Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 3 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 4

— СЭНСЭЙ! — начавшие худеть толстухи при появлении Решетникова выстроились в шеренгу и поклонились.

— В воду! — светловолосой скривился, будто проглотил лимон, и замахал руками. — Двести разминка, стиль без ограничений!

Он зачем-то притащил на воду сумку-чехол с лэптопом, откуда торчала какая-то бумажка.

Моэко, двинувшаяся было вместе со всеми, в последний момент решительно развернулась:

— Привет. — Без свидетелей она была менее формальной. — Всё в порядке у тебя? — Миёси пристально рассматривала инструктора с короткой дистанции, словно рассчитывала что-то обнаружить.

Хину тоже поднялась из шезлонга:

— Тренер, нехорошо опаздывать к группе, которая вас так ждёт.

— Мои извинения, хотя я и не виноват, — проворчал Решетников. — С твоей сестрицей общался! Если б не она — пришёл бы раньше, скажи спасибо родне.

— На какую тему разговор был? — пловчиха удивилась. — В такое время?

— Вошёл в здание, она меня ждала. Затеяла искать какое-то оборудование в сумке.

— В чьей?

— В моей.

— Без твоего разрешения? — уточнила Хьюга-младшая.

Картинка начала складываться, хотя кое-кто сейчас явно недоговаривал.

— Без, — подтвердил логист. — Разбирались полчаса; пока физическая охрана подтянулась, пока протокол соста…

— Бумага с собой? — фоня незамутнённым любопытством, поинтересовалась далёкая от корпоративных игрищ Моэко.

— Да, — озадачился Решетников. — А что?

— Дашь почитать? — весело попросила вчерашняя толстушка.

— Э-э-э, м-м-м. — Никогда не лезущий за словом в карман стажёр неожиданно забуксовал.

— Теперь уже и мне интересно, — сообщила Хину. — Гони бумагу, мы читать будем.

— Вот кому-то другому я очень хорошо знаю, что ответил бы! — возмутился хафу. — А вам даже язык грубить не поворачивается. Это манипуляция.

— Угу, она, — не стала спорить Моэко. — Но нам можно: мы к тебе хорошо относимся, я думала, ты заметил. Это и есть тот документ? — недолго думая, она потащила листок из чужой сумки. — Занятный ты парень, Такидзиро-кун, — дочитав, подруга развеселилась. — Войти в здании через окно на восьмидесятом этаже — такого я даже в своей развесёлой семье не слыхала. — В последнюю секунду Миёси спохватилась и прикусила язык.

— Дай! — и Хьюге стало интересно.

Она пробежала по протоколу глазами:

— Дал прикурить моей сестрице? — со стороны инцидент казался скорее смешным. — И почему мне не позвонил?

— А надо было? — хмурый Такидзиро э забрал документ.

— Друг другу не чужие, — пожала плечами пловчиха. — Я тебе хоть раз в помощи отказала? Тем более, ты знал, мы с Йоко родственники.

— Не был готов, — мрачно ответил стажёр. — Не посчитал возможным втравливать тебя в конфликты с твоей же стороной ещё сильнее.

— Зря. С дедом сильнее некуда, а он у нас типа главный. Йоко на его фоне — так, мелочь, пыль под ногами. Тем более, в твоей сумке ничего не найдено, да?

— С твоим дедом я был прав полностью, а на восьмидесятом всё не так однозначно, — нехотя признался метис. — Плюс я тебе и так обязан, а тут ещё это.

Моэко, переводившая внимательный взгляд с одного собеседника на другого, прокомментировала:

— Честный, хорошо к тебе относится. Мутил что-то своё — побоялся, что на тебе скажется негативно, если тебя впутает, а оно всплывёт. В отличие от твоего жениха, в первую очередь подумал о тебе, не о себе. У меня всё.

Логист отвесил нижнюю челюсть и с подозрением уставился на толстушку.

— Что хоть тащил-то? Не для печати, из любопытства, — Хозяйка бассейна с сарказмом ухмыльнулась. — Дальше меня не уйдёт, слово.

— Не могу сказать, не моя информация. Извини. — Стажёр упёрся с виноватым видом, затем спохватился. — А что за жених-то⁈

— Там сложная история, по свадьбе ещё решают… Такидзиро-кун, я тебе потом в мелких подробностях расскажу, когда Хину-сан рядом не будет! — Моэко шагнула с бортика ногами вниз. — Погнала своих догонять, — вынырнув, она взяла ближайшую доску и забарабанила ногами по воде.

После сообщения распустившей язык подруги Решетников ушёл в себя, внешне стараясь выглядеть корректным. Хину видела, что новость о её грядущей свадьбе его задела, однако от вопросов стажёр удержался. Хотя и очень хотелось — по нему было видно.

Тот факт, что известие его не обрадовало, ей почему-то оказался весьма приятен.

— … просто скажите, что досмотр личной сумки — в порядке вещей. Я буду знать, что это нормально и всем коллегам буду об этом говорить. — У шефа Решетников, такое впечатление, с резьбы сорвался даже сильнее, чем накануне. — Со ссылкой на вас.

Йоко молчала, никак не комментировала и пыталась понять, чего хафу добивается.

То, что начальник её в обиду не даст, было очевидно ещё до встречи, как и то, что ей взыскание будет вынесено тоже никак не при посторонних.

— В первую очередь следует убедиться, что всё так и было, как вы рассказываете, — заметил Эндо. — Решетников-сан, я прочёл вчерашний протокол и ознакомился с вашей жалобой. Со своей стороны вынужден констатировать: слово против слова.

— Шутите⁈ — хафу убедительно изобразил возмущение. — Как насчёт фиксации инцидента? Ваша сотрудница утверждала, что запись ведётся! Подразделением физической охраны информация на сервере от редактирования защищена. Почему просто не прокрутить тот файл?

— Возможно, нам и в самом деле следует поговорить откровенно, — директор Департамента безопасности откинулся на спинку кресла со встроенным массажем. — Решетников-сан, даже если запись и велась, по ряду методических причин она не может быть обнародована за пределами нашей службы. В вопросах взысканий на Йошида-сан вам придётся полностью положиться на наши внутренние процедуры — это мой официальный вам ответ.

— То есть, вы планируете сказать на словах мне, что её накажете? Затем выставите меня за двери; и что будет дальше — ваше личное дело? О котором снаружи ничего не будет сказано?

— Служебное, не личное, — поправил начальник. — В остальном верно.

— Не устраивает, — хафу неуступчиво глядел исподлобья.

— Чем же? — Эндо откровенно развлекался, частично компенсируя подчинённой вчерашний моральный ущерб, нанесённый этим хитрым козлом.

— Очень похоже на выгораживание своих.

— Предлагаете что-то конкретное? Прошу прощения за то, что мне нечем вас обрадовать. — бровь сэмпая иронично изогнулась.

— Основание: двести шестнадцатая поправка, если не изменяет память. Орган или лицо в случае публичного обвинения в свой адрес не имеет права вести расследование в адрес самого себя — конфликт интересов, прямой признак потенциального коррупционного нарушения. — Отчеканил метис. — В случае публичного обвинения, такое расследование производится третьим независимым лицом или органом. Предлагаю: передайте запись и пусть арбитром выступит другой департамент Йокогамы? Тот же регулярный менеджмент, скажем?

— Отдаю должное вашей эрудиции, — шеф не стал скрывать лёгкого удивления, — хоть к себе вас на работу приглашай. Только вы путаете границы, Решетников-сан: это пункт не нашего национального законодательства. Правила из-за океана обязательны там, не здесь. Здесь ваша поправка применяется лишь в адрес иностранных военных баз, находящихся на нашей территории. Молчу уже, что мы — не государственный орган.

— Когда войдёте в состав акционеров, Решетников-сан, моя служба внимательно выслушает все ваши замечания, — не удержалась Йоко, вставляя свою пару слов.

Эндо только что продемонстрировал, что является порядочным человеком и будет её защищать любой ценой. В выражениях можно не стесняться.

— Хорошо, — метис закаменел лицом. — Тогда в рамках внутреннего расследования можно под прибор опросить нас обоих. Как говорят в этом здании, с фиксацией достоверности. Да, это не аргумент для государственной юстиции, но внутри корпорации понять, кто говорит правду, а кто врёт, достаточно.