Череп мира - Форсит Кейт - Страница 36
- Предыдущая
- 36/74
- Следующая
К ее удивлению, эта способность включала не только использование ее третьего глаза, хотя он с каждым днем становился все более ясным и острым. Обучение, которое ведьмы проходили в Теургии, настолько развивали их естественные способности к восприятию, интуицию и логику, что многие так называемые Умения вообще не требовали применения Единой Силы. Изабо научили улавливать и понимать малейшие изменения выражения лица и интонации, самый быстрый взгляд, трепет пальцев. Ее память была натренирована до такой степени, что она не забывала ничего, что хотя бы раз видела, слышала или читала. И снова и снова ее учили смирению, сочувствию и состраданию.
— Если из уроков истории и можно вынести хоть что-то, — мечтательно сказала Аркенинг, — то это то, что ведьмы могут стать заносчивыми и, что куда хуже, корыстными. Из-за того, что мотивы и эмоции обычных людей кажутся нам прозрачными, а их бестолковая суета совершенно глупой, ведьма нередко начинает считать себя во всем их превосходящей. Но мы сами всего лишь люди, точно так же склонные к самообману, как и любой другой человек.
Изабо кивнула, понимая, насколько верны эти слова. Аркенинг наклонилась вперед, и из ее глаз, что случалось очень нечасто, исчезло отсутствующее выражение.
— Ты должна помнить, что Шабаш существует для того, чтобы помогать, исцелять и учить, направлять весь остальной мир к идеалам мудрости и доброты. Вот почему мы клянемся соблюдать наше Вероучение, помнить, что все люди должны сами выбирать свой путь и проходить его самостоятельно. Ведьмы Шабаша никогда не должны забывать свою клятву — говорить лишь то, что правдиво, никогда не использовать Силу, чтобы околдовать других или менять их судьбу, а употреблять ее лишь когда это действительно нужно, с добрым сердцем, острым и твердым умом и непреклонным мужеством.
— Да будет мое сердце добрым, мой ум острым, мой дух храбрым, — горячо отозвалась Изабо, и старая колдунья с улыбкой похлопала ее по руке.
Вскоре после этого разговора Изабо получила разрешение начать заниматься с самой Мегэн, и это означало, что она училась очень быстро. Раз в день Изабо поднималась по лестнице, ведущей в покои Хранительницы Ключа. Окруженная предметами, знакомыми ей с самого детства — прялкой и кроснами, грудами книг и свитков, глобусом другого мира, сферой из сверкающего хрусталя — Изабо училась обращаться к Единой Силе и распоряжаться ей со все возрастающим искусством.
Изабо очень любила уроки магии. Она любила то чувство эйфории, которое охватывало ее, когда ее тело до краев наполнялось Единой Силой, то восхитительное трепетное напряжение, желание освободиться от него в единой белой вспышке, старание обуздать ее, когда она пыталась повлиять своей волей на окружающий ее мир, и тот восторг и удовлетворение, которые охватывали ее, когда то, чего она желала, воплощалось в жизнь. Не было ни одного другого чувства, которое могло бы сравниться с этим, ни одного столь же острого ощущения, ни одного столь же захватывающего переживания.
Каждый день она поднималась в комнату Мегэн с нетерпением, а покидала ее с неохотой, сколь бы утомлена и взвинчена она ни была. Магия опустошала человека до дна, до предела обостряла все чувства и обнажала нервы. Теперь Изабо понимала, почему серьезные магические действия оставляли ее такой измотанной и выжатой, словно лимон, не в состоянии найти в себе сил даже на то, чтобы просто зажечь свечу. Поэтому в конце концов она поняла, почему Мегэн и совет колдунов запретили ей превращаться.
Сначала это решение страшно возмутило ее. Не раз ее охватывало искушение нарушить запрет и улететь в ночь вместе с Бубой. Но она каждый раз выходила победительницей из этой борьбы с самой собой, зная, какое резкое отношение вызовет у Мегэн и совета любой проступок. Тогда-то ей и пригодилось все то смирение и сдержанность, которым научила ее Мать Мудрости, чтобы с головой погрузиться в книги и держать свои мысли при себе. Чем больше Изабо узнавала, тем более невежественной себя чувствовала. Наконец-то она поняла то, что столько раз говорила ей Мегэн — чтобы овладеть Единой Силой, она должна была понимать непреложные законы природы и вселенной, а эта задача была не из легких.
Когда Изабо не занималась, она гуляла в парке или отправлялась во дворец навестить сестру и поиграть с племянницей и племянниками. Иногда она сопровождала Мегэн на заседания совета, хотя каждый раз обнаруживала, что не в состоянии встречаться лицом к лицу с Лахланом, не теряя самообладания.
Несмотря на его извинения, Изабо чувствовала, что молодой Ри отгородился от нее стеной скрытности, и это очень ее тревожило. Сначала ее очень обижало, что она никак не может войти в доверие к нему и Изолт, но по мере того, как время шло, она обнаружила, что не единственная, кому нет доступа во внутренний мир Лахлана. Похоже, он полностью доверял лишь Изолт, Мегэн, Айену Эрранскому и Дункану Железному Кулаку, капитану Синих Стражей. Лишь с ними его царственная сдержанность слетала с него, уступая место теплоте, веселости и ласковости. Лишь с ними он обсуждал свои планы и стратегии решения многочисленных проблем, с которыми сталкивался новый порядок.
Весенний прилив принес с собой гораздо больше Фэйргов, чем когда-либо раньше. Море кишело их гладкими черными головами — мужчины-воины преследовали огромных голубых китов, а песчаные пляжи юга были усеяны фэйргийскими женщинами, многие из которых были беременны. Несмотря на требования лордов и купцов, Ри не стал нападать на них, сказав коротко, что Фэйргам необходимо дать возможность подписать Пакт о Мире, как это было с прочими расами волшебных существ.
Совет встретил это предложение бранью и испуганными восклицаниями, но Лахлан был тверд, как кремень.
— Тысячу лет мы пытались заставить Фэйргов покориться нашей воле, но они всегда сопротивлялись этому. Мы никогда не добьемся прочного мира, если не пойдем на взаимные уступки, — сказал он, хмуро глядя в колеблющийся в глубине Лодестара свет. — Мы причинили друг другу немало зла, и если мы не научимся прощать друг друга, эта война будет продолжаться до тех пор, пока в живых не останется никого.
— Почему же? Мы ведь можем истребить всех Фэйргов до единого! — яростно воскликнул Линли Мак-Синн, Прионнса Каррига.
— Пытаясь истребить их, мы можем уничтожить последнюю надежду на настоящий мир, — ответил Лахлан, но прионнса раздраженно перебил его.
— Их наложницы нежатся на наших пляжах, готовясь произвести на свет отродье этих мерзких созданий. Почему бы нам не напасть на них, пока основная масса воинов уплыла на юг охотиться за китами?
Лахлан взглянул на него, и его хмурое лицо смягчило выражение сочувствия.
— Линли, я знаю, что ты потерял почти всю семью во время нападения Фэйргов на твою родину двенадцать лет назад, но ты предлагаешь мне послать солдат на женщин, носящих детей. Я не могу и не буду этого делать. Я не могу поверить, что Эйя желает, чтобы я обагрил свои руки кровью невинных…
— Невинных! Среди Фэйргов нет ни одного невинного! — отрезал Мак-Синн, побелев от горя и ярости. — Разве не они убили мою жену и сына? Разве не они вырезали весь мой клан, пока у меня не осталось всего несколько сотен людей?
— Да, они, — сказал Лахлан, — и такие вещи не из тех, что можно с легкостью простить…
— Я никогда им этого не прощу, никогда, — закричал Мак-Синн хриплым от горя голосом. — А ты, Лахлан Крылатый, собираешься с такой легкостью простить убийство своих братьев?
Лицо Ри застыло, а его пальцы конвульсивно сжались на Лодестаре, так что он полыхнул серебристым огнем.
— Нет, не собираюсь, — сказал он холодно.
— Или твоего отца, Партеты Отважного, убитого королем этих морских демонов на том самом пляже, где сейчас валяются его наложницы, толстые и довольные?
— Я не забыл своего отца. — Лицо Лахлана свело от гнева и жгучего горя.
— Так как же ты можешь говорить о невинных? Как ты можешь разбрасываться жизнями своих людей, пытаясь покорить Тирсолер, когда Фэйрги заперли нас, точно кроликов в силке, и мы боимся даже нос высунуть из гавани? Мой клан был верен вашему тысячу лет, но ты так ничего и не сделал, чтобы вернуть мой престол мне ! Ты сражаешься за земли Мак-Фоганов и Ник-Хильд, когда они многие столетия были нашими врагами! Где же справедливость?
- Предыдущая
- 36/74
- Следующая
