Последний потомок богов. Том 1 (СИ) - Соломенный Илья - Страница 56

Следующий час мы обсуждали детали этого плана, а когда все разошлись, гном предложил мне составить компанию в приготовлении отравы для шерха.

— Даже не знаю, что бы мы делали без твоего знания алхимии, — честно признался я, расталкивая в ступке смесь трав, — Страшно представить, сколько людей погибло бы на этой охоте.

— Не радуйся раньше времени, Виктор, — покачал головой гном, смешивая в большом флаконе три разные жидкости, — Наша затея всё равно остаётся опасной. Я просто уменьшаю риск быть сожранными всем. Так что лучше держись подальше от шерха и смотри в оба.

— Постараюсь, — кивнул я, — Слушай, а как действуют кислоты? Ты ни разу об этом не говорил.

— Помнишь, я рассказывал о том, что все ингредиенты, какие бы ты не использовал, так или иначе вступают в разные реакции между собой?

— Да.

— Это зависит от состава частиц, из которых они состоят. Всё в этом мире состоит из таких частиц — растения, камни, скалы, песок, жидкости, дым. Даже плоть и кровь живых существ.

— Это я помню. И структура частиц у похожих вещей похожа — у растений одна группа, у жидкостей другая, у плоти — третья, у кре… Крам… Проклятье, забыл!

— У кремния?

— Да! Из чего состоят камни, песок, и всё такое. У него — четвёртая, и так далее. Именно поэтому редко удаётся совместить растение и бомбу — слишком разные структуры, которые практически не контактируют.

— Радует, что ты запомнил, — усмехнулся Торгрим, отмеряя другой жидкости и добавляя её к реагентам, — Да, состав частиц у каждой группы схож, хоть и отличается внутри неё. Но куда сильнее они отличаются между собой. Однако, иногда есть исключения. Для бомбы можно использовать растения — но надо довести их выжимку до состояния, которая, к примеру, при испарении превратиться с ядовитое облако. Как я сделал с сонным зельем в Керак-Норне. А зелье можно сделать настолько агрессивным, что при контакте с любой другой группой — или даже своей! — оно разрушит целостность её частиц. Кислоты так и работают.

— То есть, ты создаёшь что-то, в чём частицы не работают сообща, а разрушают друг друга?

— Именно так!

— А с чем будет контактировать эта кислота? — уточнил я, кивнув на кувшины, в которые гном уже переливал размешанное содержимое своего флакона.

— Со слизистыми оболочками шерха, его кровью и мясом. Хитин изнутри имеет мягкую прослойку, и когда моя кислота попадёт на него через пищевод — разрушит её. И более того — реакция усилится из-за контакта с собственными жидкостями шерха, и пойдёт дальше — так панцирь и будет разрушен.

— Звучит жутковато…

— Это что! — легкомысленно отмахнулся гном, — В Империи около века назад выпустили труд «Разрушительные жидкости и как их применять» — вот там масса полезного можно найти! Удивительно, что такой труд написал человек — я убеждён, что его обучал кто-то из гномов, больно много там было знакомых для меня вещей.

— Ты его читал?

— Конечно! И скажу тебе, если хочешь освоить искусство варения кислот — тебе стоит ознакомиться с этим трудом. Там много интересного — законы взаимодействия частиц, закономерности, рецепты, рассуждения, условия нейтрализации…

— О, об этом я тоже хотел поговорить!

— О чём?

— О нейтрализации! — я и правда обдумывал этот разговор давно. С тех пор, как Некромант рассказал о чёрном облаке, преследующим меня, — Получается, с помощью алхимии можно как-то развоплотить любую, хм… Группу частиц?

— Теоретически, — прищурился гном, — Об этом тоже есть отдельный труд. Он попроще, и написан не так давно — всего полвека назад, уже после моего рождения. «Противостояние элементов», кажется, какого-то профессора из университета Райдел. А что?

Я рассказал другу о своих мыслях касаемо дыма из Шейда, но Торгрим только покачал головой.

— Ох не знаю, тресни твой гранит… Не знаю, Виктор… Шейд — самая слабо изученная с точки зрения алхимии субстанция. И этот дым… Очевидно, он магического происхождения, а магия подчиняется совсем другим законам. Да и не буду врать — мои познания о природе Шейда и ингредиентов из него ограничиваются лишь тем, что можно пощупать, проверить в реакциях с другими веществами… Да и то, опыт не особо богатый. Поэтому я вряд ли что-то тебе подскажу.

Я был слегка разочарован. Видимо, привык, в этой сфере мой друг знает всё.

— Ну а как обычный дым нейтрализовать? — всё же уточнил, надеясь узнать хоть что-то.

— Избавиться от источника, — фыркнул гном, — Самый верный способ.

— А если источник разрушен? Если это не что-то, что горит, как твоё сонное зелье?

— Тогда — просто разогнать его. То зелье было очень лёгким, и сильный порыв ветра запросто мог бы его раздуть.

— Так и представляю, как стою напротив этого чёрного облака, и дую на него во все щёки, — мрачно пошутил я.

Торгрим встретил эти слова смехом.

Тупик, которым заканчивалось ущелье, был почти круглым и довольно просторным — метров тридцать в диаметре. С одной стороны — узкий подъём, по которому мы притащили подгнившие и начинённые «особыми» грибами трупы четырёх коз и коровы. С другой — три провала, ведущих куда-то вглубь скал.

Именно там и обитал шерх — след засохшей слизи вёл к каждой из трёх пещер.

— Шевелитесь, тресни ваш гранит! — шипел Торгрим, когда наёмники и горцы уложили трупы по всей площадке, — Если шерх недалеко, мигом приползёт на запах мертвечины! Ну же!

— Рассредоточиться! — также тихо скомандовал капитан Ард.

Большая часть охотников — пятнадцать наёмников и столько же горцев — полезла на скалистые выступы, окружающие площадку. Там было много площадок и больших камней, за которыми можно было укрыться. Торгрим предупредил стрелков с арбалетами и луками сидеть тихо, как мыши, и стараться даже не дышать, когда тварь появится.

Атаковать мой друг велел только по его команде.

Меньшая же часть — пятеро наёмников вместе с капитаном, семеро горцев и мы с Торгримом — вернулись к выходу из ущелья и засели на тропе повыше, также укрывшись за камнями.

— Ждём! — выдохнул гном, чьи глаза возбуждённо блестели, — Тресни мой гранит, будто вернулся на тридцать лет назад!

Не прошло и пяти минут, как со стороны пещер послышался неприятный скрип и цокот — будто кто-то часто-часто водит лезвиями ножей по камням…

А затем из правой пещеры начал выползать шерх.

Шерх был именно таким, каким его описал Торгрим. Отвратительная здоровенная многоножка длиной метров пять, и высотой в метр. В сегментарном хитиновом панцире, с десятком пар коричневых лап, увенчанных острыми когтями, приплюснутой круглой головой, представляющей один большой рот, усеянный острыми зубами по кругу.

«Ну и мерзость!» — подумал я, однако, помня предостережение друга, вслух ничего не сказал.

Между тем, тварь проползла по периметру площадки, цокая и издавая высокие звуки, ткнулась головой в каждый из трупов животных…

И вдруг стремительно накинулась на одну из коз, сожрав её в пару присестов! Затем подползла ко второй, проглотила и её, принялась за третью…

И завизжала так, что у меня заложило уши!

Метаясь меж оставшимися трупам, шерх извивался, высекал когтями искры из каменистой площадки, бился в судорогах, словно не понимая, что с ним происходит — и упал кверху брюхом.

— СЕЙЧАС! — заорал Торгрим. Его голос разнёсся по ущелью гулким эхом.

В тот же миг все стрелки вскочили на ноги и вскинули оружие… Град стрел и болтов обрушился на брюхо шерха, вмиг утыкав превратив его в подобие ежа! Часть снарядов, пущенных неточно, отскакивала от хитина, но большая попала в цель — и во все стороны брызнула ядовито-зелёная кислота.

Она плавила камень, вокруг мгновенно поднялся вонючий дым, запах которого я чувствовал даже отсюда. Многоножка изворачивалась, пытаясь перевернуться, но пока она это делала, арбалетчики успели перезарядиться — и следующий залп добил тварь!

С затихащим визгом она дёрнулась несколько раз, выплёскивая из себя кислоту, и замерла.