— Ольвия, — я прервал ее. — Пожалуйста, повторите последние слова, — попросил я, когда ее темно синие глаза с непониманием посмотрели на меня. — Еще раз то, что вы сказали.

— Я не предаю людей, которые мне доверились, — твердо и даже как-то неожиданно жестко произнесла она. — Что странного в моих словах?

— Нет, ничего. Спасибо, — я почувствовал, как мое сердце стало биться чаще. Ведь эти самые слова, этот принцип недавно стал одним из основных моих принципов, когда я пережил предательство и преданность дорогих мне людей в одной из последних жизней. — Пожалуйста, продолжайте, что вы еще хотели сказать о вашем муже.

— Я уверенна, Малгар найдет способ разыскать вас. Он прижмет всех алхимиков в городе и узнает правду. Вы это понимаете, Райс? — она поднесла платок к лицу и вздрогнула, наверное, от слишком сильного запаха крови. — И магистр Дерхлекс может проболтаться. Даже не проболтаться, а намеренно донести Малгару, — продолжила графиня, — ведь он видел, что вы продаете когти оборотня. И вы знаете, что Дерхлекс очень негативно относится к вам. В общем, с этими когтями вышло очень плохо.

— Зачем же ты их купила? — у меня нечаянно вырвалось это «ты».

— Затем, что ты меня очень расстроил в ту минуту, — она тоже ответила мне, неожиданно переходя на «ты». — Уже тогда я поняла, что это когти барона. Не знаю, понял ли это Дерхлекс. Остается молиться Велиссе, чтобы не понял. Весть о гибели барона Харса мне принес гонец, успевший за каретой сразу после речного. Магистр, воспользовавшись остановкой отходил в придорожные кусты, и не слышал сказанного гонцом, а потом я не стала посвящать в эту неприятную новость.

— Я не обидел вас, госпожа Арэнт, обращением на «ты»? Вырвалось случайно.

— Нет, господин Райсмар, но не говорите так при посторонних. Иначе мне придется возмутиться и поставить вас на место, — она встала с кровати и подошла к окну.

Свет солнца, клонящегося к закату, золотил ее волосы и платье. Мы оба молчали, и в наступившей тишине слышались трели птиц и крики павлинов из сада.

— Вы чувствуете запах моей крови? — спросил я, чтобы прервать неловкую паузу.

— Да, и очень сильно, — ответила она, не поворачиваясь.

— Вам это неприятно или наоборот этот запах привлекает? Это не просто любопытство, госпожа Арэнт. Я спрашиваю, как маг, достаточно много понимающий в этих вопросах, — говоря это я не преувеличивал, ведь мои знания и опыт намного превосходили, знания Гархема Дерхлекса. Я понимал, для чего магистр был нужен графине, и понимал, что могу быть полезен ей больше, чем этот заносчивый старик. Тем более когда-то я сам был оборотнем и очень хорошо знаю, что это такое.

— К сожалению, привлекает. Сильно привлекает, — Ольвия повернулась ко мне, на ее лице отразилось едва заметное страдание. — Сегодня шестнадцатый день месяца Скакунов и третий день Двоелуния. Вы же понимаете, что это значит?

Я кивнул, замечая, как графиня нервно сжимает пальцы.

— Если я почувствую себя не так, как хочется, и Дерхлекс не сможет справиться, то мне придется бежать в подземелье — оно под нашим домом и очень большое. Придется бежать и метаться там, вдали от посторонних глаз. Вы не представляете, Райс, как мне бывает тяжело ждать этих ночей. Тяжело и страшно от того, что я не знаю, что со мной будет, и что будет с людьми вокруг меня, если вдруг магистр не справится — а такое бывает часто, — она зажмурилась и покачала головой.

— С вами это сделал муж? — мне хотелось встать и обнять ее, но я знал, что Ольвия такое не позволит. И мне самому такое было не по силам сейчас.

— Да. Сразу после свадьбы. Малгар сказал, что так лучше. Он убежден, будто оборотни выше обычных людей. А вы, Райс, сказали, что понимаете в этих вопросах. Что вы имеете ввиду? — она вернулась к кровати, но не стала садиться: стояла и смотрела сверху на меня.

— Ольвия, может вам покажется это странным, и вы не поверите мне, как человеку слишком молодому для глубокого знания магических наук, но я понимаю, в этих темных вопросах точно не меньше магистра Дерхлекса. Я могу вас кое-чему научить, например контролировать превращения. Не позволять им случиться помимо вашей воли. Сразу скажу, далеко не у каждого человека, ставшего оборотнем это, получится. Но вижу, вы сможете.

— Вы шутите, Райсмар Ирринд⁈ Это могут контролировать только взошедшие луны и Велисса! — хотя в словах графини звучало возмущение, во взгляде мелькнула бледная надежда.

— И еще Калифа*, — напомнил я о древней нубейской богине, от которой и пошли в этом мире оборотни и вампиры. — Но в некоторых случаях люди могут быть так же могущественны как боги. По крайней мере, по отношению к самим себе. Я постараюсь помочь вам. Быть может что-то смогу сделать уже завтра. Сегодня мне это не по силам. А как насчет алхимических средств, вы говорили об этом с Ирдемсом?

— Нет. Ирдемс не знает, кто я, хотя обо мне по городу ходит много всяких слухов. И нет смысла обращаться Ирдемсу. Я говорила с другими людьми, которые страдают тем же состоянием, что и я. Никто из них не смог исцелиться, хотя покупали самые дорогие зелья у Ирдемса и других алхимиков. Все, что они продают, влияет лишь на частоту превращений. Иной раз эти снадобья помогают оставаться человеком пять-шесть Двоелуний. Затем темная природа берет свое и зачастую еще сильнее, чем было прежде. Средства, полностью исцеляющего от оборотничества, не существует, — с уверенностью произнесла графиня. — Даже если бы такое средство существовало, то мне бы не позволил использовать его Малгар. А если бы я его выпила, то он бы снова исцарапал меня, облизал мои раны, возвращая в свой темный клан. А потом скорее всего постарался меня наказать, чтобы у меня больше никогда не возиникло таких мыслей.

— Твоего мужа сейчас нет в Вестейме? — я чувствовал, что действие яда постепенно ослабевает, но все равно, вряд ли сегодня я поднимусь с постели.

— Конечно его здесь нет, иначе я бы не рискнула пригласить вас в этот дом. Думаю, он не вернется в ближайшие пять-семь дней, но он обязательно прибудет в Вестейм до следующего двоелуния, чтобы забрать меня… — голос Ольвии дрогнул, она поджала губы и отвернулась к окну.

— Куда, если не секрет? — спросил я, не совсем понимая ее неожиданных переживаний.

Она не отвечала. Потом села на край кровати рядом со мной и произнесла:

— На охоту. На кровавую охоту, Райсмар Ирринд!

— Ольвия… — я коснулся ее пальцев и взял ладонь в свою, — я докажу вам, что Райсмар Ирринд не так плох, как вы думали он нем в алхимической лавке. Я очень постараюсь вам помочь. Знаете, у меня тоже есть принцип. Точно такой, как и у вас: я не предаю доверившихся мне людей. Именно поэтому я попросил вас повторить те слова. Я догадываюсь почему вас так беспокоит возвращение мужа и будущее Двоелуние. Вы убивали когда-нибудь людей? — я знал, что это слишком острый вопрос и графиня может столь же остро отреагировать на него, но сейчас мне было важно понять Ольвию.

— Да… — ее рука будто похолодела и стала тверже. — Я убила одного человека случайно — так вышло. И еще нескольких негодяев — их намеренно. Потому, что хотела их убить. Одного из них разорвала на куски, превратившись в оборотня через четыре дня после Двоелуния. Не знаю, как это произошло — в лунах уже не было силы. Их даже не было видно на небе. В тот вечер на меня нахлынула такая злость, что я перестала контролировать себя и стала тем, кем иногда бываю. Были у меня другие превращения, не связанные со злостью. У меня и у Малгара. Но это… Это не имеет значения.