Авиатор: назад в СССР 12 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 48

Первая мысль была, что самолёт-разведчик «Орион» скинул радиогидроакустический буй. Но уж слишком большой буй! Да ещё и летит он в нашу сторону.

— Саламандра, 088му. Наблюдаю. Один большой и один маленький. Разделились, — доложил я на корабль и передал координаты меток.

— Понял, вас. Внимание, всем бортам на посадку.

В воздухе четыре экипажа, взлетевших с корабля. Чтобы нам всем сесть, понадобиться не менее 10–12 минут. А если верить расчёту на локаторе, то через 9 минут противник выйдет в район авианесущего крейсера.

— Саламандра, 088й, меньшая метка снизилась и следует с курсом 140°. Дальность 115.

— Мы не наблюдаем, — вышел в эфир один из лётчиков, выполнявший заход на посадку.

Пока нет, но я-то вижу.

Руководитель полётами дал нам команду снижаться. Борзов не стал тормозить и резко начал менять высоту. Тут же на локаторе метки исчезли. Я продолжал менять положение антенны, чтобы снова обнаружить неприятеля.

Ничего, кроме как отследить его, мы сделать не можем. У нас даже пушка не заряжена.

— Саламандра, 088му, дальность 100. Скорость большая, — доложил я.

Думаю, это явно не разведывательный самолёт. У меня сразу возникает вопрос: почему здесь ещё нет товарищей из авиации ПВО? До аэродрома Бельбек, где и находится полк истребителей, рукой подать.

Первый наш самолёт зашёл на посадку. Сейчас он освободит посадочную палубу и начнёт заходить второй.

В это время мы как раз заняли высоту 600 метров. Корабль слева от нас, но ощущение надвигающейся проблемы меня не покидает. Подвернул антенну локатора и вновь обнаружил цель.

— Продолжает следовать в наш район, — тихо доложил я, но кроме как «понял», ничего больше не услышал.

Как назло, в это время и погода улучшилась. Вышло солнце, и теперь для противника будет ещё проще обнаружить район работы нашего авианесущего крейсера. За ним-то он и охотится. Сфотографировать хотят, не иначе!

— Дальность 60, — продолжил я.

— 088й, вам на посадку. Альма уже в курсе, — ответил мне руководитель полётами, дав понять, что на аэродром Бельбек уже передали информацию.

— Они вылетели? — но мне никто не ответил.

Борзов зажал кнопку выхода на связь со мной, и я почувствовал его тяжёлое дыхание. Он что-то бормотал, но разобрать сразу, не получилось.

— Не вылетели, верно? — услышал крайние слова Георгия.

— Похоже на то.

Второй самолёт, взлетавший с корабля, уже сел. Третьему ещё даже не дали команду выполнять заход.

Метка продолжает приближаться. На экране локатора его очень хорошо видно. И ничего сделать нельзя. Пройдёт сейчас над палубой, сфоткает, а потом наши будут разбираться, как такое произошло.

— И мы ничего не сделаем? — спросил у меня Борзов.

— Выполняем указание руководителя полётами. А у тебя другое предложение?

— Можем их пугануть.

Отчаянный парень! Ещё бы сказал на таран его взять. И это на новом самолёте, которых в стране не так уж и много.

Судя по метке на локаторе, самолёт-нарушитель всё ближе и ближе. Я поднял голову, пытаясь разглядеть его. Ещё немного, и он покажется.

Надо что-то решать.

— Саламандра, 088й. Цель на локаторе наблюдаю. Прошу разворот на курс 340°.

— Запретил, — громко ответили мне в эфир.

Такими темпами никто никого не перехватит. Только я собрался взять на себя управление, как меня опередил Борзов.

— Наблюдаю постороннего. Выполняю перехват, — сказал он в эфир и направил самолёт в направлении приближающейся к кораблю метки.

Включились форсажи. Почувствовался небольшой рывок назад, и вот мы уже набираем скорость, пытаясь перехватить нарушителя. Давно не было такого напряжения! Представляю, каково сейчас Борзову. Он в своём предыдущем полку никогда не вылетал на перехват!

— Знаешь, что делаешь? — спросил я.

Появилась мысль, что надо бы его остановить. Если сейчас что-то пойдёт не так, нас могут и наказать. Авианосец и так скоро увидит весь мир. Но вдруг у этого самолёта совсем не разведывательная задача?

— Выполняю демонстративные действия по отношению к противнику, — ответил мне Борзов.

Голос Георгия звучал уверенно. Даже азартно! Нахлынул на него адреналин.

— Он однозначно на предельно-малой идёт, — подсказал я и включил органы управления вооружением.

— Принял. Сохраняю 600 метров.

Зазвучала сирена. На индикаторе лобового стекла должна была загореться надпись «пуск разрешён».

— Цель вижу. Захват! — громко доложил в эфир Борзов.

И вот перед нами появился и нарушитель! Совсем не тот, о котором я думал.

— Маневрирует, маневрирует, — продолжал докладывать Георгий на пункт управления.

— Цель опознал. Ф-111.

Бортовой номер пока не получалось разглядеть. Как и эмблему.

Самолёт начал уходить в сторону, выполняя боевой разворот. Вид этого супостата изначально напомнил мне наш отечественный Су-24. Тот же силуэт со сложенными крыльями на фоне солнца.

— Влево выходим. Цель вижу! — продолжал гонять из стороны в сторону неприятеля Борзов.

Уцепился за него Георгий знатно. Как только не пытается выйти из захвата Ф-111, ничего не выходит.

Море то приближается к нам, то становится чуть дальше. Один разворот, другой и Ф-111 уже не знает, куда ему деться. В манёвренности он однозначно проигрывает МиГ-29.

Борзов зашёл на него сверху и начал прижимать к воде. Пока противник не в курсе, что у нас нет ракет. Мы действуем ему на нервы, облучая прицелом.

Я же продолжаю не только следить за работой Борзова, но и подмечать себе особенности нашего самолёта. Практически испытания в боевой обстановке. Когда ещё такая возможность подвернётся.

— 088й, прекратить перехват! Посадка на Саламандре, — продолжал возмущаться кто-то из начальников с корабля.

— Пока преследуем. Он не уходит, — доложил я.

И правда, Ф-111, хоть и оказывается постоянно в проигрышной позиции, но не уходит из района.

Так, наш импровизированный воздушный бой переместился в диапазон средних высот. Борзов приблизил самолёт к Ф-111 вплотную. Теперь можно разглядеть эмблему. Но её нет. Закрашена.

Зато на киле самолёта можно заметить две большие английские буквы ЛН. Насколько я помню, так обозначается название базы, на которой базируется самолёт противника.

Высота над морем уже порядка 3000 метров. Георгий перестроился сначала вправо, затем влево. Он явно собирался сделать кульбит над нашим противником.

— Выхожу слева, — доложил Борзов.

Экипаж Ф-111, видимо, понял, что надо сматываться. Вот только Георгий продолжал его гонять. Надо это прекращать.

— Саламандра, я 101й. Цель наблюдаем. Рядом ещё одну. Опознаю как своего.

— Наш! Это наш рядом, — громко сказал в эфир руководитель полётами.

Появились истребители ПВО. Теперь начинается их работа.

Пора самому взять на себя управление.

— Ручку отпусти. Управление взял, — сказал я по внутренней связи, поставив ноги на педали и отклонив ручку управления влево.

Выполняю переворот и начинаю резко снижаться. Приближаемся к водной поверхности, плавно выравниваю самолёт, и вот мы уже летим с Борзовым на предельно-малой высоте.

— Саламандра, 243й готов к посадке, прошу условия на заходе, — запросил я у руководителя полётами.

— 243й, вас не наблюдаю пока. Подход разрешил. Посадочный 160°.

Занял курс в направлении корабля. Прошло несколько минут, как впереди показался силуэт «Леонида Брежнева».

— Дальше сам справишься? Заодно будет твоя первая посадка на палубу, — спросил я у Борзова.

— Конечно. Управление взял.

Справился с поставленной задачей Георгий Борзов хорошо. Выполнил один проход с касанием полосы и со второго захода сел, зацепив первый трос. Не на отлично, но твёрдую оценку «хорошо» поставить можно.

Как только Георгий слез по стремянке на палубу, тут же начал докладывать ожидающему его Апакидзе о выполнение полётного задания. Твёрдый голос, которым он перекрикивал порывы ветра, был слышен даже мне из кабины.