Кодекс Инквизитора. Книга IV (СИ) - Морале А. - Страница 45

Взор истины применять постремалась, дабы не баламутить астрал понапрасну. Любого другого человека теневой план высосал бы досуха за пару минут, но не меня. Повезло с первостихиями. Тень тождественна мне, а следовательно, не может нанести союзнику вреда, иначе баланс будет нарушен. Кто именно играет роль третейского судьи — неведомо: может, сам Творец, а может, назначенный смотрящий за мирозданием приглядывает? Мне вот в прошлой жизни от системы едва не прилетело, когда сдуру приласкала бункерное исчадие пустоты. По сути, соратника грохнула, но тогда крупно повезло: сущность первая напала, иначе пиши пропало — немедленное обнуление.

Придётся действовать осмотрительно: местных не задевать, в бутылку не лезть, энергетическими активами не светить. В общем, не забывать, что нахожусь в гостях, и по возможности не злоупотребить гостеприимством. Глядишь, и пройду долиной теней без проблем.

— Не пройдёшь, и не надейся, — раздался за спиной приятный детский голосок.

Словно колокольчики звякнули или задетая струна растяжки, что ближе к истине в данной ситуации. От неожиданности подпрыгнула на месте. Активировав броню, призвала родовой клинок, а заодно и связку плазменных гранат.

Секунды не прошло, как я в полной боевой готовности обернулась лицом к вероятному противнику. Одного взгляда хватило, чтобы, забыв про осторожность, громко обматерить довольно скалящуюся острыми зубками гаденькую сущность.

— Прибери сабельку, девица-красавица, свои чай, — промурлыкала Сухея.

— В такую погоду свои дома сидят, телевизор смотрят! — недовольно пробубнила я, скрывая клинок в подпространстве.

— Так-то оно так, да не так, Алиска. Али Оленькой тебя величать?

— Да уж изволь, нет больше Алисы, есть княжна Ольга Фёдоровна.

— Вона оно как… поди ж ты, цельная княжна, спешу челом бить! — хихикнула дочурка Мораны, трижды раскланявшись в пояс.

— Не ёрничай, лучше поясни, каким ветром в царство мёртвых занесло, неужто маменька в помощь отрядила?

— Агась, держи карман шире! Боги редко встревают в судьбы смертных: баланс, видишь ли, блюсти потребно. Но я-то не бог, а всего лишь сущность младшего порядка, мне можно и посвоевольничать. В пределах разумного, само собой. Без допомоги не пройти тебе, Ольга Фёдоровна, план теней — место гиблое, что трясина зловонная, глазом моргнуть не успеешь, как гробанёшься почём зря.

— С чего бы это? Чую себя прекрасно, в пространстве ориентируюсь на ура, да и вообще… близка к теням, как никто другой, — изрекла я с ноткой превосходства, на что Сухея лишь скептически хмыкнула:

— Эх, молодо-зелено! Что ты вообще знаешь о теневом плане? Не морщи извилины, дитя, вопрос риторический. Ты, мила моя, токмо по вершкам поскребла. В силу юного возраста до истинной сути не добралась покамест, но я помогу исправить досадное недоразумение, а ты, в свою очередь, замолвишь за меня словечко перед мамашей. Надоело между мирами мыкаться, извилистый путь затянулся петлёй, когда все дороги ведут в никуда, настала пора возвращаться домой. Благо, что Навь расцвела, глядишь, и мне тёплое местечко подле родительницы найдётся, — нараспев протренькала серебряными колокольчиками Сухея.

— Смени ипостась для начала, смотреть тошно!

— С лица воды не пить, но хозяин — барин, ты вроде как сильнее стала… Узри же…

— Сухея, давай без пафоса, я и без того чую мощь твоей гадкой ауры.

— Чья бы корова мычала, от тебя за три версты несёт богомерзким некросом, хаосом, тьмой и пустотой. Весь букет собрала, как только умудрилась объединить в себе эдакую забористую солянку?

— Долгая история, а я спешу вроде как. Показывай путь, раз пришла, ну и наставляй, коли в учителя набилась, я за язык не тянула.

— Погоди, торопыга, не гони лошадей, всему своё время, — буркнула Сухея, таинственно поглядев на меня.

Иссохшее тело старухи опало взвесью гнилых струпьев на мёртвую землю. Спустя секунду передо мной предстала двухметровая красавица-брюнетка, затянутая в подчёркивающее округлые формы иссиня-чёрное шёлковое платье до пят. Высокий лоб сущности, оттеняя бледную кожу лица, стягивал массивный платиновый обруч, изящные, холёные пальцы были сплошь унизаны древними перстнями, а тонкие запястья — витиеватыми браслетами искусной работы. Ни дать ни взять — подлунная принцесса во плоти. Величавой статью и красой неписаной вся в мамашу — такая же ослепительная, аж завидки берут!

— Было бы чему завидовать, княжна, ты и сама вся из себя девонька на выданье.

Лестные речи Сухеи заставили поморщиться — воспоминания о сельском каннибале никуда не делись. Я его «девоньку» до гробовой доски помнить буду, и ведь не сотрёшь образ бесноватого старика из анналов памяти. Всё постсистемное пылилось в загашниках подсознания под грифом «хранить вечно» — мало ли, вдруг пригодится.

— Мысли, что ли, читаешь? — покосилась я подозрительно на младшую сущность.

— Вот ещё, скажешь такое, у тебя всё на лице написано. Учись скрывать эмоции, княжна, и хватит уже пялиться на меня, дыру прожжёшь!

— Что у тебя за аура такая, диковинная? — съехала с темы, покраснев, как бурак.

Ответ я и сама знала: око Одина не дремлет. Божественный артефакт подкинул полезную инфу, как только задалась вопросом.

— Полубожественная аура истинного проклятия, я ведь одна из лихоманок, цель нашего существования: насылать порчу на грешников и праведников, тем и живём, — легко ответила Сухея, ничуть не скрывая сути.

— А меня сможешь проклясть? — адресовалась я к потусторонней красавице.

Интерес к скользкой теме был далеко не праздным. Ведьме чёрной крови всякие, даже самые мощные людские проклятия, что с гуся вода, а вот как дело обстояло с высшей магией — выдался удобный случай проверить, и я не применула им воспользоваться.

— Навести порчу на существо твоего ранга непросто даже мне, не говоря уже о сёстрах, но нет ничего невозможного: всё зависит от концентрации духа и воли. Чем больше вложено маны, тем выше вероятность. Сейчас я на пике могущества, ежели есть желание, давай попробуем.

Я на миг залипла озадаченно.

— Процесс обратим? Или я тут иссохну, а иссохнув — сдохну?

— Ну отчего же сразу «иссохну»? Я умелая многостаночница: могу наложить проклятие, какое только в голову взбредёт. Выбирай на любой вкус. Что до процесса, ну так всякую порчу снять не проблема — трудно ли умеючи? Хочешь, свиное рыльце организую? — весело прищурилась Сухея, а меня передёрнуло от одной мысли, что всю жизнь придётся бедовать похрюкивая.

— Нет уж, уволь. Давай бубонную чуму, да поядрёнее, чтобы до костей пробрало!

— Ты уверена, Оленька? — с опаской молвила лихоманка.

— Более чем. Не тяни котейку за бубенцы, надобно проверить личные возможности в полевых условиях, когда ещё случай подвернётся…

Сухея, хмыкнув, щёлкнула пальцами на мой манер, и в тот же миг пространство окрест окутало непроницаемым облаком чёрных заражённых струпьев. Прокашлявшись, проигнорировала визуальную обманку — истинное проклятие в это самое время пыталось прогрызть астральный план, дабы подточить ауры и уже через центральный меридиан добраться до физического тела.

Но не тут-то было: защита первостихий выжгла сглаз в мгновение ока, а независимый источник, не мудрствуя, всосал остаточные эманации смертной болячки, окончательно погасив атаку. Оно и правильно — чего добру пропадать?

— Сильна, княжна! Далеко пойдёшь, если не остановят. Не ожидала. Творец не даст соврать! — с уважением воскликнула Сухея, а в волооких очах сверкнули озорные огоньки.

Поддалась, поди, поганка эдакая, ну да и хрен с ней! Что нужно узнать, я узнала. Проклятье воистину было мощным — на порядок выше, чем всё то непотребство, чем меня безрезультатно пытались атаковать князья да княгини на совете кланов. Гораздо мощнее!

Эдакой гадостью разве что крупные поселения выпиливать под корень, а то и цельные города. Маны лихоманка не пожалела, от щедрот чёрную чуму напитала. Реактор до сих пор пыхтит на всех парах, перегоняя остатки в накопитель.