Птицы - Торин Владимир - Страница 86

Фанни собиралась отвезти их домой лично, чтобы они не встряли в новые неприятности, но сперва ей нужно было кое-куда заехать. Именно туда они как раз и направлялись. Детям очень повезло, что мадам Розентодд вызволила их из лап Боргало, поскольку перед этим уже почти покинула «Пересмешник» и вернулась за забытой в гримуборной пудреницей. Страшно подумать, что случилось бы, если бы кавардак в кабаре произошел на пять минут позже.

«Хозяин привез Боргало и его брата Вингало откуда-то из жарких стран, – сказала она, когда они только сели в экипаж. – Там они были самыми жестокими и опасными головорезами. Занимались тем, что предоставляли резчикам по кости сырье для их работы. И не всегда в ход шли зубы и кости одних лишь животных, если вы понимаете, о чем я…»

Финч глядел в окно. Город готовился к буре. На улицах появилось множество громыхающих фургонов, развозивших по домам уголь, масло и цилиндры химрастопки для печей, фонарей и ламп.

Он повернулся к Арабелле, чтобы что-то ей показать, но, увидев, что та сидит, угрюмо обняв себя руками, и хмурит брови, забыл, о чем хотел сказать.

– Ты что? – спросил он.

Она поглядела на него сурово, как учительница.

– Злодеи знают о тебе, – сказала Арабелла. – Знают, что ты пытаешься влезть в их дела. Птицелов сказал дяде Сергиусу, что с тобой разберутся.

– А, – беспечно ответил Финч. – Думаю, это они про убийцу. Ну так я и без того все о нем знаю.

– Что?! – поразилась Фанни. – Что еще за убийца?!

Финч махнул рукой.

– Да всего лишь неуловимый охотник, который умеет ходить по стенам, летать и исчезать в снегу. Ничего особенного!

– Утром ты другое говорил, – напомнила Арабелла. – И чуть не выстрелил в меня через дверь.

– Что?! – снова поразилась Фанни. – Финч, я, признаться, тебя недооценила! Откуда у тебя оружие?

И прежде чем он успел ответить, Арабелла раздраженно сказала:

– Старый сбрендивший сосед ему дал. И у него всего лишь один патрон.

– Для одного убийцы хватит, – убежденно ответил Финч. – Главное – как следует прицелиться.

– Это, конечно, не лишено логики, но утешает мало, – улыбнулась Фанни. – Вы мне наконец расскажете, что произошло в «Пересмешнике»? Я хотя бы надеюсь, вы не зря перевернули его кверху дном?

– Да, мы кое-что узнали, – кивнул Финч. – Все становится хуже… – Он поглядел на Арабеллу. – Ты согласна?..

– Что? – Арабелла вздрогнула, словно вопрос Финча вырвал ее из мрачных размышлений. – А. Да. Все очень плохо.

Мадам Розентодд вырулила на мост, который вел в Рривв. Они почти-почти были в одном из центральных районов. Финч полагал, что Арабелла станет не отлипая глазеть в окно на вывески, красивые дома, толпы людей и целые стаи экипажей, но она все так же глядела перед собой. Финч нахмурился: она вела себя так, словно он уже что-то натворил. С момента, как они покинули кабаре, Арабелла выглядела очень странно.

Мадам Розентодд глянула на детей через круглое зеркальце заднего вида, установленное над штурвалом.

– Итак. Может, уже расскажете, что вы ищете и что пытаетесь выяснить? – спросила она. – Я хотя бы буду знать, о чем поболтать с вашими любезными родителями после изъявлений соболезнований на ваших похоронах, когда очередная ваша авантюра провалится! – И она рассмеялась, словно это было хоть чуточку смешно.

Финч бросил быстрый взгляд на Арабеллу – та, не поворачиваясь, кивнула: она верила Фанни. Но ему нужно было убедиться.

– Вы не будете нас отговаривать или жаловаться… ну, другим взрослым? – Он уточнил: – Правильным взрослым?

Фанни Розентодд хмыкнула.

– Сочту это за комплимент! Может быть, я и не правильный, как ты выразился, взрослый, Финч, но мне хватает ума понять, что и вы не совсем правильные дети. Поскольку убеждена, что правильные дети не таскаются по кабаре, не убегают от убийц, заговоров не раскрывают и не носят с собой оружие. Уверена, все это из-за новомодных книжек, полных опасностей и приключений, но что уж тут поделаешь… И при этом кто я такая, чтобы обременять вас нотациями и нравоучениями? Вы ведь меня и так не послушаетесь, даже если я велю вам безвылазно сидеть дома, верно? И можете быть спокойны, я, как некоторые заявляют, настолько бессовестная и ветреная особа, что даже не подумаю вести себя как благовоспитанная дама, что в вашем случае означает – не побегу докладывать о ваших проделках вашим родителям или в полицию. К тому же я вам не мама, не няня, не ваша учительница и не мистер городской судья. Кто знает, а вдруг то, чем вы занимаетесь, очень важно! Вдруг только вы сможете раскрыть заговор и остановить убийцу!

Дети были поражены ее словами. Фанни Розентодд была просто прекрасным человеком, если взглянуть на нее глазами ребенка. Ну, или просто ужасным, если судить с точки зрения степенного, рассудительного взрослого. Ее слова напомнили Финчу разговор с мадам Кларой на пустыре – та также не считала нужным их наказывать или отговаривать…

Финч и Арабелла, перебивая друг друга, рассказали мадам Розентодд о том, что с ними успело произойти. Они опустили лишь то, что кое-какие участники всех этих таинственных дел – не люди.

Трофф полз через Рривв. Уличное движение здесь было таким запруженным и тесным, что даже мадам Розентодд не могла через него протиснуться и вынужденно плелась в экипажной толчее.

– Давайте все расставим по местам, – предложила Фанни, когда дети закончили рассказ. – Потому что я уже немного запуталась в этих злодеях. Их как-то слишком много… – Дети кивнули, и она продолжила: – Есть два Человека в черном, так? Одного зовут Гораций Горр, он владелец ателье в Фейни, а второй – тот тип из «Пересмешника», Птицелов. Они компаньоны и работают на кого-то по имени Гелленкопф.

– Круа Гелленкопф, – подсказал Финч. – Так его назвал Одноглазый.

– Да. – Фанни вывела трофф на проспект, где располагалась памятная стекольная лавка, но Финч даже не обратил на это внимания. – Итак, они работают на Круа Гелленкопфа, а на них, в свою очередь, работают агенты: твой, Арабелла, подставной дядя Сергиус Дрей и ваша соседка миссис…

– Чаттни, – подсказала Арабелла. – Все верно.

– При этом есть еще Одноглазый. На кого он работает?

– Он не работает, – сказал мальчик. – Он, скорее, с ними в сговоре. У него свои цели. Он ненавидит мадам Клару.

– Хорошо. Кто там еще? Убийца по имени…

– Кэрри. Он не работает на Гелленкопфа. Его послал бывший воспитанник мадам Клары, чтобы убить двоих влюбленных и меня.

– Как романтично! – в порыве чувств воскликнула мадам Розентодд. – Убийца, посланный убить влюбленных!

– И меня, – хмуро напомнил Финч.

– Ну да. Значит, есть еще этот злой воспитанник вашей мадам Клары. Неплохая собралась компания злодеев. Прямо как в «Пересмешнике» в вечер выходного.

– Но они не все вместе, – уточнил Финч. – И это немного утешает. Мне кажется, что Кэрри и тот, кто его послал, работают против этого Круа Гелленкопфа и его подручных.

– А что вы знаете об этом Гелленкопфе?

– То, что он очень плохой, – сказала Арабелла. – И больше ничего. Взрослые, которые о нем знают, не скажут нам, кто он такой.

– А зачем вам спрашивать у взрослых? – поинтересовалась Фанни. – Вы ведь можете спросить у той девочки из закрытой школы в Гротвей.

– Мы не знаем, где она живет, – признался Финч.

– Но вы знаете, где она учится.

Финч поглядел на Арабеллу, пытаясь понять, что она думает о еще одном посещении Фогельтромм – ей ведь там так понравилось в прошлый раз. Но девочка молча смотрела в окно троффа и, казалось, даже не услышала предложение Фанни.

– Арабелла? – позвал Финч, и та повернула голову.

– Кое-кто еще, наверное, связан с Гелленкопфом и прочими, – сказала она.

– Кто? – удивился мальчик.

– Тот… гм… Птицелов в кабаре сказал, что бури так просто не берутся из ниоткуда. Сказал, что ими можно управлять.

– Кажется, кто-то перебрал джина! – рассмеялась Фанни.

– Нет, Фанни! Птицелов не пил. А еще он не шутил.