Коллапс - Крынов Макс - Страница 25

Я отвернулся. Хотелось спорить, но я не находил весомых аргументов, а те, что находились, звучали по-детски. «Нужно было организовать переезд лучше» — так для такого нет тренировок, и так переселение

— Читал Достоевского? «Счастье всего мира не стоит одной слезы на щеке невинного ребёнка». Не знаю, какими высшими материями жил этот старик, но если бы слезы детей спасали бы горожан от нападений Кошмаров, я бы в числе первых розги взял, наверное. Выбивать слезы из детей. И Олега бы рядом заставил встать.

Я молчал. Хотелось обсудить, какие же военные плохие, какие плохие власти, как все плохо, чтобы меня поняли и поддержали. В общем, выплеснуть негатив. Но Леха был прав, мной владели эмоции.

— Ты вот упустил главную тему, — продолжал хозяин мастерской. — Этот солдат рискует жизнью, выкуривая обывателей из домов, где жили, может, еще их деды. Да, такой у него приказ. Но за его храбрость и за риск солдату можно простить и выброшенную игрушку, и даже удары по почкам особо скандальным личностям. Почки отболят, а распоротое клыками горло — нет. А по поводу вербовки искателей… Государству вокруг этого города нужна армия, причем из хороших бойцов. Искатели — хорошие бойцы. Однако некоторые пацаны, пуганные всякими слухами, местами заслуженными, про дедовщину, про то, что государство начнет давить на них через родственников, армию и все, что имеет отношение к военным, по умолчанию не любят. Типа, в «Дружину» идут одни бараны, а хорошие условия для искателей — сказки для лохов. То, что в интересах правительства при этом обеспечить лучших бойцов лучшими условиями проживания, лучшей зарплатой и всем прочим получше, чем остальных, этого вчерашние школьники не учитывают. Опять же, без обид. У тебя и Олега есть зуб на органы правопорядка, но тут у вас хоть есть личная история и причина для такого недовольства. Но я скажу то, что выбьется из ваших рамок. Над людьми в форме есть военная прокуратура, обычная прокуратура и другие инстанции.

— Только вот что-то эти инстанции больше чем за пять лет Косолапого не прижали, — пробормотал я.

— Конечно, — с готовностью кивнул Леха. — В семье не без уродов. В ментуру лезут и скользкие ребята, которые сперва смотрят, как все устроено, что можно и чего нельзя, обрастают связями с коллегами, а может — и с прокуратурой, носят начальнику и начальнику начальника коньячок в подарок на день рождения. А когда понимают, как все вертится, начинают потихоньку наглеть, прощупывать грани дозволенного. Я уверен, что таких, как твой Косолап…

— Косолапый.

— … огромное множество. Может, десятки тысяч по стране. Они пьют с бандитами, может, кто-то даже в людей с табельного стреляет. Но по большей части в ментовке служат обычные ребята, которые и телефон, забытый кем-то на подоконнике, прикарманят, и старушке, у которой кто-то в клумбу ссыт, помогут. Если бы эта организация не справлялась с большинством своих задач, было бы такое, как у нас сейчас в городе, но по всей стране. Причем без всяких иномирных тварей.

— Давай завершим на этом наш разговор, — помотал я головой. — Иначе мы договоримся, что даже свободных искателей можно будет убивать в интересах государства.

— Не думаю, что ты настолько опасен или значим, — без всякой улыбки сказал Леха. — Но если хочешь, на этом и закончим.

Я подумал, а потом решил все-таки получить совет от умного человека.

— Что бы ты сделал на моем месте? Только если бы хотел оставаться на свободе как можно дольше, без простого варианта отправиться к военным.

— В первую очередь организовал бы себе лёжки, убежища, обеспечил себе схроны с продуктами — квартир сотни тысяч. Только все сделал бы по-взрослому, с генераторами, обогревателями и хорошим запасом еды, с бронированными дверьми, желательно — несколькими, чтобы если тебя вычислили, не смогли достать или пристрелить за целую ночь. Либо делать упор на безопасность и незаметность, но это идет в разрез с генератором. Ничего кроме банковского хранилища на ум не идет. Что бы я еще сделал… подготовил и спрятал бы рядом с каждым схроном транспорт для отступления из города, если ситуация с Кошмарами станет хуже. Ты говорил про какого-то Крауна — вот с ним бы подружился. Конечно, Краун так или иначе будет кооперироваться с военными, и если он примкнет к ним, тебе можно будет поддерживать связь. А вот если создаст свою группу, можешь присоединиться. Может ли вообще искатель выживать вне группы? Или лучше иметь рядом проверенных людей, чтобы дежурить поочередно и не дрожать ночами за свое тело?

На твоем месте я прощупывал бы всех на тему сотрудничества, но на очень мягких условиях, Артур. Зачем тебе идти в кабалу, если вас всех вербуют и предлагают комфортабельные условия? Расти в силе, присматривайся к группам. Мир Кошмаров, насколько я слышал, относительно спокоен, сноходцы по большей части не доставляют друг другу проблем. Так что сосредоточься на развитии и на реальном мире. Схроны сделай, пригодятся точно, в группе ли ты будешь, или не в группе. Осваивай какое-нибудь ваше сонное колдунство. Изучи какой-нибудь воздушный щит, или еще что-нибудь, чтобы и от пуль помогало, и от когтей. Мародеров вот из города не выселят, как и бандитов всяких, а уж они будут вооружены и автоматами, и обликами вашими, уж поверь. Девчонку найди себе, если есть желание.

— Понял. Ладно, давай завяжем пока с разговорами. Я видел, у вас здесь есть мотоциклы. Мне нужен один. Если есть боковые кофры, с ними возьму.

Олег с Лехой переглянулись.

— Что взамен? — спросил хозяин мастерской.

Заправленная Ямаха с задним, боковыми кофрами и даже со шлемом ушла за простой облик из рюкзака. Леха уже был в курсе цен на артефакты и знал людей, которые их скупали. Даже самый плохонький облик уходил тысяч за четыреста.

На город уже опускался вечер, поэтому я попрощался и сел за руль.

— Заезжай, тут тебе всегда рады, — глаза Лехи не отлипали от моего рюкзака.

Мотоцикл взревел, когда я поддал газу. Я промчался несколько сотен метров, наслаждаясь скоростью и ощущением, что качусь на своем мотоцикле, а потом пришлось убавить газ — здесь улицы от машин еще никто не чистил, приходилось лавировать.

По улицам все чаще носились твари, предчувствуя ночь, свое время. Огромная крыса пронеслась передо мной, пересекая дорогу — едва успел наклонить руль, избегая столкновения. Я окутался неприметностью и на пределе концентрации смог спрятать способностью и мотоцикл, только вот эхо работающего двигателя сопровождало меня, и вот его уже монстры слышали: те, что крупнее, замирали, прислушиваясь. Те, что мельче, бросались прочь.

Полицейский участок, знакомый мне за несколько дней наблюдения, все еще не был покинут.

Я припарковал мотоцикл за соседним с участком зданием.

На входе дежурил только один полицейский, явно уставший и измотанный. Я прошел мимо него, на мгновение задержав дыхание. Сотрудники жили прямо на работе, не имея возможности вернуться домой. Грязные, уставшие и измотанные, они были на грани своих возможностей. Если душ они могли принимать на работе, то спали в одежде, и редко кто мог поменять шмотки. Запасных не было — тут уже половина ментов ходила в камуфляже или в гражданской одежде.

Внутри здания царил приятный для глаз полумрак. Я продвигался вперед, прячась в тени и по возможности избегая встреч с полицейскими. Запах пота и грязных вещей усиливался по мере продвижения внутрь.

Я достиг кабинета начальника. Дверь приоткрыта, внутри никого нет.

Я подошел к столу. В прошлый раз я видел, как он прятал ключи в верхний ящик слева. Открыв его, я нашел связку ключей. Они были тяжелыми и холодными на ощупь, с инвентарной биркой. Вряд ли эти ключи должны лежать в ящике, но сейчас людям не до правил. Локальный апокалипсис изменил все.

Я убрал ключи в карман и направился к оружейке. Там закинул в рюкзак три пистолета, пару коробок патронов (больше не нашел), и несколько горстей автоматных патронов. Цинк с автоматными патронами вообще стоял посреди коридора. Похоже, это не разгильдяйство — гильз во дворе участка стало куда больше, чем вчера.