Из глубин - Камша Вера Викторовна - Страница 32

Рокслей вряд ли имел в виду матушку, только Ричард вспомнил именно ее. Поджатые губы, серая вуаль, четки в длинных пальцах… В глубине души юноша признавал, что, затеяв ссору, повел себя не лучшим образом, но мать тоже виновата. Повелитель Скал давно уже не мальчишка, за его плечами две войны, не считая октавианской бойни, и он, в конце концов, герцог и глава Великого Дома. Женщина остается матерью, сестрой, женой, вдовой, однако всё решает мужчина. Так повелось от века. Если герцогиня Окделл чтит традиции, она должна смириться и с этой.

– Что с тобой? – Джеймс внимательно смотрел на замечтавшегося сюзерена. – Что-то случилось?

– Нет-нет, – замотал головой Ричард, – я в порядке. Что думаешь о Высоком Совете?

Генерал задумался, теребя эфес шпаги. Рокслея называли отменным фехтовальщиком, и Дику уже давно хотелось проверить на нем свое искусство. К сожалению, траур по маршалу Генри исключал фехтовальные забавы.

– Джеймс, – вполголоса окликнул юноша, – почему бы нам после Совета не размяться со шпагами? Приезжай ко мне, как-никак, ты мой вассал. Вот и явишься с визитом.

– С визитом? – переспросил Джеймс. – Ах, да… Я как-то еще не привык, где ты живешь. И в Совете сидеть не привык. Хорошо, если у нас всё получится, а если нет? По праву крови становятся графами, но не генералами и экстерриорами.

– Ты во многом прав, – и впрямь, почему ничего не сделавшие для победы имеют те же права, что и сражавшиеся за нее?! – но раз мы хотим возродить империю, нам нужно вернуться к старым обычаям.

– Но ко всем ли? – в голосе Рокслея звучало сомнение. – Мы ведь не откажемся от пистолетов и подзорных труб и не нацепим на себя доспехи? Время на месте не стоит, что ушло, то ушло.

– Уходит не все, – Ричард стиснул собеседнику руку, давая понять, что бо́льшего говорить пока не вправе. – И, в конце концов, такова воля его величества.

– О да, – согласился Джеймс и замолчал. Для него король Ракан был не более чем ожившей легендой. Рокслеи шли за Окделлами, верили им, но это доверие еще не распространилось на рожденного в Агарисе сюзерена.

– Его величество знает, что делает, – Дик покосился на торчащего слишком близко Придда. – Так ты приедешь?

– Не сегодня. До вечера, кровь из носу, нужно отобрать и натаскать гвардейцев для встречи нового высокопреосвященства. Не сказал бы, что мне это по душе.

Ответить Дикон не успел. Высокая золотистая фигура четырежды ударила жезлом и провозгласила:

– Его величество Альдо Первый, милостью Создателя король талигойский, скоро призовет вас. Будьте готовы!

Вообще-то следовало говорить «волею истинных богов владыка и повелитель Золотых Земель», и так и будет. Потом, когда власть Раканов станет столь же прочной, как право на нее, а сейчас придется лицемерить, заигрывая то с церковниками, то с соседями.

Двери бывшей Гвардейской распахнулись. Шестнадцать воинов в кирасах со Зверем вступили в зал и замерли вдоль стен. Новые гимнеты[13] появились после покушения на его величество. Теперь Ричард был почти благодарен мерзавцу Давенпорту: если бы не он, Альдо до сих пор ходил бы без охраны.

Новый удар жезла. Одинокий, резкий, как выстрел в ночи. Так встречают гимнет-капитанов[14], теперь они вдвоем обойдут Гербовый зал и вернутся за государем, чтоб провести его на Совет. Первый встанет на ступени трона, место второго у двери, в которую без приказа никто не войдет и из которой никто не выйдет. Это традиция, и это необходимость, ведь будущее Талигойи держится на одном-единственном столпе, имя которому Альдо Ракан.

Двое офицеров с обнаженными клинками в руках прошли в шаге от Дика. Юноша был накоротке с обоими: виконта Мевена ему представил эр Август, а брата Джеймса Дэвида Ричард знал с детства. На верность этих двоих можно положиться, но по силам ли вчерашним теньентам защитить государя не только от кинжала, но и от яда?

Свершив свой обход, гимнет-капитаны исчезли и тотчас появились. Вместе с Альдо.

– Наши верные вассалы, – четко произнес сюзерен, – мы желаем говорить с вами в зале Высокого Совета.

По гальтарскому этикету за анаксом следуют главы Домов в окружении кровных вассалов – один спереди, двое с боков, еще один прикрывает спину. В Золотой империи за государем входили Повелители Стихий и лишь затем – кровные вассалы, шествие же возглавлял Хозяин текущего Круга. Сейчас первыми были Скалы, пусть их время и кончалось.

Жезл распорядителя возвестил начало движения. Дик торопливо кивнул Рокслею. Задержка вышла крохотной, но Валентину хватило и этого. Повелитель Волн четким военным шагом пересек зал, оказавшись между Ричардом и Альдо. Прямая серая спина маячила перед глазами, отделяя юношу от сюзерена. Окажись на этом месте Иноходец, Дикон бы не возражал: Эпинэ при всех своих нынешних странностях сделал для победы больше прочих эориев и к тому же был старым другом Альдо, но Валентин?! Со Спрута станется повторить раз удавшийся трюк и на коронации. Сюзерен предпочитает общество тех, кто разделил его изгнание и его триумф, только простолюдинам это знать неоткуда. Для них все просто: кто ближе к королю, тот ему и лучший друг.

Возмущенный юноша чудом не зацепился за еще один испещренный странными завитками порог, это отрезвило. Ричард быстро и незаметно огляделся – в зале Высокого Совета он еще не бывал. Прежде здесь размещалась Парадная приемная, но Ворон избегал больших приемов, а личных приглашений от узурпатора герцог Окделл не получал.

Придд резко остановился и застыл, вынуждая замереть и Дика. За спиной Спрут носил морисский кинжал, на вид такой же, как у Ворона, только не с сапфирами, а с аметистами. Игра лиловых огней завораживала, и Ричард не заметил, как Альдо и неотступно следующий за ним гимнет-капитан миновали четыре ведущие к трону ступени. Раскатистый звон вырвал юношу из аметистового сна. Сюзерен сидел в строгом белом кресле, а ударивший в гонг Мевен стоял рядом, готовый в любой миг прикрыть государя собой.

Валентин неторопливо двинулся к тронному возвышению. Все верно, члены Высокого Совета садятся без дозволения. Это право было даровано истинными богами, подтверждено анаксами и забыто королями.

Спрут картинно опустился в кресло по правую руку от сюзерена и застыл, словно копье проглотил. Над головой Повелителя поблескивала серебряная Волна. Четыре дома, четыре символа, четыре стихии. Они равны между собой, и они не смеют враждовать. Не смеют!

Ричард неторопливо поднялся по ступеням и занял предназначенное ему место. Скалам, как хозяевам Круга, принадлежало крайнее кресло слева. Окделлы должны начинать, а Эпинэ заканчивать. Пусть сегодня первым шел Придд, это не повторится, по крайней мере до Великого Излома. А что будет через год, когда начнется эпоха Ветра? Повелителей должно быть Четверо, иначе ничего не выйдет. Или выйдет? Ракан может заменить любого, только во что это ему обойдется?

Его величество что-то вполголоса втолковывал Мевену, вслушиваться было неприлично, а любоваться на Придда юноша не собирался. Иноходец, чье место было напротив, куда-то запропастился. Рокслей и Тристрам сидели внизу на скамье Скал. Джеймс явно держался подальше от соседа, благо место позволяло – Карлион еще не прибыл из своих владений, а Берхаймы из Агариса. Дому Скал с вассалами еще повезло, у других нет и этого, проклятые узурпаторы уничтожили все, до чего дотянулись.

Ричард небрежно поправил шпагу и принялся разглядывать плафон. Обойщики успели сменить обивку стен, но художники работают годами. К счастью, гальтарские мотивы вошли в моду сразу после Двадцатилетней войны. Именно тогда Альбрехт Рихтер потряс Талигойю «Триумфом Манлия», а его ученик Сайлас Хэрт получил заказ на роспись семи дворцовых залов. Ричард разглядывал голоногих древних всадников в гребенчатых шлемах и вспоминал походы Лорио Борраски и победы Лакония.

Любопытно, где сейчас картина, стоившая жизни Джастину Придду? Ричард не отказался б ее выкупить и повесить на парадной лестнице, Спруту это пошло бы на пользу. Есть люди, которым следует напоминать, что на их одеждах есть пятна, иначе они становятся невыносимыми, но кого все-таки изобразил Хэрт? Дикон по праву гордился своим знанием древней истории, но узнать двух воинов, конь о конь врубившихся в толпу одетых в медвежьи шкуры варваров, юноша не мог – шлемы и красные плащи превращали неведомых гальтарцев в близнецов.