Запретные игры (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 3

— Она моя массажистка. Вызови себе другую, — отрезает Литвин, и я немного выдыхаю. Если бы он настоял, я бы не смогла отказаться от массажа его наглому сыну. — Иди, Надежда, — отсылает меня мужчина. И парень тут же освобождает проход.

Буквально выбегаю на улицу, глотая воздух.

Пока иду по длинной дорожке к воротам, вызываю такси. Машину обещают через пять минут. Меня выпускают со двора на улицу, и только здесь я понимаю, что мне было мало воздуха в этом доме.

Пока жду такси, звонит телефон.

Это Эдуард.

Не хочу отвечать ему, но другого выхода у меня нет.

— Да.

— Ты вызвала такси?

— Да, — а сама оглядываюсь по сторонам. Он что, за мной следит?

— Отмени его пока.

— Зачем? — не понимаю. — Я всё сделала, клиент доволен.

— Замечательно. Тем более отменяй такси. Литвин выедет из дома в ближайшее время. Постой там, сделай вид, что такси задерживается, а ты замёрзла.

— Зачем?

— Мышка, не вынуждай меня называть тебя тупой овцой, — психует Эдуард.

— Я поняла, хорошо, — тоже нервно выдаю я и сбрасываю звонок.

Отменяю такси. Жду, кутаясь в пальто. Тут и играть ничего не нужно, я и правда замёрзла, под тонким пальто у меня только лёгкая форма массажистки.

Литвина долго нет. И мне очень хочется, чтобы он так и не появился. Мне нужно выдохнуть.

Разочаровываюсь, когда открываются ворота и выезжает большой черный тонированный внедорожник. Утыкаюсь в телефон. Мне даже не надо притворяться, я и так нервничаю и выгляжу растерянно. Краем глаза замечаю, как внедорожник плавно проезжает мимо меня. Выдыхаю, начиная снова заказывать такси. Но радуюсь я недолго – машина тормозит в десятках метров от меня. Дверь открывается...

«Пожалуйста, пусть это будет не за мной», — прошу у кого-то свыше. Но бог давно меня оставил. Иначе я никогда не попала бы в такую ситуацию. Из машины выходит парень в чёрной водолазке и кожаной куртке. Он открывает заднюю пассажирскую дверь и смотрит на меня.

— Садитесь, — кивает мне.

— Нет, спасибо, мое такси сейчас приедет, — кручу головой. Или я должна была сразу согласиться?

— Садитесь, — настойчиво велит он.

Ладно. Задерживаю дыхание, иду к машине. Парень подает мне руку, помогая расположиться. Сажусь на заднее сиденье, где уже сидит Литвин. На нем чёрный костюм и чёрная рубашка. В салоне пахнет тем самым терпким мужским запахом и немного табаком. Дверь захлопывается, машина трогается. А я, как школьница, сжимаю колени и вцепляюсь пальцами в свой кейс.

— Почему не уехала, Надя с сертификатами?

Он теперь всё время будет это повторять? Не смешно.

— Такси задержалось, — тихо отвечаю я. — Но не стоило, оно должно вот-вот приехать.

— Если я так захотел, значит, стоило, — холодно произносит мужчина. Просто киваю.

Что я должна сказать?

Поблагодарить, наверное, и улыбаться. Но язык не поворачивается, а губы не растягиваются в улыбке.

— Тимур, включи обогрев – девочке холодно, — велит мужчина.

— Спасибо, — всё-таки выдавливаю из себя слова.

— Адрес?

— Что?

— Куда тебя отвезти?

— Комсомольская, сорок, — называю адрес квартиры, которую снял для меня Эдуард. Свой настоящий адрес, где живёт моя бабушка, я никогда не озвучу. Эдуард обещал мне, что она никогда об этом не узнает.

— Слышал, Тимур?

— Да, Олег Андреевич, — четко отвечает парень.

Отворачиваюсь к окну. Хотя, наверное, должна завести какой-то разговор, чтобы обратить на себя внимание. Не представляю, о чем говорить со взрослым мужчиной старше меня больше чем на двадцать лет и на несколько уровней выше. Эдуард говорил, что состояние Литвина исчисляется миллиардами. Что такое интересное я должна ему сказать, чтобы обратить внимание?

— Откуда у молодой девочки такие способности? — Литвин сам заводит разговор.

— Никаких способностей. Просто опыт и обучение.

— Какой опыт в двадцать лет? — усмехается мужчина. И меня это задевает.

— Ну, знаете, можно и за всю жизнь не научиться ничему, а можно и за два года достигнуть уровня, — выдаю я.

— То есть массажистка по призванию? Предел мечтаний – мять тела чужим людям? — иронично спрашивает мужчина.

— Нет, — уже обиженно поджимаю губы. — Так сложилось, не у всех есть возможность воплощать мечты.

— А может, ты начнешь уже смотреть мне в лицо при разговоре? — строгим тоном произносит мужчина. Поворачиваюсь, мужчина заглядывает мне в глаза, и я опять тону в холодном сером океане. И мне некомфортно. Я боюсь его. — Так каковы были мечты, Надя?

Хочется сказать: «Какая разница?» Но я вовремя прикусываю язык.

— Мечты были банальны, вам неинтересно.

— Я никогда не говорю с не интересующим меня человеком, — недовольно кривит губами.

— Я хотела стать педиатром.

— И что помешало? Бездарна?

Вот сволочь!

— Нет. Я поступлю, но, похоже, когда появится возможность.

— Ясно, — скользит глазами по моему лицу, опускает взгляд ниже, на мои руки, и они сами собой сжимают кейс крепче.

Дальше едем молча. Я смотрю в окно, мужчина – во встроенный в сиденье планшет, что-то там листая. Я напряжена настолько, что начинает болеть голова. На меня давит тяжелая мужская аура, терпкий запах и в общем салон дорогого автомобиля.

Машина тормозит возле арки, которая ведет во дворы.

— Спасибо, — выдыхаю я.

— До завтра, Надя, — произносит мужчина.

Киваю, хочу выйти, но тупо зависаю на двери, среди множества кнопок не могу понять, как открыть дверь.

Мужчина наклоняется, почти наваливаясь на меня. Его запах врывается в легкие, и мое горло сжимается. Но Литвин всего лишь открывает мне дверь.

— Спасибо, — снова благодарю, хочу выйти, но мужчина неожиданно хватает меня за скулы и разворачивает к себе. Тело каменеет, по спине идет холодок. Его большая ладонь с платиновыми часами немного сжимается. В моих глазах испуг, в его... не знаю, я не умею читать холодные взгляды, но там нет ничего хорошего.

Через минуту мужчина резко меня отпускает.

— Иди, — велит он мне, и я вылетаю из машины на дрожащих ногах.

Что это сейчас было?

Мне хочется домой, к бабушке, и чтобы всё закончилось. Но это только начало... И я иду на съемную квартиру.

Надежда

Пытаюсь открыть дверь своим ключом. Но замок не поддается. Квартира не моя, я не привыкла, поэтому не сразу понимаю, что не так. Толкаю дверь, понимая, что она уже открыта. Сердце замирает, потому что я точно помню, что закрывала дверь. Застываю на пороге, не решаясь идти дальше.

— Проходи, мышка, — ко мне выходит Эдуард с моей чашкой в руках, из которой идет пар и пахнет моим вишневым чаем. — Ты же дома, — усмехается. Сжимаю губы, раздеваясь в прихожей. Иду на кухню. Мужчина сидит за небольшой стойкой и с удовольствием хрустит моим миндальным печеньем. — Садись, что ты, как не родная, — ненавижу эту его крысиную ухмылку. Сажусь, смотрю на Эдуарда исподлобья. Кто бы знал, как я его ненавижу. — Ну что молчишь? Рассказывай, — велит мне, шумно отпивая чай из кружки.

— Что рассказывать?

— Мышка, бля, не тупи! — злится Эдуард.

— Все хорошо, ему понравилось, он велел приезжать каждый день, — сообщаю я.

— Замечательно, — довольно щурится. — Дальше?

— Что дальше?

— Мышка, иной раз мне кажется, что ты специально нарываешься! — снова психует.

— Он подвез меня домой. Спрашивал, как долго я занимаюсь массажем, насмехался, что слишком молода, — всего разговора не передаю. Не хочу. И то, как странно и пронзительно смотрел на меня Литвин, тоже не говорю.

— Он тебя подвез. Да и в общем завел с тобой разговор в первый же день… — загадочно улыбается, не договаривая. Пауза, Эдуард долго молчит.

— Завтра не наденешь под форму бюстгальтер, — вдруг изрекает Эдуард.