Клетка (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 16

Отпускаю ее шею, накрываю ладонью губы, сминая их, продолжая растирать и ласкать клитор. Несколько секунд – и Нелли с воплем кусает мою ладонь, кончая. Это охрененно горячо. Это красиво и невыносимо одновременно. Сам почти кончаю...

Разворачиваю ее невменяемую к себе, приподнимаю за бедра, вжимая в стену, и насаживаю на себя грубым рывком, ибо вообще не способен сейчас ни на нежность, ни на ласку. Мои планки сорвало. Меня нет, есть только оголенные нервы и зашкаливающие эмоции. Хочу смотреть ей в глаза, чтобы точно осознавала, кто ее трахает, хочу чувствовать вкус ее губ, когда буду кончать.

Вколачиваюсь в ее горячее лоно сильнее, чувствуя, как она судорожно сжимает меня, как снова откидывает голову и закатывает глаза. От нереального кайфа немеют губы, в висках барабанит пульс, кровь несется по венам с бешеной скоростью, разливаясь жаром.

Ускоряюсь, насаживая ее на себя быстрее, сильнее, глубже. Ловлю ее губы, уже нежно лаская кончиком языка, глотая ее всхлипы и стоны. Мои плечи и спина уже безжалостно расцарапаны ее ногтями. Тону в ней, захлебываюсь, задыхаюсь. Сам хрипло стону ей в рот. Отстраняюсь, заглядываю в ее вдрызг пьяные глаза. Чувствую, как ее лоно начинает сжимать меня сильнее, сокращаясь. Красивые глаза распахиваются, Нелли замирает в немом крике и, словно теряя себя, повисает, утыкаясь мне в шею, всасывая кожу, оставляя на мне свои отметины.

Кончаю глубоко внутри, содрогаясь, хрипя, как животное.

Всё...

Уплываю, но крепко держу ее в своих руках, не выходя, не отпуская. Мне кажется, я на мгновение умираю в ней. Я задохнулся от ее запаха, вкуса, от ощущений и захлёстывающих эмоций.

Ее нога медленно сползает вниз. Отпускаю. Встает неуверенно, пошатываясь. Удерживаю Нелли за талию. Меня самого еще не отпустило. Выхожу из нее, опускаю глаза вниз – моя сперма стекает по ее ногам. И это не грязно. Это охрененно. Это знак того, что она сейчас была моя.

Моя, не моя…

Мы оба растерзаны друг другом. Но если отмотать время назад, я бы ничего не изменил, я сделал бы ровно то же самое.

Нелли облокачивается на стену, пытаясь отдышаться, срывает с себя обрывки бикини, кидая их на пол. Скользит глазами по моему телу, наблюдая, как я натягиваю штаны.

— Нелли... — произношу.

А что я хочу сказать?

Не знаю.

Уж точно извинений и сожалений не будет.

— Ой, замолчи, — усмехается она, отталкиваясь от стены. — Давай сделаем вид, что всё нормально. Что то, что между нами произошло, это хорошо и логично. Хотя бы на сегодня. Хуже некуда – начать разочаровываться и сожалеть после секса. Я этого наелась, — фыркает она и идет в сторону ванной.

Да какие разочарования и сожаления?

Их во мне нет. Есть понимание, что я прошел точку невозврата. Вся моя жизнь уже не станет прежней. Нелли разорвала в клочья и обрушила мой мир. И я собственноручно на это подписался. Дуло по-прежнему у моего виска, и курок уже взведен...

Денис

Вчера она ушла в душ, а я – в озеро. В холодную воду, чтобы остыть и не растерзать Нелли снова. Хотя очень хотелось. Всё, что произошло, – это ничто. Мне ее мало. Это ни хрена не удовлетворило желание, мою похоть и мое сумасшествие. Всё равно что только пробовать самое изысканное блюдо. Вкус почувствовал, а голод не утолил.

Мне хотелось ворваться к ней в душ и продолжить. Показать, что я не такое животное, что способен сделать это мягче и нежнее. Но я не пошел к ней. Просто лежал на глади холодной воды и смотрел в темное небо, прокручивая в голове каждую секунду, каждую деталь нашего сумасшествия. Мыслей столько, что казалось, меня разорвет на хрен.

Ночью почти не спал. Какой сон? Меня ломало.

В пять утра выхожу с кофе на террасу. Курю. Вчера снова не отправил отчет Литвину. И вот сейчас мне претит вообще что-либо отправлять ему и отчитываться. Но я пишу сухо, снова скрывая наши падения: целый день читала, купалась в джакузи, выпила бокал коктейля. Почти правда, за исключением того, что я трахнул его жену.

Полночи я искал точки давления на Литвина. Охрана порой знает гораздо больше о человеке, чем родная мать. А Литвин у нас собрался в политику, любая мелочь, простительная ему, как бизнесмену, может стать фатальной ошибкой для политика. И таких «мелочей» достаточно. Это шантаж, да. Но мне много не надо. Пусть отпустит жену, которой в принципе постоянно изменяет.

Только вот я размечтался. Кто сказал, что Нелли вообще захочет уйти от Литвина ко мне?

Ко мне...

Я никто.

У меня нет и десяти процентов того, что может дать Литвин. Но вот этот момент-то у меня есть. И хуже уже не будет.

Поднимаюсь с крыльца, иду в дом. Прямиком к ней наверх. Бесцеремонно открываю дверь спальни. Прохожу. Нелли спит на животе. Обнаженная. Ее бедра прикрыты простыней. С левой стороны видно полушарие шикарной груди и розовый сосок. Сглатываю. Сегодня не хочется ее терзать. Мне хочется ее долго любить. Наесться, наконец, этим блюдом. Медленно, смакуя каждый кусочек тела. Изучить ее, чтобы не осталось ни одного недоступного мне места.

Снимаю футболку, откидывая ее в кресло. Подхожу ближе, наклоняюсь, целую ее ногу, веду губами по икре, выше, провожу кончиком языка.

Нелли, мурлыкнув, просыпается. Усмехается в подушки.

— Зверь мой, ты вчера меня так растерзал, что я сейчас ни на что не способна.

— Прости, — хрипло произношу и стягиваю с ее бедер простыню, отбрасывая в сторону. — Обычно я не такой, — целую бедра, поясницу, стараясь быть нежным.

— Мне понравилось, когда ты не такой, — снова усмехается Нелли. — Тело так сладко тянет, напоминая о тебе.

Ее слова отзываются волной возбуждения, жаром и учащенным дыханием. И мне снова хочется ее растерзать по-животному. Несдержанно прикусываю попку, под ее всхлип.

Я в раю. Там, за пределами этого рая, полный пи*дец. Но сейчас мой разум настолько замутнен, что плевать.

— Подожди, — пытается меня остановить, переворачивается на спину. Встречаемся взглядами. И мне кажется, ее глаза до сих пор пьяные. — Давай хоть кофе выпьем, я с утра ни на что не способна.

— Потом выпьем, — развожу ее красивые ноги, устраиваюсь между них. Опускаю глаза вниз.

Несмотря на то, что Нелли не девочка, у нее гладкая, розовая плоть. Немного припухлые нижние губки – моя вина. И это понимание бьёт в голову, как мощная доза возбудителя.

— Я всё сделаю сам, аккуратно и нежно, — хрипло обещаю ей, хотя не уверен, что не сорвусь.

Желание быть грубым, жестким и несдержанным не всегда обусловливается жестокостью. Иногда таким образом хочется показывать, насколько женщина желанна, насколько сносит от нее крышу.

— Ммм, невозможно устоять от такого предложения, — Нелли расслабляется, откидываясь на подушки, пытается свести ноги, но я развожу их. Нависаю над ней, шумно вдыхаю запах ее кожи. Несмотря на то, что Нелли вчера приняла душ, от нее пахнет сексом.

Самым охрененным сексом в моей жизни.

Целую ее плечи, ключицы, грудь, втягиваю по очереди соски, играю с ними языком, слегка прикусываю, ощущая, как Нелли выгибается, постанывает, шумно выдыхает. Ее руки поглаживают мои плечи и спину прямо по вчерашним вздутым царапинам. Немного чувствительно и больно, отчего член наливается кровью и распирает от желания оказаться в ней.

— Такая красивая, — шепчу ей в кожу, спускаясь поцелуями ниже, к животу. — Невыносимо шикарная, — еще ниже, к гладкому лобку, провожу по нему языком. — Сладкая и одновременно жгучая, пряная, терпкая, — целую ее нижние губы, всасываю, пробуя. — Как изысканный аромат дорогих духов – с каждым вдохом открываются новые ноты.

Веду языком, накрывая складочки. Нелли хрипло постанывает, содрогается и разводит ноги шире, без стеснения и ужимок раскрывается. И это тоже ох*енно. Всасываю клитор, скольжу в нее двумя пальцами, поглаживаю бархатные стеночки, чувствуя, как она сжимается, вибрирует, отзывается рваными звуками, прогибается от нетерпения. Такая чувствительная, отзывчивая. Шикарная женщина. Вылизываю ее, трахая пальцами. То грубо и быстро, то медленно и нежно.