Рай земной - Хенке Ширл - Страница 67
- Предыдущая
- 67/93
- Следующая
Поединок закончился, и толпа разбилась на части, а потом рассыпалась. Колоны и их охрана, отвесив несколько любезных поклонов Магдалене, удалились, пообещав на рассвете увидеться с Аароном.
Аарон устремил ледяной взор на жену.
– Ты собиралась пронзить дона Алонсо, как тех двух грубиянов на площади? – спросил он, глядя на кинжал, который она все еще сжимала в руках.
Покраснев, она вложила его в ножны, спрятанные под плащом.
– Только если бы Хойеда стал для тебя опасен, – ответила она и направилась к их дому.
– Ты лучше сама берегись разных опасностей, маленькая дурочка! Я уже говорил тебе, чтобы ты без меня не ходила по городу. Ты опять без моего разрешения была в том госпитале, не так ли?
– Если доктор Чанка может использовать мои знания, почему ты не разрешаешь мне помочь ему? – спросила она, презирая себя за умоляющие нотки, которые проникли в ее голос.
«Ты можешь пораниться или подхватить лихорадку!» Он не хотел, чтобы она видела, как он боится за нее, поэтому грубо ответил:
– Ты останешься в нашем доме, чтобы не подстрекать никого и не получить еще увечий. Мы с Бартоломе должны уехать из Изабеллы. Некому будет защищать это красивое тело, пока мы будем в глубине острова.
– А что мне делать? Сидеть и чахнуть? Для меня в Изабелле нет другой полезной работы, как только использовать мои познания в медицине, Бенджамин учил меня и даже дал книги. Ты видел, как я читала их. Он считал меня хорошей ученицей. Боль от их взаимоотношений и потери отца заставила его жестоко стиснуть ее запястье, и он отрывисто прошептал:
– Ты сейчас не студент, который зубрит медицину в Севилье. Ты сама захотела поехать за мной в это опасное место. Л теперь сиди дома и чахни! Может, ты беременна. Ребенок занял бы все твое время. Выполняй работу жены.
Она вздрогнула, словно он ударил ее, но вошла в дом.
– Если я не беременна, то это не твоя вина, я знаю. Ты не ограничиваешь себя в исполнении супружеских обязанностей. Ко всем моим грехам добавь еще бесплодие. Аарон! У тебя есть сын, которого ты не можешь потребовать. Возможно, будет лучше, если я вернусь в Севилью. Тогда Алия, без сомнения, отдаст тебе Наваро, а ты избавишься жены, которая приносит тебе одни неприятности Она повернулась и подошла к окну, всеми силами стараясь удержаться от слабых женских слез.
– Ты не можешь вернуться в Севилью, – резко скачал Аарон. – Власти конфисковали все богатство твоего отца. Святая палата вполне может допросить тебя о причастности к его делам. Они могут отправить тебя на костер.
– Тогда ты будешь свободен, – сказала она сдавленным от слез голосом.
– Не будь дурой!
Аарон корил себя за то, что так поддался ее чарам. Она была избалована, капризна и упряма и не хотела быть украшением. Разумеется, сейчас он не помнил, что когда-то презирал ее за то, что она была такой. Логика и разум оставляли его: он обнял ее, а она повернулась к нему. Слезы сверкали в ее ярко-зеленых глазах.
Пробормотав проклятие, он взял ее лицо в свои руки и подтянул к себе, чтобы дико, страстно поцеловать. Она стиснула руками его плечи и ответила на поцелуй. Они оба ощущали вкус ее соленых слез, а потом легли на высокую кровать, стоявшую возле окна.
Тишина рассвета была нарушена хрипло кричавшими попугаями, а потом мягким шелестом пышных тропических растений. Длинная цепь обнаженных таинцев шагала по густому мягкому ковру из влажных листьев и мха. Мужчины и женщины шли один за другим по крутой извилистой тропе, двигаясь волнообразно, как змея. У них была определенная цель, шаг решительный и непоколебимый. И вот их вождь добрался до края джунглей.
Острый выступ навис над большим озером, глубоким и безмолвным, как сама смерть. Воды его были черные, с глубокими тенями от крутых гор, окружавших озеро и прятавших от глаз белых пришельцев.
Каонабо подождал на краю, пока все подходившие по одному его люди не заполнили голый скалистый выступ высоко над озером. Еще шаг вперед, и он разбился бы насмерть в темных ледяных водах, находившихся в сотне футов внизу. Их лекарь сказал, что земи спят в этой призрачной бездонной глубине. И было бы мудро не тревожить их до поры. Но сейчас все изменилось. Ничто из того, что могли бы сделать земи, не могло пересилить того зла, которое им принесли белые люди, пришедшие к ним. «Пусть старые духи проснутся», подумал он. Его похожие на вулканическое стекло глаза засверкали на умудренном лице, он ром, как само время. По странному контрасту его тело было все еще гибким и сильным, хотя он миновал средний возраст таинцев.
Касик подождал, пока все встали вокруг него полукругом у края скалы. Потом снял с шеи золотое ожерелье с тяжелым плоским продолговатым медальоном, символом его королевской власти. Подняв его высоко над головой, он подставил медальон лучам утреннего солнца, Золотые блики отразились на лицах всех собравшихся вокруг нею людей. Каждая пара глаз устремилась на него.
– Это бог наших врагов! – закричал Каонабо. – Золото! – Он помолчал, посмотрел на своих придворных, их жен и детей, все они были богато украшены своими лучшими драгоценностями. – Они ищут этого великого бога – золото – везде, куда бы ни пошли. И где они находят его, там и остаются. Если он прячется в скалах или на земле, они находят его. Если мы проглотим его, они вспорют нам животы и достанут его оттуда.
Среди собравшихся поднялся тихий ропот, похожий на приближающийся ураганный ветер. Люди подождали, пока Каонабо заговорит вновь. Все были зачарованы его сверкавшими глазами.
– Давайте бросим его в воду, туда, вниз, чтобы теми держали его там в заключении. Когда его с нами не будет, белые люди забудут про нас. – Его лицо сморщилось от ненависти. Каонабо улыбнулся холодной мертвящей улыбкой и швырнул бесценные символы королевской власти в чернильно-черные воды озера. – Земи запомнят белых людей, которые потревожили их. Давайте нарушим их сон!
С этими словами он сорвал с себя свои браслеты и кольца в носу, потом пояс с талии и бросил все по в озеро. Все мужчины и женщины в свою очередь сделали то же самое. Они снимали с себя каждую золотую вещицу и торжественно бросали в темную воду, которая теперь, казалось, пришла в движение, покрылась рябью, расплываясь широкими кругами. Тут над озером и над вершиной горы поднялось солнце и озарило каждого стоявшего на утесе человека кроваво-красным светом.
ГЛАВА 19
Магдалена стояла на площади и наблюдала, как длинные ряды войск губернатора пытаются соблюсти некое подобие порядка при построении. А пока сейчас, на рассвете, царил хаос из прибывающих людей, лошадей, лаяли собаки. Все дворяне под командованием Колона были верхом, что приличествовало их положению. Они были облачены в кожаные короткие куртки, наколенники и башмаки, служившие превосходной защитой от таинских дротиков, копей и стрел. Их собственное оружие было намного изощреннее и страшнее стальные мечи, которыми можно было раскроить человека одним ударом, длинные мощные копья: ими человек, сидящий на несущейся во весь опор лошади, moi бы пробить врага насквозь.
Но страшнее всего были собаки – огромные коричнево-черные звери, ростом чуть ли не в половину лошади, с мощными челюстями и длинными желтыми клыками.
Пехотинцы стояли возле пушек, установленных на маленьких тележках, в которые были впряжены сильные лошади, другие солдаты на крепких цепях держали своры лающих, брызжущих слюной собак, а остальные несли арбалеты с короткими, разящими насмерть стрелами, которые могли улетать на семьдесят ярдов, ножи, а также ужасно неточные мушкеты: шум от стрельбы из них был более пенным свойством, отпугивающим индейцев, чем возможность убивать из них. Нескольких мальчишек-барабанщиков поставили вперед, и вот им подали знак трогаться.
Губернатор и его помощник сели на своих лошадей, и все пришло в движение: лошади понеслись, люди начали ругаться, а собаки сильнее лаять.
Магдалена пыталась привлечь внимание Аарона, но он был занят тем, что отдавал приказы непокорным молодым аристократам и угрюмым пехотинцам, чтобы они построились. Державший собак человек размахнулся обутой в башмак ногой, сильно ударил по стремени и взялся за рукоятку, чтобы потуже натянуть цепь своры.
- Предыдущая
- 67/93
- Следующая
