Кодекс Крови. Книга Х (СИ) - Борзых М. - Страница 22

Я специально сказал Ольге и Исабель не действовать нахрапом. Мне это время нужно было ещё и для того, чтобы провернуть собственные манипуляции. Едва легионы запели, Обитель накрыло радужной пеленой, а я принялся создавать иглы-присоски из собственной крови. Они в прошлый раз себя отлично зарекомендовали для выкачки благодати Рассвета. Вот только нужно было ещё что-то придумать для выкачки благодати Заката.

«Хочешь эволюционировать?» — раздался голос ковчега.

«Боги упаси! — возмутился я подобной перспективе. — В кого? Не то в собачку, не то в лягушку, не то в неведомую зверушку? У меня от одного легиона крылья выросли, а от одиннадцати вообще в крокозябру превращусь! Ну его, такие эксперименты».

«Тогда зачем выкачиваешь?»

«Остальные ковчеги знатно подоили за эти века, хочу попробовать собрать и вернуть».

Иглы поднимались розовыми лучами в воздух. Их было много. Не сто и не тысячи… Гораздо больше. Я готовился отпустить их, когда ковчег снова отозвался:

«Измени полярность силы в иглах, получишь топорный вариант для выкачки благодати Заката. И ещё. Замаскируй всё под благословения. Подойдут столпы Рассвета и столпы Заката. Никто не заподозрит ничего. Решат, что это базовое улучшение, накладываемое на легион военачальником».

«Насколько это разом опустошит ковчег?»

«На треть, но я смогу что-то добрать с поля боя».

«Показывай схемы конструктов!»

Всё шло своим чередом. Легионы формировали Копья, и даже поднятая Кровавым Радужная пелена не сможет выдержать слитный удар одиннадцати высших атакующих конструктов. Идти Копья должны были каскадом: первые три — на пробитие Пелены, остальные — на Кровавого.

Тимос отстранённо наблюдал, как его переходник дирижирует голосами легиона, сплетая высший боевой конструкт, когда с неба один за одним принялись опускаться Столпы Заката и Рассвета.

Глава Ордена и фракции Заката даже головой тряхнул, сбрасывая внезапно накатившие расслабленность и сонливость.

Он принялся оглядываться по сторонам. На каждый легион косыми струями и световыми столпами проливалась благословенная благодать.

«Какого?..» — опешил Тимос, ведь Альб не давал команды на такой затратный конструкт.

Друг тоже почувствовал неладное, выбегая из своей лаборатории на колёсах. Воздух над головами воинов мерцал от обилия благодати. К этому моменту песнь легионов достигла своего апогея, и первые три Копья рванули к Обители, врезаясь в Радужную пелену. Та вспухла, словно взрывалась изнутри, и опала розовыми брызгами.

— Пли! — не удержался от приказа добить недруга Альб, и его «переходник» первым выпустил Копьё по Кровавому.

Тимосу даже показалось, что Копья летели слишком медленно, но тут его внимание привлекло совсем иное действо. Один за одним воины легионов падали на землю, словно подкошенные.

За секунду до того, как первые три Копья сорвались в нашу сторону, на легионы пролилась просто прорва благодати, под прикрытием которой полетели мои любимые иглы-присоски. В этот момент я просто-таки чувствовал, что жадность во мне негодует. Собирать-то благодать я буду другим ковчегам, а трачу энергию из своего.

«Поделятся, — услышав мои мысли, хихикнул ковчег. — Что в бою взято, то свято! Так что всегда можешь рассчитывать на десятину, минимум».

Моя жаба заткнулась, тем более что в этот момент Копья вошли в Радужную пелену. Мне же пришлось экстренными темпами перекачивать дармовую благодать в накопители. На что это было похоже? Как будто страждущий в пустыне обнаружил оазис с рекой и попытался выпить её в один присест. После третьего Копья меня уже чуть ли не тошнило. Сам защитный конструкт пришлось развеять, чтобы не сбить атакующее настроение врага.

Следом за первой атакой пошла вторая, и вот здесь уже без Пелены бы я не выстоял. Порадовало меня, что Ковчег вписался в процесс лично. В первую очередь он восполнил наши запасы благодати и лишь затем позволил активировать кровные пуповины к накопителям.

«И всё же своя рубашка ближе к телу», — с усмешкой подумал я, но ковчег меня услышал.

«В войне на истребление нет места благородству», — был его жёсткий ответ.

«Но от меня ты ожидал именно этого», — не преминул я уколоть собеседника.

«Ты не аспид, тебе простительно».

После этой фразы мне что-то резко перехотелось знакомиться с настоящими аспидами. А ещё появилось стойкое ощущение, что меня пытаются использовать в тёмную. Опять.

«Все на этом поле боя имеют причины для нахождения здесь и сейчас. Если твои убеждения изменились, ты всегда можешь уйти. Это не наша война. Свою мы давным-давно проиграли».

Ну уж нет! Даже если потом придётся разбираться с тайной аспидов, это будет потом. Сейчас ковчег был таким же моим союзником, как Ольга, Агафья и Исабель.

Благодать по пуповинам перекачивалась в накопители, стремительно их заполняя, когда я заметил, как один за одним оседают на землю легионеры орденов.

Получилось! Мать Великая кровь! У них всё получилось!

Мне хотелось совершенно по-детски подпрыгнуть от избытка чувств, но нужно было сохранять ясность ума. Мы выдержали лишь первый натиск. Теперь предстояло выдержать второй. Осталась ещё дюжина аватаров, через которые я надеялся достать глав.

Я потянулся к любовно заготовленным вчера адамантиевым иглам со смесью тлена и кровавой чумы, каждая из которых имела внутри образец крови моих врагов.

«За обитель!» — тихо произнёс напутствие и отправил «подарки» по назначению.

Альб лютовал. На легионы не действовало ничего. Ни снятие проклятий, ни благословения, ни лечение. Ни-че-го.

Почти пятьдесят тысяч человек лежали, искрясь розовыми иголками, словно ежи. Они были живы и абсолютно здоровы, но никак не реагировали на посторонние раздражители. Даже когда Альб вспылил и отрубил одному из воинов ногу, тот не очнулся.

— Может, это иглы виноваты? — Тимос осторожно вынимал иглы из тела другого воина, но даже после полного изъятия тот не пришёл в себя.

— Почему Радужная пелена не сработала? — вокруг толпились «переходники» глав всех орденов. — Она же берёт практически все виды магии и урона…

— Потому что это не атакующая магия и не проклятия, это сон, — отозвался Тимос, прислушиваясь к дыханию одного из бойцов. Тот сладко посапывал, иногда порываясь всхрапнуть. — Очень глубокий сон. А он никак не может относиться к негативным воздействиям. Это нормальное состояние организма, особенно после суточного марша.

— Слушайте мой приказ! — Ирликийский Ангел с искажённым гневом лицом сейчас меньше всего напоминал того лидера, что ещё пол часа назад воодушевлял легионы на священный бой. — Тысячи лет назад мы сами завоевали себе место под солнцем. Пришла пора вспомнить, кто мы есть! Мы сотрём эту тварь в порошок. Либо мы, либо он!

Переходник Альба взмахнул крыльями и взмыл в воздух, но тут же рухнул, как подкошенный. Тело его начало покрываться кровавыми волдырями. Они разрастались до неимоверных размеров и тут же лопались, забрызгивая всех вокруг алыми каплями. Остальные переходники бросились в рассыпную, и лишь настоящие Альб и Тимос пытались вылечить своих аватаров.

Оба переходника уже больше походили на дуршлаги. На их телах не было живого места, когда ткани стали высыхать, трескаться и осыпаться пеплом.

— Чума и тлен! — подвёл итог Тимос, как более сведущий в проклятиях.

— Обрывай связь! Обрывай! — вскинулся Альб. — Они замешаны на кровь и наши посмертные наказания!

Оба главы фракций успели оборвать связь с переходниками, прежде чем проклятие переползло на них. Первыми на оболочках рассыпались в прах именно те части тела, что до сих пор не заживали у Альба с Тимосом.

— Как он пробил защиту? — Альб вопросительно смотрел на две кучки пыли, оставшиеся от тел их переходников. Тимос же, не стесняясь, ковырялся в останках в поисках ответа на вопрос друга. Спустя пару минут он вынул из пыли две тончайшие иглы серебристого цвета.