Темное безумие (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 85

Я приподнимаю бровь.

— Согласно отчетам, он следил за тобой. Пришел по твоим следам прямо на место преступления. Бьюсь об заклад, ты совсем измучился, прокручивая это снова и снова. Думая, что бы случилось, если бы Фостер пришел на десять минут раньше… — я замолкаю с насмешкой в голосе. — Не стоит недооценивать людей. Главная причина, по которой ловят серийных убийц, заключается в том, что они начинают верить, что их невозможно остановить. И начинают совершать глупые ошибки.

Что-то в его взгляде тускнеет, гаснет. Он смотрит сквозь меня. Почувствовав больше уверенности, я отхожу от двери к шкафу для хранения документов. Я не уйду отсюда без того, за чем пришла.

Нельсон выходит из оцепенения, и я замираю.

— Кто перерезал насильнику горло? — Внезапно спрашивает он.

Я остаюсь неподвижной. Просто объект, не представляющий угрозы.

— Ты говоришь бессвязно, Нельсон. Мы можем пойти в терапевтический кабинет. Я могу помочь тебе…

— Кто перерезал его гребаное горло, Лондон? — Он наступает на меня. — Ты не думала, что после всей проделанной работы и моих исследований, я не распознаю отклонение в почерке?

Сейчас он стоит так близко. Я чувствую тепло его тела. Ощущаю запах лосьона после бритья. Вижу каждую складку на черном костюме. Смотрю в безумные глаза.

— Я, — признаюсь я. — Я положила руку на руку Грейсона, и, хотя мы оба провели лезвием по его шее, это было мое решение.

Его ноздри раздуваются. Целенаправленным движением он берет меня за руку и переворачивает, обнажая татуированный ключ, который я больше не скрываю.

— Точная копия орудия убийства. Твой трофей. Ты убила Малкольма Нобла.

— Докажи.

В мгновение ока Нельсон ударяет меня по лицу.

От удара я врезаюсь в дверь. Прикрываю щеку, зрение затуманивается. От шока я толком не чувствую боль. Я настороженно смотрю на него, пока он нависает надо мной, тяжело дыша.

— Мне не нужно это доказывать, — говорит он, хватая меня за плечо и таща через комнату. Смахивает все с рабочего стола на пол. Затем толкает меня на столешницу. — Мне просто нужно спрятать концы в воду.

Я борюсь с его хваткой и переворачиваюсь на спину. Пинаю его.

— Есть свидетели, — выдавливаю я, нанося удар. — Все эти люди там внизу…

Мои слова смущают его только на секунду, затем он проталкивается между моих ног, заканчивая мою борьбу. Руки сжимают мое горло.

— Кричи, — смеется он сквозь стиснутые зубы. — Ты умрешь от сломанной шеи при падении в шахту лифта. Никто не будет меня допрашивать. Я гребаный закон.

Пальцы сжимаются, перекрывая мне кислород. Я царапаю его руки, хватая ртом воздух.

— Тогда почему бы просто не сделать это сейчас, — отвечаю я. Его хватка слабеет, он прищуривается. — Ты не можешь. Точно так же ты не можешь допустить, чтобы твои жертвы умерли от действия ловушки. Это должен быть ты — ты должен чувствовать, как жизнь утекает из них под твоими руками…

Это были не мои слова, а Грейсона, но это правда. Как бы ни началась эта садистская игра для Нельсона, теперь он полностью ее принял. Он стал монстром, на которого сам охотился. Когда Грейсон сядет, убийства должны прекратиться.

И Нельсон не может этого принять.

Хватка на моей шее усиливается, слезы затуманивают взгляд. Огненные змеи пронзают легкие и обвивают горло. Он трясется, мышцы напряжены. Из его рта капает слюна, пока он выдавливает жизнь из моего тела.

СЕЙЧАС Я УМРУ.

— Ты всегда будешь в его тени, — хриплю я, но он меня слышит.

В его безумных глазах вспыхивает страх. На короткую секунду воздух возвращается в легкие, и я жажду еще. Я подавляю панику и провожу ногтями по его лицу. Он разъяренно рычит, затем одна из рук, обхватывающая мою шею, исчезает. Я втягиваю воздух в легкие, как животное, борющееся за выживание.

— Думаю, тогда мне нужно попробовать его музу на себе, — говорит он. Он расстегивает пряжку ремня, и мое тело охватывает новый приступ парализующей паники.

Рука крепко сжимает горло, он с трудом расстегивает штаны, и я снова оживаю. Я бьюсь и кричу, но голос почти пропал, вырывается лишь жгучий шепот. Этого не достаточно. Нельсон легко справляется со мной, задирая юбку и разрывая нижнее белье.

Он встает между моих ног, и я не могу понять. Несмотря на панику, страх…я еще могу думать. Нельсон не следует сценарию. Это не вписывается в профиль — профиль убийцы, который подражает Грейсону.

Скольким преступникам подражал Нельсон? Сколько личностей он на себя примерил? Он сходит с ума.

Всего одна секунда. Это все, что мне нужно.

Я провожу руками по столу, гнев преодолевает отчаяние. Этот человек не сделает меня жертвой. Я хватаюсь за что-то твердое и целюсь ему в шею.

Он кричит, когда нож для открывания писем врезается ему в плечо.

Я промахнулась, но этого достаточно. Рука отрывается от горла, я вытаскиваю серебряный предмет и опускаю руку вниз, целясь в ногу.

— Блять!

Я чувствую, как теплый поток крови накрывает руку, и, дрожа, переворачиваюсь. Я трачу полсекунды, чтобы беспрепятственно втянуть воздух в легкие, затем скатываюсь со стола. Ноги еле держат, я шатаюсь, но не падаю на колени. Нельсон сжимает рану на бедре, сквозь пальцы виден красный цвет.

Недостаточно. Нужно, чтобы он не мог двигаться.

Каждый мускул и кость в теле ноет от боли, я опираюсь рукой на стол и пинаю. Я бью ему по яйцам. Он падает на колени. Я снова атакую, ударяя его в то же место и повалив на землю.

Он изрыгает ядовитые проклятия — и я использую это, чтобы определить его местонахождение, когда я падаю перед шкафом для хранения документов. Достаю кольцо с ключами из кармана. Ключи брякают в дрожащих руках, но мне удается вставить правильный и выдернуть нижний ящик. Я протягиваю руку и хватаю предмет, приклеенный к нижней стороне верхнего ящика наверху.

Закрываю глаза, легкие изо всех сил пытаются удержать воздух, когда я сжимаю в ладони ржавый ключ.

Бросаю последний взгляд на Нельсона, лежащего на полу, затем наполовину ползу, наполовину бегу к лифту. Все сюрреалистично. Оторвано от реальности. Каким-то образом я успокаиваю нервы достаточно, чтобы поправить волосы, распустив их, чтобы прикрыть шею. Одергиваю блузку и костюм. Поправив размазанный макияж, я готовлюсь к встрече с толпой.

Такси все еще ждет меня у черного входа. Это кажется таким неправильным — сколько времени прошло? Мне кажется, что я отбивалась от Нельсона несколько часов, но когда я сажусь в такси и вытаскиваю телефон из сумочки, вижу, что прошло всего несколько минут.

Водитель смотрит на меня в зеркало заднего вида.

— Все в порядке?

Нет, все не в порядке.

— Пожалуйста, отвезите меня прямо в полицейское управление Рокленда.

Он переводит обеспокоенный взгляд на дорогу, и машина срывается с места. Я расслабляюсь на сиденье, адреналин спадает, оставляя лишь истощение.

Я все еще сжимаю ключ в руке, зубчики впиваются в ладонь.

Я закрываю глаза. Прямо рядом с Нельсоном, спрашивающим меня о ключе… орудие убийства. Он был прав — практика всегда была моим прибежищем. Мои самые страшные секреты хранятся там, в безопасности. Скрытые от посторонних глаз.

Так больше не может продолжаться. Теперь Грейсон моя гавань. Мои секреты живут внутри нас.

Я провожу пальцем по карману костюма, чувствуя очертания флэшки USB. Я не думая сунула ее в карман в лифте, слишком взбудораженная из-за столкновения. Флэшка была приклеена к ключу. Только один человек мог поместить ее туда.

Во время поездки я продолжаю делать глубокие вздохи, все больше успокаиваясь. Собираюсь с мыслями и готовлюсь.

Я уже бывала в тюрьме раньше, навещала пациента, которого посадили за пьянство в общественном месте. Я стояла по другую сторону решетки, боясь подойти к ней слишком близко, размышляя, насколько они напоминают мне камеру в подвале отца. Я узнала название бренда на дверном замке камеры — то же самое, что было на двери в клетке моего отца.

Случайность или судьба?