В их сердцах дождь - Лукьянова Виктория - Страница 7

– Ему здесь не место, – продолжала ворчать Милана. – Ему место в тюрьме.

От удивления у меня упала ручка и нырнула под стол, пока Милана не успела заметить, как округлились мои глаза, стоило услышать ее заявление. Голос однокурсницы был полон злобы и негодования.

Вернувшись к тетради, я продолжила прислушиваться к разговору двух бывших одноклассников, но они больше не возвращались к прежней теме. Я даже успела ощутить разочарование, но вскоре поняла, почему Милана и Кирилл перевели тему. Позади нас, ровно через три стола, сидел он.

И он смотрел на нас. Узнал ли Милану и Кирилла? Или мне так не повезло привлечь его внимание? Я не знала истинных причин, почему из двух десятков свободных мест, он выбрал именно это, но всю лекцию я находилась в диком напряжение, и, честное слово, мне казалось, что он смотрит на меня. Наверное, в затылке теперь дыра размером с монетку, потому что к концу пары у меня дико разболелась голова.

***

– Да ладно, – обреченно протянула Милана, тряся своим зонтом.

– Что случилось?

Я как раз вышла из корпуса, накинув на плечо сумку и доставая из нее свой зонт. Дождь продолжал моросить, и, казалось, нет ему конца и края. Неужели теплые денечки уже закончились? А я так надеялась, что смогу подольше проводить время в прогулках, а не сидеть в тесной для двоих квартире и слушать, как Леся без устали болтает с подружками, или наблюдать, как она вновь и вновь превращает квартиру в большую свалку.

– Похоже, мой зонт сломался. Совсем, – выдохнула Милана, заталкивая разноцветный зонтик обратно в сумку.

– Давай провожу, – предложила я, раскрывая над головой свой зонт. – Мне тоже на остановку.

– Я думала, ты пешком ходишь домой.

– Только в хорошую погоду, – ответила я, соглашаясь, что предпочитала пешие прогулки, тем более идти было не так далеко. Всего-то три остановки. Но погода не сулила приятного времяпрепровождения, поэтому я с радостью предложила Милане прогуляться до остановки.

Она подхватила меня под руку, и мы вместе спустились по ступенькам и направились к одному из выходов с территории института. Чтобы сократить путь и меньше промокнуть под дождем, Милана предложила пройти через парковку.

– Студенты нынче богатые, – хмыкнула она, указывая на дорогие машины.

– Может, преподаватели?

Та покачала головой.

– У них своя парковка.

Я глянула на ряд машин, мысленно присвистнув. Действительно, богатые студенты, а я девочка из провинции, вполне довольствуюсь общественным транспортом.

– Привет, Даш, – послышался знакомый голос, от которого у меня сердце сделало кульбит, а от щек отхлынула кровь.

Милана первой отреагировала на приветствие и оглянулась. Я последовала ее примеру, но сделала это медленно, едва дыша. К нам быстрым шагом приближался Вадим. Он был без зонта, поэтому, подняв ворот куртки, торопился поскорее добраться до своей машины, мимо которой мы как раз и проходили.

Я кивнула, чувствуя, что должна как-то ответить на его приветствие, но так как Вадим торопился, мне не пришлось общаться с ним. В другой ситуации я бы пожалела, что не смогла хоть чуточку побыть рядом с ним, но не сейчас, когда меня под руку держала Милана и с интересом разглядывала старшекурсника.

Вадим проскочил мимо нас и вскоре уже забрался в салон своего автомобиля. Серебристая тойота, которая выглядела не так дорого на фоне остальных, что казалось странным, ведь насколько я помнила, у Вадима отец был успешным предпринимателем.

– И кто он такой? – спросила Милана, когда мы отошли подальше от машины Вадима. Позади заурчал мотор. Я ненароком оглянулась, скорее потому, что хотела вновь взглянуть на Вадима, нежели по той причине, что вновь ощутила странное покалывание в затылке, когда заметила фигуру в черном.

В горле пересохло. Резко отвернулась. Милана тем временем, загадочно блестя глазами, испытующе смотрела на меня.

Я чуть-чуть ускорила шаг.

– Однокурсник моей сестры. Я же тебе рассказывала о сестре?

Милана кивнула.

– А имя у него есть?

Мысленно вздохнула. Все-таки Вадим привлек ненужное внимание. Что-то ёкнуло в груди. Может, ревность? Я не хотела, чтобы Милана думала о Вадиме, поэтому тут же ответила, немного солгав.

– Вадим, – произнесла его имя, ощутив неприятный спазм в горле. – Его зовут Вадим. И он встречается с моей сестрой.

Милана издала какой-то нечленораздельный звук. Надеюсь, она огорчилась и не будет вспоминать о Вадиме, а тем временем я вновь оглянулась, чтобы поискать взглядом того, кто испортил бы Милане настроение окончательно, но он будто испарился. Может, мне показалось?

– Чертовы лужи, – ругнулась однокурсница, видимо, вляпавшись своим бежевым ботиночком в мутную воду.

Мое внимание вновь было приковано к ней. Мы продолжили путь, больше не вспоминая о Вадиме. Но я думала о нем, гадала, почему он поздоровался со мной. И как вообще узнал, ведь мы виделись-то от силы раза три или четыре. Однако мысли о Вадиме довольно быстро испарились из моей головы, когда я добралась до квартиры.

Леся опять не было дома. Интересно, она вообще ходит в институт или нет? Утром, когда я убегаю на пары, сестра так и дрыхнет без задних ног и никак не реагирует на мои попытки ее добудиться, а вечером возвращается поздно, и не всегда трезвая. Вот что начинает меня беспокоить.

Я не хочу думать о сестре, потому что она достаточно взрослая, чтобы жить своей жизнью, но какого черта она разбила мою чашку?!

– Ай! – вскрикнула, когда осколок чашки вонзился в палец.

Я так была разозлена на сестру, что едва помнила, как схватила веник и совок и стала сметать осколки. Не знаю, что тут произошло, случайно ли или нарочно, но Леся сегодня узнает какой в гневе может быть ее младшая кроткая сестренка!

Я собрала почти все осколки, кроме того, что закатился под кухонный шкаф. Заснув руку в узкое пространство, попыталась достать кусочек керамической чашки, когда напоролась пальцами на острую грань.

Слезы обожгли глаза. Резко выдернув руку, осмотрела кровоточащую рану.

– Да чтоб тебя, Леся! – рыча, подскочила на ноги и сунула ладонь под прохладную воду. Розовые струйки падали на дно раковины, и я смотрела на воду, окрашенную в цвет крови, и чувствовала, как щеки стали мокрыми от слез. Как же больно!

Обернув ладонь в полотенце, отправилась искать аптечку. У Лесе должно же быть хоть что-то, чем можно обработать рану. Увы, но все мои поиски оказались тщетны. Ничего кроме антипохмельного я не нашла. А когда заглянула в тумбочку, в которой Леся хранила всякую мелочь, так вовсе покраснела и с глухим стуком задвинула ящик. Две большие упаковки презервативов. Не многовато ли?

Продолжая кутать руку в полотенце, выудила из собственных вещей пачку с пластырями. Кое-как остановив кровь и заклеив ранку, тяжело опустилась на стул.

За окном накрапывал дождь. Рука дико разболелась, пульсировала, и так захотелось все бросить, что сил не осталось. Я уронила голову на здоровую руку и тихонько заплакала.

Как же меня уже всё достало!

Скрипнул замок. В коридоре послышался шум.

Я быстро вытерла слезы и уже было хотела накричать на Лесю за то, что она разбила мою чашку, и из-за этого теперь у меня рука болит, но голоса, которые донеслись из коридора, вынудили меня закрыть рот.

Леся с кем-то говорила. Еще два женских голоса. Они что-то бурно обсуждали и смеялись. Я выглянула из-за приоткрытой двери и увидела, что с Лесей к нам пришли ее подружки. Рита и Света вроде бы. Они дружили с первого курса, о чем совсем недавно мне напомнила мама. Меня не заметили. Сразу же прошли на кухню. В руках сестры я разглядела пакет из ближайшего магазина. Зазвенела посуда, а потом хлопнула дверь.

Я прижалась к стене, часто дыша.

Леся знает, что я дома, и даже никак не проявила себя. Могла бы заглянуть, поздороваться, но ее показная отчужденность становилась ненормальной.

Может быть, она специально разбила мою чашку как знак, что я мешаюсь и мне здесь не рады? Не удивлюсь, если всё так и есть.