Запретные игры (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 2

Его глаза – как океан. Несмотря на то, что темно-серые, стальные, холодные. Как очень глубокий океан. И нет, это не восхищение с моей стороны. Я боюсь воды. Даже бассейна боюсь, если не чувствую дна. В детстве я тонула. Меня чудом спасли. С тех пор прошло много лет, а фобия осталась. И океан для меня – самое страшное, что может быть.

— Здравствуйте, меня зовут Надя, — представляюсь. — Простите, Надежда, — поправляюсь. — Я из агентства «Глория». Ваша массажистка, — глупо проговариваю очевидные вещи.

— Надежда, — холодно, с неким высокомерием повторяет мужчина. — Сколько тебе лет? — подходит ближе к кушетке, развязывая пояс халата.

— Двадцать, — резко закрываю глаза, когда мужчина снимает халат, откидывая его на кожаный диван. Под халатом он обнаженный. Полностью! Трусов на нем тоже нет. Сглатываю. Все мои клиенты оставались в белье.

— Слишком молода и неопытна для лечебного массажа, — недовольно произносит мужчина и ложится на кушетку, слава богу, на живот. Распахиваю глаза, быстро хватаю полотенце и накрываю бедра мужчины.

«Ой, Надя, нашла, чего бояться. Как ты соблазнять-то его будешь, если боишься даже посмотреть на мужское тело?» — шепчет мне вкрадчивый голос Эдуарда в моей голове.

— Я просил профессионала, — продолжает выражать недовольство мужчина.

— У меня два сертификата и множество техник, — хочется сказать чётко и уверенно, а выходит так, что почти шепчу. Никак не могу справиться с внутренним страхом.

— Приступай, посмотрим на твои сертификаты, — иронично произносит мужчина. — Проработай шейно-воротниковую зону и общий массаж после, — велит мне. Киваю, хотя мужчина не видит.

— Я бы посоветовала сначала общий, как разогревающий, а потом уже шейно-воротниковую зону, — поясняю. Так правильно, меня так учили.

— Как скажешь, Надя с сертификатами, — уже откровенно смеётся надо мной.

Сжимаю зубы, киваю. А хочется треснуть по его голой заднице. Снова тру руки, разогревая их. Беру масло, брызгаю на ладони, приступаю, опуская руки на мужское тело.

Мышцы у мужчины и правда каменные. Много зажимов. Словно он находится в постоянном напряжении в течение нескольких лет. Я стараюсь, очень стараюсь, хотя руки подрагивают. Аромат масла на травах смешивается с терпким мужским запахом, его дыхание становится глубоким, а мышцы на спине и руках, вопреки массажу, напрягаются еще больше. Окатывает очередной волной паники, мне кажется, я делаю что-то не так.

— Вам больно? — спрашиваю его. — Я делаю что-то не так?

Надежда

— Нет, Надя, не больно, продолжай, — хрипло отвечает мужчина. — Если мне что-то не понравится, я скажу.

Ладно, продолжаю. Перехожу на поясницу, постоянно поправляя полотенце на мужских бёдрах.

Вздрагиваю, когда в стороне дивана начинает звонить телефон. Я привыкла, что в салоне все клиентки отключают звук у телефона, чтобы ничто не отвлекло их от релакса. Мужчина долго не реагирует на звонок, но телефон не унимается.

— Остановись! — командным тоном произносит мужчина, и я убираю руки.

Он без стеснения садится на кушетке, и, естественно, полотенце сползает. Отворачиваюсь. Ну, во-первых, это непрофессионально – смотреть на интимные части тела клиента, а во-вторых, я никогда не видела мужской член вживую. Только в интернете. И у меня совсем нет желания на него смотреть.

— Да! — мужчина рявкает в трубку, а я смотрю в стену. Он долго слушает, что ему говорят. — Паша, а ты не ох*ел? — ругается матом.

Не то чтобы я нежная фиалка и никогда не слышала мата. Но мне некомфортно. Казалось, ругаться матом – удел быдла. А люди статуса Литвина не выражаются, тем более при девушках.

— Если ты отвлекаешь меня по таким вопросам и не можешь решить их сам, значит, ты некомпетентен. То есть уволен! Передай дела Миронову, — отрезает он и прекращает разговор. — Продолжай, — холодно велит мне, и я разворачиваюсь. Как раз в тот момент, когда мужчина снова ложится на кушетку, но я успеваю увидеть его внушительное достоинство. Краска приливает к лицу. Щеки горят. Снова беру полотенце, прикрывая его бедра.

Дальше все проходит спокойно.

— Сильнее прорабатывай мышцы, — велит мне мужчина, когда я перехожу на шею и плечи. Да, там у него зажимы и нужна сила. Я стараюсь настолько, что болят ладони. Таким сильным и мощным мужчинам я никогда не делала массаж.

Заканчиваю работу легкими поглаживаниями, чтобы успокоить кожу, и замечаю, как по спине мужчины бегут мурашки. Я надеюсь, это значит, что ему понравилось.

— Всё, — констатирую я.

Снова отворачиваюсь, когда мужчина поднимается с кушетки. Делаю вид, что собираю масла и крем в свой кейс. На самом деле это занимает минуту, я тяну время в надежде, что мужчина наденет халат. Уйти не могу, мне нужно дождаться вердикта, понравилось ли ему и хочет ли он меня видеть в следующий раз. А я обязана всеми правдами и неправдами ему понравиться. Как это сделать, не знаю. У меня руки дрожат в присутствии этого мужчины. А даже если я ему и понравлюсь, как добывать информацию, интересующую Эдуарда, я не знаю. Кажется, этот мужчина свернет мне шею, как только что-то заподозрит.

Литвин не спешит одеваться, он обходит меня совершенно голый и проходит в душевую кабину. Снова отворачиваюсь уже в другую сторону.

Он издевается, что ли?

Нельзя было сходить в душ, когда я уйду?

Около десяти минут так и стою, смотря на двери, в ожидании, когда мужчина закончит принимать душ. Когда он выходит, легче не становится. Литвин мокрый идёт к полке с полотенцами и вытирается, словно меня и вовсе здесь нет. Или мы настолько близкие, что он может себе позволить это делать?

— Развернись. Я привык смотреть в глаза, когда со мной говорят, а не в спину, — высокомерно велит он.

Разворачиваюсь. Выдыхаю, когда понимаю, что мужчина обернул бёдра полотенцем. Только сейчас замечаю татуировку какого-то кельтского знака на его груди, в районе сердца. Глаза невольно рассматривают чёрный рисунок. Выдавливаю из себя улыбку, вспоминая, что моя задача – очаровать этого мужчину.

— Будешь приходить каждый день в это время. Когда я не смогу, предупрежу, — сообщает он. И вот мне бы обрадоваться, это победа. Но...

— Три раза в неделю будет достаточно. Курсом в месяц, — перечу ему, а потом прикусываю язык.

Ну не готова я каждый день смотреть на его обнажённое тело. Красивое и подтянутое тело, учитывая, что мужчине больше сорока лет, но легче от этого не становится.

— А, ну если тебе некогда, не смею задерживать, — снисходительно усмехается мужчина. Черт.

— Нет, ну что вы, конечно, если хотите, я буду приезжать каждый день.

— Всё, свободна, — отсылает меня и идет к дивану. Пока я подхватываю свой кейс и пальто, мужчина надевает халат, завязывая его.

Вот нельзя было так сразу?

Выхожу из комнаты, немного теряюсь в коридорах, не понимая, где выход. Пока вспоминаю дорогу, навстречу мне с лестницы спускается тот же наглый парень, который предлагал мне интимный массаж. Замечает меня и ухмыляется.

Снова только в шортах.

Они что тут, все эксгибиционисты?

— Освободилась, куколка? — интересуется он у меня. Киваю и молча тороплюсь к выходу, но парень встает на моем пути, перекрывая дорогу. — Не торопись, пойдём, и мне массаж сделаешь. После тренировки все мышцы забились, — играет этими мышцами, напрягая их, и снова похабно подмигивает.

— Нет. У меня запись только на одного человека. Простите, я опаздываю, — пытаюсь обойти парня, но он не отходит.

— А ты дерзкая, да? Я заплачу за дополнительный сеанс вдвойне, — настаивает он.

— Тебе сказали «нет»! — раздается позади меня голос Литвина.

— Да в чём проблема, пап?! — психует парень.

Папа?

Он сказал «папа»?

Никогда бы не подумала, что у этого мужчины есть такой взрослый сын.

— Она массажистка, а я хочу массаж.