Пожиратель (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 27

Я видел, что Орешкин пытается последовать моим объяснениям. Однако с первого раза у него ничего не вышло. А я задумался, не окажется ли мне спарринг-партнёр лишним на тренировке.

В этот момент подошёл Фёдор.

— А вы, смотрю, уже начали? — спросил он. — Какой план?

— Нападайте вдвоём в полную силу, а там посмотрим, — ответил я, чувствуя, что их обоих не хватит, чтобы бросить мне реальный вызов.

Поединки с аристократами сегодня показали мне тот уровень, с которым нужно тренироваться. Потому что, как бы обидно это ни звучало в адрес добровольно пришедших мне на помощь парней, с ними научиться по-настоящему сражаться было нереально. Требовался сильный соперник.

Тот уровень, который на занятиях показывали Астафьев и компания, на голову превосходил весь остальной поток слушателей подготовительных курсов. А Лисицкий будет минимум на голову выше сегодняшних соперников. И ничего боярича сдерживать не будет.

Как я думал, так и вышло: Орешкин с Фёдором просто не могли мне ничего противопоставить, как только в дело шла магия. При этом на чистой физике оба парня старались и даже имели шансы меня победить. Но заклинания сразу ставили точку в противостоянии.

— О, смотри-ка, они уже тренируются, — услышал я голос Самойлова, когда в очередной раз опрокинул своих помощников.

Обернувшись, я заметил его и стоящего рядом с ним Громова. Оба аристократа уже были полны сил, и ничуть не напоминали вымотанных молодых людей, какими уходили с полигона на занятиях Верещагина. А на лице Самойлова не было никаких следов от моего удара ботинком.

— Значит, собрался на бой с Лисицким выходить? — спросил Громов, хмуро глядя на Гришу и Фёдора, с трудом поднявшихся на ноги.

— Значит, собрался, — подтвердил я.

— Не очень умно, но смело, — вставил Самойлов.

— Нормально, — ответил я с едва скрываемым раздражением в голосе.

— Думаешь, у тебя есть шансы? — уточнил Громов.

— Не было бы — не вызывал бы. Вам, вообще, чего надо? — спросил я, не желая тратить драгоценное время попусту. — Мы тренируемся.

— С такими спарринг-партнёрами ты к бою с Лисицким не подготовишься, — заметил Самойлов.

— Какие есть, — сказал я, насупившись, и заметил, как Гриша от злости сжал кулаки, даже дымка вокруг них появилась.

— Ладно, сейчас мы переоденемся, — неожиданно произнёс Громов, толкая своего товарища в плечо. — Поможем.

И уже через пять минут, когда оба благородных отпрыска вернулись, я действительно ощутил, что тренировка началась.

Три дня до поединка пролетели в жутчайшем аврале. С утра я слушал лекции Анны Леонидовны, затем занимался у Сухова и Верещагина. В перерывах Фёдор разжёвывал мне магическую теорию. Как оказалось, парень не первый одарённый в своей семье, его старшие братья уже служили Российской Империи. Так что объяснить термины и понятия он мог прекрасно. Теперь, по крайней мере, я понимал, о чём вела речь Васильева на своих лекциях.

А вечером я приходил на тренировку, где мы втроём: я, Самойлов и Громов, бились в полный контакт. И нужно заметить, прогресс аристократов двигался семимильными шагами. Если раньше мне было относительно легко вынести того же Самойлова, то теперь он так набрался опыта, что мог почти сравниться со мной. Громов тоже не стоял на месте, но благодаря поединкам с ним, я научился гораздо лучше защищаться от магии.

Так что, когда в день поединка после занятий за мной явился сержант, я был готов настолько, насколько это вообще было возможно в сложившейся ситуации. В сопровождении сотрудника академии я прошёл на новый полигон, на котором до этого не был ни разу. По пути он рассказал правила, по которым должен был идти поединок.

Максимально допускается восемь раундов, каждый из которых длится всего полторы минуты. Ещё минута между раундами на то, чтобы передохнуть. Почему не три, как в боксе? Потому что боевой маг работает на поражение, а не на публику. Полторы минуты достаточно, чтобы показать максимум, который ты сможешь выдать.

— Обычно здесь проводят поединки для старших курсов, — пояснил мне сержант, когда мы оказались на месте. — Ну и дуэли аристократов, разумеется. Но у вас резонансный бой, так что администрация пошла на то, чтобы предоставить вам хорошую площадку.

Отличие от остальных полигонов сразу бросалось в глаза. Во-первых, тут имелись трибуны, на которых уже собралась, наверное, вся академия. Во-вторых, вместо маленького поля, на котором мы обычно тренировались, имелась обширная площадка в добрых сто квадратных метров. Она была окружена забором, от которого в воздухе сочилась дымка. Не иначе как защита зрителей от происходящего на ринге.

— Тебе сюда, Воронов, — указал сержант на ближайшую к нам сторону.

Там уже стоял Орешкин. Гриша держал раскладной стул в руках, на плече у него болталось полотенце. Вид мой товарищ имел крайне встревоженный. Кажется, за исход поединка он переживал больше, чем я сам.

— Привет, Гарик, — кивнул он, оглядывая собравшихся зрителей. — Готов?

— Всегда готов, — ответил я, хлопнув Григория по плечу. — Не мандражируй, всё будет хорошо.

Орешкин тяжело вздохнул, а к полигону с другой стороны уверенно шёл Лисицкий. И рядом с ним, что-то наговаривая бояричу на ухо, двигался крепкий высокий мужчина в униформе академии. Как его зовут и кто это, я не знал, однако видел его несколько раз на территории.

К полигону подошёл Верещагин. Оглядев нас, он объявил:

— Произошли срочные изменения: у студента второго курса Лисицкого сменился секундант. Теперь им будет Вячеслав Васильевич Дементьев, преподаватель боевой подготовки старших курсов, — сообщил Сергей Валерьянович, глядя на коллегу с осуждением.

Тот на это лишь улыбнулся и развёл руками.

— Вторая сторона также имеет возможность произвести замену, господин капитан, — напомнил Дементьев. — Вплоть до самого начала поединка. Мы не станем возражать.

Верещагин кивнул и пошёл к нам. Орешкин заметно напрягся. Он и так не смог помочь мне на тренировках, а теперь чувствовал, что и здесь может оказаться лишним.

Остановившись рядом со мной, капитан заговорил:

— Правил они не нарушили, — сказал он, после чего стал говорить уже тише. — Только это ставит тебя в неудобное положение.

— Сильно неудобное? — уточнил я.

— Максимально.

— Даже так? А с чего бы это?

— Дементьев — сильный одарённый, с огромным запасом магической энергии. Ещё он очень опытный маг, он сможет своей энергией делиться с Лисицким. После каждого перерыва твой противник будет выходить на ринг свежим и отдохнувшим. А ты сдохнешь через пару-тройку раундов. И ещё, помимо подпитки энергией, Дементьев своего подопечного и подлечивать сможет. Не как полноценный лекарь, но всё же.

— Вы умеете мотивировать, Сергей Валерьянович, — заметил я.

— Я лишь предупреждаю, что если ты не уложишь его за три раунда, то не уложишь вообще.

— Ладно, порешаю как-нибудь, — ответил я, в первую очередь, чтобы успокоить Орешкина, на котором уже лица не было.

А расклад, действительно, выходил крайне паршивый. Мало того что мне предстояло выйти против более подготовленного и сильного противника, так он ещё в каждом перерыве будет силы восстанавливать. В такой ситуации оставалось надеяться лишь на чудо. И оно не заставило себя долго ждать.

— Иди-ка ты на трибуны, Гриша, — голос чуда раздался прямо за моей спиной. — Оттуда посмотришь.

Я обернулся и увидел Васильеву, незаметно подошедшую к нам.

— Секундантом Воронова буду я! — объявила Анна Леонидовна.

Верещагин довольно кивнул, а Орешкин посмотрел на преподавательницу, затем на меня и растерянно развёл руками.

— Гриша, так будет лучше, — сказал я. — Ты же видишь, расклады поменялись.

Но Орешкин стоял на месте. Видя, что он готов спорить, я отвёл его чуть в сторону.

— Ты уверен? — спросил Григорий.

— Уверен. Анна Леонидовна не подведёт. Твою готовность помочь я оценил, не переживай.