Марш обреченных (СИ) - Злобин Михаил - Страница 42

— Для начала скажи, как мне тебя называть? — обратился к лесному созданию. — Ты богиня плодородия или что-то вроде этого?

— Я Геспе́рия, первородный дух мира, — фыркнула она, не на шутку обидевшись на такое сравнение.

Оу… даже так⁈ А Ризант ведь когда-то читал о них. Считалось, что это первобытные сущности, зародившиеся вместе с самой планетой. Они являлись независимым олицетворением сил природы, а потому не водили дружбы с богами или смертными обитателями. В легендах их характеризовали как замкнутых и агрессивных. Однако в истории то и дело всплывали рассказы редких счастливчиков, которым повезло отыскать с ними общий язык. Вот уж интересно, как молодой Адамастро связался с этой повелительницей лесов? И, главное, почему я ничего не могу об этом вспомнить?

— Что ж, приятно вновь познакомиться, Гесперия, — вежливо наклонил я голову. — Теперь ответь, понимаешь ли, что перед тобой стоит настоящий Ризант?

— Ложь! — выкрикнула дух, а ей словно бы вторила каждая травинка в этом магическом саду. — Ты даже отдаленно на него не похож!

— И все же, сперва ты приняла меня за Риза, — надавил я логикой на вспыльчивое воплощение природы. — Не поделишься, что именно тебя насторожило?

— Ты забываешься, чужак! Это ты должен отвечать на мои вопросы, покуда я не превратила тебя в перегной!

— Брось, Гесперия, мы же оба знаем, что ты этого не сделаешь, — пошел я в совсем уж дерзкую атаку. — Я не понимаю почему, но Ризант нор Адамастро запал тебе в душу. Но я отчетливо вижу, что пьяница, кутила и лентяй каким-то чудом занял в твоем сердце невероятно много места. У тебя ведь есть сердце? Ладно, прости, это неуместный вопрос. В общем, я хотел сказать, что для меня жизнь Риза — открытая книга. И я в ней не вижу ни единой строчки, которая могла бы заинтересовать высшее создание вроде тебя. Неужели в этой ситуации все настолько приземленно и тебя всего лишь привлекла внешность полукровки?

Нимфа от моей наглости попросту опешила. Она, гневно выпятив челюсть, открывала и закрывала рот. Но так и не произнесла ни звука. В ней очень явно боролись два желания. С одной стороны она безумно хотела стереть меня в порошок. А с другой, истово мечтала вернуть своего Ризанта.

— Пойми, Гесперия, я не враг тебе. И уж тем более Ризу. Так уж получилось, что я и есть он…

— Нет, это неправда! — вскинулась сущность. — Ты не он! Ризант добрый, сострадательный и честный! Он возлюбил меня той искренней любовью, на которую не способны простые смертные! А ты… ты отвратителен! Твое сердце стылое, как горный родник. А помыслы грязней самого застойного болота! Я проклинаю себя за то, что на долю мгновения допустила, будто ты мой Риз!

— М-да, спасибо, конечно, за такие «комплименты…» — иронично цыкнул я. — Но вообще-то, ты обо мне ничего не знаешь.

— Мне и не нужно! Достаточно того, что я чувствую!

— И все же, я не сделал ничего такого, за что бы ты могла меня осуждать и награждать подобными эпитетами.

— Кто бы ты ни был, я тебя и не желаю знать! Всё, что меня волнует, это лишь то, каким образом ты захватил тело Ризанта. И я получу ответы! Узнаю, как его вернуть! А до тех пор я заточу тебя в своих владениях. Уйти ты сможешь только в ту бездну, из которой и вылез! — дриада надменно отвернула красивое лицо, демонстрируя, что её решение окончательное.

Так… а вот это уже совсем нехорошо. Надо из этой цветочной головушки вышибать глупые мыслишки. А то черт разберет, каковы пределы могущества первобытных духов.

— Но ты не можешь держать меня здесь, — вполне спокойно изрек я. — На меня возложена важная миссия по спасению рода людского.

— С чего я должна печалиться о судьбе прокля́тых смертных? — брезгливо передернула плечами Гесперия. — Они только и делают, что уничтожают всё вокруг себя. Опустошают озера, запруживают реки, губят леса. Без них мир станет лишь чище!

— Уверена? А если место человечества займут кьерры? — многозначительно вздернул я бровь.

— Не упоминай при мне этих тварей!!! — зарычала дух. — Они… они… Р-р-ра! Ненавижу!

— Вот именно, — веско воздел я палец к небу. — Присмотрись к происходящему получше. Подземный народ уже истребил всё живое на востоке. Земля там чахнет и умирает. И только люди противостоят этой чуме, не позволяя ей двигаться дальше. А что произойдет, если не станет нас? Молчишь? Давай, я тебе расскажу. Рано или поздно, но в пустошь обратится весь материк. И тогда кьерры пересекут большую воду, чтобы захватить остальные континенты. Готова поручиться, что алавийцы смогут их остановить? При условии, что основная масса ударного ядра их армии состоит тоже из людей. Исчезнем мы, и альвэ вскоре вымрут вслед за нами. Их элементарно не хватит, чтобы противостоять ордам слепленных из кусков плоти чудищ. Как тебе такое будущее мира, Гесперия?

Нимфа напряженно молчала, негромко поскрипывая поросшей на теле корой. Первобытный дух показала себя существом упрямым и непреклонным. Признать мою правоту для неё было чем-то противоестественным. И пусть я немного сгущал краски, расписывая столь мрачные перспективы, но в целом ведь это действительно могло случиться.

— И все же, ты останешься здесь, — уже более мирно произнесла повелительница леса. — Риз мне слишком дорог. И я не желаю им рисковать.

— Одумайся, Гесперия! — предостерёг я её. — Отпусти меня, иначе тебе очень не понравится, что я сделаю. Я не хочу этого, но ты не оставляешь мне иного выхода.

— И что же ты можешь, смертный? — окатила меня ледяным презрением дриада. — Ты думаешь, меня пугает твоя магия? Да, огонь ранит больно, но не смертельно. Я смогу вытерпеть.

— А причем здесь ты? — в притворном удивлении округлил я глаза.

— Кому же тогда ты пытаешься угрожать? — язвительно поинтересовалась Гесперия.

Дьявольская усмешка тронула мои уста, и от её вида лесное создание подобралось, готовясь к схватке. Ну а я извлек свой верный нож и принялся им неспешно поигрывать.

Нимфа, завидев в моих руках оружие, иронично закатила глаза:

— Ты собрался напугать меня этим?

— Нет. Вот этим.

Подчеркнуто неспешно я поднес клинок к собственному лицу, а затем слегка надавил. Сталь уткнулась в кожу, но пока еще не прорезала её. Но Гесперия уже поняла, что я собираюсь сделать, и заволновалась.

— Что ты творишь, чужак⁈ — нервно приподнялась она со своего растительного трона.

— Признайся, ты, как дух природы, питаешь слабость ко всякому её прекрасному порождению. И мордашка Ризанта не исключение. Хочешь, я оставлю на ней красочное напоминание о себе? Ведь когда-нибудь мне придется уйти, и он к тебе вернется. Но каждый раз глядя на его лицо, ты будешь вспоминать меня…

— Твои умозаключения так же плоски и поверхностны, как и тво… — начала вещать дриада, но тут я нажал на клинок сильнее.

Нож неприятно уколол меня под скулу. По щеке сразу же потекла теплая струйка, а на лице нимфы впервые за весь наш разговор отразился неподдельный ужас вперемешку с испугом.

— Что ты делаешь, глупец⁈ Перестань!

— Выпусти меня, и мне не придется продолжать, — ровным тоном произнес я.

— Я не могу! Я хочу спасти Риза!

Бедную дриаду аж затрясло. Я и предположить не мог, что духи настолько эмоциональны. Не хотелось бы и дальше проверять её на прочность, но она снова дала неправильный ответ.

Клинок скользнул ближе к виску. Кровь побежала активней. Гесперия опять заклекотала дикой птицей, и змееподобные лианы обвились вокруг моих запястий и вырвали из ладони нож. Однако на сей раз я ожидал чего-то такого, а потому чары «Горелки» крутились уже на кончиках моих пальцев. Мне оставалось только активировать заклинание и изжарить все бешено дергающиеся отростки, чтоб высвободиться.

Что ж, этот дух не умеет думать даже на один шаг вперед. Это сильно облегчает мне задачу…

— Пойми, ты никак не сможешь меня остановить, — изобразил я наигранную скорбь. — Даже если разденешь донага, я всегда смогу изуродовать тело твоего возлюбленного магией. Я не большой ценитель красоты, поэтому готов принести такую жертву.