Имперский экзамен (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 51

— Надзиратель Ди будет присутствовать на церемонии, тетя Фэн, — произнес я, опуская список. — Он мой учитель.

— Это будет политически неосторожно, — поморщилась тетушка Фэн.

— Он будет присутствовать! — отрезал я. — И Тям Чупрадикт тоже. Я сказал.

Агент Фэн закатила глаза, мол за, что мне это всё? Подала мне еще пачку бумаги.

— А это что? — поднял я в удивлении брови, разглядывая официальную такую книжечку с государственным гербом.

— А это твоё производство в очредной чин за успешное внедрение в высшие слои Империи, — усмехнулась тетушка Фэн. — Теперь ты капитан Гун.

— О, как… — офигел я. — И что мне за это будет?

— Тебя не расстреляют за измену Родине, когда дойдет до возвращения города под полный контроль государства, — порадовала меня любимая тёща. — Будешь совершенно секретным героем тайного фронта. Задачу по отсрочке вторжения из Империи мы выполнили, теперь ждём, когда на континенте соберутся с мыслями, как действовать дальше. Это может сильно затянуться, как ты понимаешь. И нам придется продержаться всё это время считай в одиночку. В общем, приказано выжить.

Приказано выжить, вспоминал я позже, на собственной коронации, у подножия Лестницы из Черепов, взирая на уходящие к небу ступени из черепов сраженных чудовищ. Ладно, раз приказано, выживем. И найдём компромисс. Похоже, мне еще доведется положить в эту груду пару новых ступеней…

С моей стороны собрались просто все, вплоть до парочки терракотовых телохранителей.

Людно, в общем, было. А ещё на торжество стянулись горожане и туристы со всей округи. У капитана Чонга дел сегодня невпроворот.

Корона моя, кстати, выглядела не так, чтобы и круто, если не знать, что выточена она вручную из целтного куска редчайшего серендибита и весит около двух кило. Корона Вана Нефритовой Империи простой на вид черный обруч с восемью светящимися жемчужинами, знаком достигнутого энергетического уровня. Во всем мире нет куска серендибита такого размера, какой пошел на мою корону. Глаз да глаз теперь за нею.

А эти жемчужины я еще исследую на предмет недокументированных свойств, а то знаем мы этих данайцев дары приносящих…

— Нехилый подгон, — пробормотал я, принимая корону из рук генерала Цинь Цюня и водружая себе на голову. Пограничный ван, самовластный, погубитель чудовищ и варваров сам себя коронует, таков красивый старинный обычай.

— Ты, внучек, не обольщайся, — негромко пробормотал дед, стоя за моим левым плечом в этом своем традиционном прикиде дикого бродяги. — У Императора таких корон миллион. У него целая мануфактура такие день и ночь клепает. Ваны для империи, что расходный материал, сотней больше, сотней меньше, кто их считает вообще? Сплошные обязанности и никаких прав.

— Что ж ты раньше-то не сказал, — пробормотал я. — Я, может, ещё подумал бы.

— Чтобы думать — на плечах голову иметь надо, а не кулак, — скривился дед. — Ты внук мой, и я тебя, Чан, люблю, какого есть, но думать ты научишься еще очень нескоро…

Вот, блин, весь благостный настрой обгадил, даос хренов…

Так, а это что мне такое подносят? Дары Императора? Знамя, чтобы вести войска в бой, и боевой барабан, обтянутый кожей кёнси-шамана, орка, то бишь: подавать сигналы и воодушевлять эти самые войска. Я так понимаю, воодушевлять я буду, исполняя на этом барабане какой-нибудь этнический джангл или минимал-техно. Спасибо дяде Императору за милость, обязательно спляшем на ближайшем параде.

А это чего? Это мой герб, что ли, на знамени? Два кулака на вертикальных синем и циановом полях. Ну, так. Быстро изобразили, но можно было и поинтереснее отмочить чего. Ладно, вроде подойдёт. Так, а что это за надпись под гербом имперскими иероглифами?

— Я осмелился перенести ваш гордый девиз на ваши регалии, — поклонился мне Лунцюань.

— Какой еще девиз? — напрягся я

— Ваш.

— Мой? — прищурился я.

— С вашего боевого одеяния, — пояснил Лунцюань.

Это какое еще боевое одеяние? А блин! А я и думаю, что за девиз такой! Это который, я у меня на футболке на Центральном рынке купленой? Это который Эпицентру не грози? Вы серьезно⁈

Рожи у Цинь Цюаня и Лунцюаня бесстрастные. Настоящие прожженные царедворцы. Особенно у Лунцюаня рожа постная — а чего ему, считай, если что — уже отомстил за дочку, превентивно.

А дед ржёт. Смешно ему…

Ну, офигеть теперь, приколисты имперские.

Ну, делать теперь нечего, кланяюсь:

— Благодарю вас господа, за точность формулировки. Это очень важно для меня.

— Носите с гордостью, ваше высочество, — поклонился Лунцюань. — Пусть сей девиз и впредь вселяет страх в сердца ваших врагов.

— Ну вот ты и ван, — по простому улыбнулся мне генерал Цинь Цюнь.

— Не совсем, — произнес Лунцюань.

Да, что еще⁈

Генерал Цинь Цюн только рукой махнул. Мол жги эксперт коли в курсе таких мелочей.

— Есть ещё одна небольшая формальность, ваше высочество, — с поклоном произнес Лунцюань.

— Удиви меня, — процедил я.

— Мне нужно обратиться к народу, — произнес Лунцюань.

Я хлебосольно махнул рукой, мол вот народ, весь ваш.

Лунцюань повернулся к толпе заполнившей Центральный парк кажется полностью, развел руки и могучим как труба голосом возвестил:

— Найдется ли здесь кто-то, кто против сего возвеличивающего действа? Здесь, пред лицом Неба и лицом Земли, ты в последний раз можешь оспорить право сего мужа на престол сей.

Толпа моих потенциальных подданных недоуменно молчала.

— Есть кто-то против? — громогласно вопросил Лунцюань снова. — Скажи это сейчас, или не говори уже никогда!

— А как же, — произнес Вэй Гун, мой дядя и отец мой в одном лице, появляясь перед офигевшими участниками церемонии. — Есть, конечно. Я против.

Ну капец, приплыли! Всегда читайте внимательно дополнения мелким шрифтом на последней странице. Маленькая формальность — ага, точно. Именно она.

Дядя и отец, а еще он полковник, кстати, старше меня званием, Вэй Гун, претендует на моё место. На мой трон и титул. Вот так вот запросто.

Точка, абзац, подпись.

— Н-да, — произнес мой дед.

Я смотрю — Лунцюань и генерал смущенно переглядываются.

— Давненько такого не случалось, — пробормотал генерал. — Я такого и не упомню. Но он в своем праве. Он тоже Гун, и он старше.

— Не думал я, что до этого дойдет, — пробормотал дед. — Вэй полный ноль во взаимодействии с ци. Чан его размажет. Вэй это знает.

— Тем не менее у него право есть, и он им воспользовался, — произнес генерал Цинь Цюн.

— И как вы себе это представляете? — процедил я сквозь зубы.

— Традиционно такие вопросы решаются поединком, — произнес Лунцюань, специалист хренов по красивым забытым обычаям. — Право выбора оружия за вызывающим.

— Не наоборот? — нахмурился я.

— Что за дикарство? — удивился Лунцюань. — Нет, конечно! Кто так делает? Этак любой тиран сможет оградить себя от любой попытки восстановления справедливости!

Я на секунду завис, пытаясь представить, что из этого следует:

— Это, что, кто угодно может прийти и вызвать меня на бой?

— Ну, да, — как-то даже удивленно произнес Лунцюань. — А как иначе поддерживать обратную связь народа и правителя?

— Ну, не знаю… Письма писать?

Лунцюань и генерал Цинь Цюн грустно переглянулись. Кажется, я ещё одну глупость выдал.

— Ладно-ладно, — дед положил руку мне на плечо. — Будьте снисходительны к моему внуку, дикие места, дикие люди, варварское воспитание. Откуда ему здесь получать представление о культурном поведении?

— Подождите, — поднял я руку. — Это получается — я могу и Императора вызвать?

— Ну да, — кивнул Лунцюань. — Каждое новолуние Император, да продлятся его лета вечно, проводит двенадцать поединков с подавшими вызов в его канцелярию, в отдел работы с людьми. Но у тебя это вряд ли быстро получится, очередь-то длинная… некоторые ждут по сорок-пятьдесят лет.