Рай земной - Хенке Ширл - Страница 68
- Предыдущая
- 68/93
- Следующая
Магдалена подумала, что они попрощались вчера ночью, когда долго и ненасытно занимались любовью.
– Это единственное, что мы можем делать, чтобы общаться друг с другим, – прошептала она, чувствуя себя брошенной.
Аарон не потревожил ее сон, а сам встал в темноте, надел на себя доспехи и ушел. Она почувствовала, как тепло его тела сразу же исчезло, и лежала, проснувшись и не зная, что ему сказать. Она не хотела признаваться в любви к нему и понять. Что отвергнута, и в то же время боялась, что он может быть ранен или убит в бою, а они так и не помирились.
Поэтому, как только он ушел, она оделась неловкими нервными пальцами и бросилась на улицу в смутные предрассветные сумерки. Дождь наконец кончился, а золотое солнце отбрасывало мягкие тени на узкие суматошные улицы. Она пробивалась через грязь и мусор к площади. Но сейчас Аарон был в центре толчеи грубых солдат, ощетинившихся своими доспехами, кнутами для рабов, злобными собаками. Она пришла слишком поздно. «Пожалуйста, Господи, Пресвятая Богородица и все святые, пусть он вернется ко мне невредимым!»
Губернатор подал знак, взмахнув рукой, и кавалькада пришла в движение, направившись в глубь острова, чтобы встретиться с Гуаканагари и его воинами. Наблюдая, как они уезжают, Магдалена не заметила холодных серых глаз Лоренцо Гусмана, оценивающе рассматривающего ее. Потом, почувствовав, как у нее волосы на затылке зашевелились, она обернулась и встретила его взгляд. Он был одет в нелепый придворный костюм, примерно такой же, в каком дрался вчера Хойеда. В ужасающей жаре джунглей он казался потным, расслабленным и вовсе не удалым придворным. Она бы могла посмеяться над его смехотворной внешностью, но что-то в этом человеке всегда сбивало ее с толку, с самого первого раза, когда она танцевала с ним при дворе в Валладолиде. Из-за этого мерзкого развратника у нее по коже бегали мурашки.
И все же там было нечто большее в этом напыщенном франте, который придирался к ней, как только они впервые встретились в Изабелле. Его соболезнования по поводу кончины ее отца звучали фальшью, но ведь все политики неискренни и лицемерны. Он плотоядно пожирал ее глазами, но к этому она тоже уже привыкла. Лоренцо Гусман был опасен. Она знала это, но не знала, почему именно. Вздрогнув, она повернулась к Аналу, своему верному спутнику, и направилась в госпиталь доктора Чайки. Пока их нет – ни Аарона, ни Колона, – никто не сможет помешать ей поступать так, как подсказывает совесть. Она шла и думала о том, почему враждуют Аарон и Лоренцо. Они были зятем и шурином, но всегда недолюбливали друг друга. Аарон не одобрял брак между своей нежной сестренкой и этим болтливым племянником герцога. А когда Лоренцо стал изменять Анне, пренебрегать ею, Аарон поклялся наказать его. Магдалена боялась, что он до сих пор вынашивает такие планы, но только скрывает их до поры. Разумеется, сейчас, когда руками Исаака свершилось возмездие над Бернардо Вальдесом, Аарон сможет полностью переключить внимание на Гусмана после возвращения с материка. «Если только он вернется».
Лоренцо Гусман наблюдал, как красивая рыжеволосая же на Торреса направилась в госпиталь. Какое страстное тело должно быть под этой мягкой просторной нижней сорочкой! Как бы он хотел раздеть ее, такую нежную, освободить от этих одеяний! В ней был огонь, не то что в этой маленькой фригидной девчонке, его жене, которой впору бы еще пить молоко. Это все равно что норовистому арабскому скакуну сойтись с клячей пахаря.
Вот если бы удалось увести ее от Торреса – это было бы сладкой местью. После того, что случилось с его великолепными планами уничтожить род Торресов и завладеть их богатством, его швырнули, по сути дела, без гроша в кармане в эти мерзкие джунгли, а тем временем сын его старого врага в одной упряжке с этим генуэзским проходимцем, который здесь губернаторствует. Его чуть не заставили рисковать жизнью и здоровьем, сражаться с ордами дикарей с их ядовитым оружием! И только жалоба, что его лошадь захромала, когда он переплывал океан, спасла его от этой экспедиции.
Сегодня он будет обедать с исполняющим обязанности губернатора и его советником. Молодой Диего Колон – дурак, ему бы гораздо лучше подошел монастырь, чем губернаторский дворец даже в такой глухомани. Но это тоже пойдет Лоренцо на пользу. Он уже договорился с этим молодым Колоном, чтобы тот пригласил очаровательную донью Магдалену присоединиться к их вечерней трапезе. Она ненавидела своего отца, и это тревожило Гусмана. Конечно, если она покинула жизнь при дворе, чтобы поехать за нищим марраном в этот ад, то она – ненастоящая дочь Бернардо Вальдеса. И все же он хотел получше узнать ее. Ему всегда удавалось ловко выуживать секреты у дам, он чувствовал, что, пока ее муж отсутствует, ему удастся завоевать се. Улыбаясь, он не спеша отправился отдыхать. Наконец-то все его враги уехали из Изабеллы! Он прикажет Энрике, своему слуге, вывесить его лучший парчовый камзол и тонкие шерстяные рейтузы, чтобы надеть их на вечерний банкет.
После долгого дня, занятого кормлением и ухаживанием за больными женщинами и мужчинами, у Магдалены в самом деле не было настроения купаться и одеваться ради дурацкого обеда с Диего Колоном. Но он был исполняющим обязанности губернатора, любимый младший брат Кристобаля и Бартоломе, и он был влюблен в нее. Вздохнув, она шагнула в маленькую деревянную ванну и легла на спину, чтобы теплая вода смыла смрад дизентерии и смерти.
В этот день в госпитале было много таинцев. Они умирали от простых болезней, к которым она и ее соотечественники были невосприимчивы. Если проклятые болезни будут сочетаться с истреблением во время войны, то Магдалена уже предвидела день, когда на Эспаньоле совсем не останется таинцев. Так же как в Испании не осталось ни одного еврея… Вода вдруг показалась ей прохладной, она вышла из ванны и стала вытираться.
Длинный банкетный стол в комнате для аудиенций губернаторского дворца был накрыт настолько обильно, насколько позволяли обстоятельства на Эспаньоле. На столе была простая льняная скатерть и оловянная посуда. Белые свечи хорошего качества освещали комнату, а господа, входившие в совет главного консула; стояли вокруг стола с бокалами вина в руках и мило болтали друг с другом, в то время как таинские слуги разносили на подносах жареную свинину, приготовленную со специями баранину, свежие дыни и другие экзотические фрукты, равно как и неизменный ямс и большие буханки настоящего пшеничною хлеба. Это настоящий праздник для Изабеллы!
Кивнув дону Гонсоло и дону Берналу, Магдалена вошла в комнату и была тут же взята под опеку Диего Колоном, – который разыгрывал великодушного хозяина для своей единственной гостьи. Он галантно взял се под руку (лицо его при этом расплылось в улыбке) и проводил через всю комнату к маленькой группке дворян. Лоренцо Гусман стоял с человеком, которого она еще не видела.
– Позвольте мне представить вам дона Пералонсо Гуэрру, бывшего придворного, близкого друга дона Лоренцо и его дяди-герцога.
Диего закончил представления, Магдалена улыбнулась и подала руку Лоренцо и его спутнику. Пералонсо был ниже ростом, чем его друг, плотного телосложения, с редеющими рыжевато-коричневыми волосами. Он был явно главным прихлебателем в свите герцога, которого выпроводили в Индию, чтобы он там надзирал за племянником Медины-Сидонии. Она поборола в себе желание вытереть руку о юбки после того, как мужчины поцеловали ее, приветствуя.
– Не могу поверить, что такая красавица находилась при дворе в Валладолиде, когда я там был с Лоренцо в последний раз. Почему я вас не видел? – с елейной любезностью в голосе спросил Пералонсо.
– При дворе было очень много людей. Я редко присутствовала на придворных церемониях. Такие безделицы мало интересовали меня, – ответила Магдалена.
Боюсь, очаровательной госпоже интереснее ухаживать за больными колонистами и даже индейцами, чем танцевать на балах, – пренебрежительно рассмеялся Диего.
– Да, поскольку ваш муж так долго жил среди дикарей, я полагаю, он хочет, чтобы вы помогали им. Используя медицинские познания, которыми была знаменита его семья, – заметил Лоренцо.
- Предыдущая
- 68/93
- Следующая
