Старое зеркало (СИ) - "Каин" - Страница 40

— Он сможет с нами говорить? — уточнил я у девушки.

— Да, — ответила Лиза. — Опасность миновала. Когда его привезли, парень был в тяжелом состоянии. Были опасения, что он не переживет первую ночь. Но дежурному лекарю удалось привести его в норму. Уж не знаю, сколько сил у него ушло на сращивание разорванных тканей и сбор переломов. Но теперь больной идет на поправку. Сюда.

Она остановилась у одной из дверей, открыла ее.

Палата была на шесть кроватей, по три с каждой стороны от входа. Две кровати были заправлены, а подушки размещены посередине матраса под углом, словно паруса кораблей. Очевидно, койки пустовали без пациентов. У противоположной от входа стены стоял стол, за которым сидели трое бандитского вида мужчин, которые играли в домино. Но под подоконником я заметил торчавший край карточной колоды. У стены около входа же расположились холодильник, умывальник и тумбочка с телевизором. Причем я заметил, что на боку ящика был написан инвентарный номер. Значит, телевизор был собственностью лекарни.

А еще я заметил пару местных жителей — духов. Покрытого бинтами, точно мумия, парня лет двадцати, и коротко стриженного мужчину с пулевым отверстием в груди. Удивленно поднял бровь. Призраки были очень сильные, раз могли постоянно находиться в нашем мире. Заметив мое внимание к их персонам, духи переглянулись и направились ко мне. Остановились в паре шагов, с интересом изучая нас. И я едва заметно улыбнулся, приветствуя призраков.

— Вот, — Лиза указала на стоящую у стены кровать, на которой сидел парень. И я удивленно посмотрел на него. Выглядел болезный неважно. Он устроился на краю кровати и раскачивался из стороны в сторону, словно впал в транс. Такое поведение было необычным.

— Спасибо, — поблагодарил я спутницу.

Мы направились к нужной кровати. И боковым зрением я отметил, что игравшие в домино мужчины прервали свое занятие и с интересом наблюдают за нами. Особое внимание эти ребята уделили, конечно, Арине Родионовне. Однако девушка не смутилась и не стала прятаться за мной.

Дверь за нами закрылась, и мы направились к нужной кровати.

— Доброго дня, господа хорошие, — послышался хриплый голос.

Эта манера общения была мне знакома. И разговор обещал быть неприятным.

Я остановился, обернулся к столу, изучая говорившего. Мужчина улыбнулся, демонстрируя блеснувший золотой зуб.

— Добрый, — ответил я. — Хотя я слышал, что в неволе добрых дней не бывает?

Мужчины переглянулись, а затем обратившийся к нам произнёс:

— Вы с понятием. Никак друзей в нашем обществе имеете? Или сами принадлежите к организации? Вдруг за вас кто поручиться может?

— Меня зовут Павел Филиппович Чехов, — равнодушно ответил я. — Так что вашу братию, ее манеры и поведение я мало-мало знаю.

Мужчина аж присвистнул:

— Наслышан о вас, мастер. Как и о вашем отце. И вашей бабушке, которая выдала мне пятнадцать годков каторги за плевое, по сути дельце.

— Выдала — значит было за что, — твердо заявил я.

Он задумчиво потер ладонью подбородок, отчего рукав задрался, продемонстрировав татуировку «Черной Сотни». И я вздохнул, понимая, что разговор меж нами получится тяжелым:

— Арина Родионовна, подождите меня, пожалуйста, на посту дежурной сестры.

Девушка застыла, явно не зная, как реагировать. Но я повторил:

— Пожалуйста.

Девушка опалила меня злым взглядом, чем изрядно удивила. Но все же кивнула и направилась к дверям, сопровождаемая вниманием троицы. Я же с интересом взглянул на мужчину.

— Но это все лирика, — продолжил мужчина, как только дверь за Нечаевой захлопнулась. — Было и было. Кто в здравом уме на судью будет обиду держать. Можно ли поинтересоваться, мастер Чехов, отчего вы так не любите нашу организацию? Мы граждане Империи, которые защищают улицы от анархистов, однако же, в последнее время в нашей организации все чаще слышится ваше имя.

Он взглянул на меня, ожидая ответа. Но я только пожал плечами:

— Не понимаю, о чем вы.

Мужчина усмехнулся:

— Ну как же? Вы взялись защищать Литвинова, и буквально на следующий день, в остроге появились анархисты, которые взяли парня под защиту. Мы предложили помощь Федорову, и вы явились представлять его интересы.

— Вы забыли еще один случай, — холодно напомнил я. — Что у Брагина меня ждало несколько человек из вашей братии. Которые хотели со мной поговорить. А на деле — причинить вред здоровью.

— Ошибка вышла, — согласился собеседник. — Но Искупитель учил прощать людей. К тому же в том случае вы поступили некрасиво, сдав нашего товарища жандармам.

— Если мне не изменяет память, то по вашим правилам за такое неподобающее поведение я был вправе снять с вашего друга шкуру без обезболивающего, — напомнил я. — А тот, кто попросил его поступить так паршиво, остался бы мне должен. Так что можно сказать, что ваш товарищ легко отделался.

В глазах собеседника на секунду мелькнул холодный огонек злобы. Но он быстро взял себя в руки и улыбнулся. Вышло у него почти дружелюбно:

— Тоже верно, мастер Чехов. Да вы не держите зла. Наша организация всего лишь хочет предложить вам дружбу. Вы помогли Волкову, помогли Плуту, почему же считаете нас изгоями и не желаете с нами общаться?

— Помощь Плуту произошла потому, что он попал ко мне по распределению, — спокойно ответил я. — А помощь Волкову вышла мне небольшими проблемами.

— Наслышаны, — кивнул мужчина. — И даже готовы помочь в разрешении этой проблемы.

Я с трудом сдержался от усмешки:

— Спасибо, но я сам в состоянии ее решить. И в вашем покровительстве не нуждаюсь.

Мужчина нахмурился. Видимо, он занимал высокий пост в организации. И не привык, чтобы ему отказывали. Я же спокойно продолжил:

— Если это все, то не обессудьте, но мне нужно пообщаться с этим человеком.

Направился было к сидевшему на кровати парню, как мужчина снова заговорил:

— Не хочу вас расстраивать, мастер Чехов, но это наш человек, и разговаривать с вами он будет, только если я ему разрешу.

Я снова остановился. Обернулся, с интересом взглянул на монархиста, который начал меня утомлять. Уточнил:

— Он состоит в вашей организации?

Мужчины весело переглянулись.

— Искупитель с вами, мастер Чехов, — ответил после паузы собеседник. — Просто в лекарне скучно, вот и сел он с нами в картишки перекинуться. Да так вышло, что должен остался. Теперь он вроде как наша собственность.

— Человек не может быть собственностью, — ответил я, и монархист кивнул:

— Вроде Император отменил крепостное право уже давно, а вроде как до сих пор люди в собственность переходят. Такой вот парадокс.

Последнее слово черносотенец произнес медленно, словно наслаждаясь звучанием каждой буквы. Не удивлюсь, что он выучил сложные слова, чтобы козырять ими при случае.

Я покосился на Лыкова, и тот кивнул. Бросил затравленный взгляд на троицу.

— Так что у нас теперь по вечерам здесь бывает и театр и цирк, — довольно продолжил монархист. — Но если вы хотите с ним поговорить…

Я тяжело вздохнул, пытаясь погасить приступ злобы:

— Я оставлю тот момент, что вы разговариваете с аристократом…

— Боюсь вас разочаровать, мастер, но все сидящие за этим столом носят отчества, — перебил меня мужчина. — Так что мы вроде как на равных. Да, семьи у нас обедневшие, но права мы имеем. Так что…

Я кивнул:

— Это прекрасно. Потому что за подобное поведение я спокойно могу вызвать вас на бой насмерть. Но я сегодня добрый. Поэтому хочу предложить вам отыграться за этого парня. Так сказать, выкупить его.

Мужчины переглянулись, и на их лицах начали расплываться жутко довольные улыбки.

— Но у меня два условия, — продолжил я. — Первое: выбор игры будет за мной. И второе: играть я буду только с вами.

— Согласен, — поспешно ответил мужчина.

Я усмехнулся:

— Прошу меня простить, я вынужден отлучиться в уборную. Игра предстоит долгой. И мне не хотелось бы отвлекаться.

Вышел из палаты, едва заметно сделав знак призракам, которые с интересом слушали мой разговор. И направился в сторону уборной.