Дочь моего друга (СИ) - Тоцка Тала - Страница 42

Стягиваю платье вниз вместе с бюстгалтером. Меня пиздец как возбуждает ее грудь, и дело тут не в размере. Потому что это Арина.

— Демид... — вскрикивает, когда я всасываю затвердевшую вершинку.

Расстегиваю ширинку, и член сам находит, куда упереться. Арина стонет, ерзает, трется трусиками о пах. Вожу им по входу, собирая вязкие соки. Головка соскальзывает внутрь, моя девочка стонет, выгибаясь.

Походу, долгой прелюдии не будет. Из торпедного отсека достаю презерватив, надрываю фольгу, раскатываю латекс по твердому члену и вгоняю его в Арину.

Она взлетает от каждого толчка, полушария с торчащими сосками подпрыгивают. Я ловлю их губами, и Арина громко стонет.

— Как же сладко ебать тебя, малыш, — глухо говорю, продышавшись, когда отголоски оргазма затихают, и мы снова в состоянии издавать связные звуки. И тут меня пробивает: — Сука. Ебучее кольцо.

Арина смотрит круглыми от удивления глазами, а затем заливается смехом.

— Оно там, в кармане. Ты на нем сидишь, малыш, достань его. Я тебе предложение буду делать.

— Демид! — давится от смеха Арина. — Только тебе может прийти в голову надеть кольцо на палец девушке, когда она сидит на твоем члене.

Арина

Я лежу на груди у Демида и разглядываю колечко на пальце, вытянув руку, чтобы рассмотреть на расстоянии. Колечко тонкое и изящное, при этом бриллиант на нем довольно немаленький.

— Нравится? — Демид перебирает мои волосы, его голос звучит протяжно и мурлычаще. Именно так он должен звучать у удовлетворенного мужчины, который только что кончил. Третий раз за вечер.

— Очень! А у тебя оказывается изысканный вкус, Демид Ольшанский!

— Ты сомневалась? — хмыкает Демид и, перехватив мою руку, переплетает пальцы.

— Нет, — поглаживаю большим пальцем его широкую ладонь, — нисколечко. Просто не думала, что ты разбираешься в бриллиантах.

— А здесь нечего разбираться, малыш, — Демид тянет наши переплетенные руки к губам, целует мою и поворачивает кольцом вверх. — Передо мной стояли две важные задачи. Камень не должен быть слишком большим для твоих пальчиков. Иначе это будет смотреться вульгарно. Но при этом он не должен быть слишком маленьким, чтобы ты не решила, будто я жлоб и захотел на тебе сэкономить.

— Даже так! — переворачиваюсь на живот, заглядываю ему в лицо. — Демид Ольшанский может быть зависим от чужого мнения?

— Положим не чужого, — Демид подтягивает меня повыше, — ты почти моя жена.

— Дем, это мы получается теперь с тобой жених и невеста? — переплетаю руки у него на груди и кладу на них подбородок.

— Получается, что так, — Демид запускает руку в волосы, накручивает локон на палец.

Он замолкает, задумавшись, при этом его лицо становится серьезным и сосредоточенным.

— Скажи, малыш, ты чего-то боишься?

Вопрос звучит так неожиданно, что я поначалу теряюсь, но почти сразу же отрицательно качаю головой.

— С тобой я не боюсь ничего.

— Я не о том, — судя по тону Демида, он не шутит. И вопрос, который он озвучил, это как раз то, что на самом деле его мучает. — Есть угроза внешняя, а есть внутренняя. И если ты видишь во мне защиту от внешней угрозы, то я могу стать для тебя угрозой внутренней. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Да, — медленно киваю, потому что вдруг понимаю, что... понимаю.

— Так чего ты боишься, Арина? — Демид берет меня обеими руками за затылок и пристально вглядывается в глаза. — Давай спрошу по-другому. С чем ты точно не хочешь столкнуться в этом браке?

Он держит крепко, и я отвечаю скорее интуитивно, прежде, чем успею обдумать.

— С изменой. Я боюсь предательства. Твоего предательства, Демид. Если ты вдруг решишь, что с тебя достаточно, что ты наелся семейной жизни, что тебе хочется почувствовать себе свободным, я прошу не унижать меня изменами. Просто скажи мне об этом. Я пойму.

Демид смотрит не мигая, вглядывается так, как только он умеет. Заглядывая не просто в глаза, а в подкорку. Сканируя подсознание.

— Хорошо, — отвечает медленно, — договорились.

— Обещай, — требую громким шепотом. Мы еще даже не женаты, я просто заговорила о предположительной измене, а у меня внутри уже все покрылось ледяной коркой.

— Обещаю.

Внезапно до меня доходит, что когда Демид начал этот разговор, он в первую очередь говорил о своих страхах.

— А ты? — спрашиваю его. — Чего ты боишься?

По мелькнувшему яростному блеску в черных глазах понимаю, что угадала. Затаиваю дыхание, интуитивно понимаю, как важно для меня то, что я сейчас услышу.

И шокировано замираю, когда Демид отвечает, облизав потрескавшиеся от бесконечных поцелуев губы.

— В этом браке я больше всего боюсь стать для тебя Глебом, малыш. Боюсь. И не хочу...

Не могу удержаться от изумленного возгласа. Тянусь к нему и обвиваю руками шею.

— Что ты выдумал, Демид?

— У нас большая разница в возрасте, Арина, — говорит он быстро и сухо, чуть отстранившись. — Я знаю, что иногда сильно давлю, я по другому не умею. Но если ты начнешь видеть во мне препода, то у нас все очень быстро пойдет по пизде...

Глажу ладонью щеку с уже наросшей щетиной. Кожу приятно покалывает. Меня переполняет безграничная нежность к мужчине, который так неуклюже и при этом искренне обнажает передо мной если не душу, то как минимум мысли. И еще я откуда-то знаю, что он это делает едва ли не впервые в жизни.

Мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую, как именно сейчас между нами тянутся невидимые нити, которые сшивают и сплетают нас в одно целое.

Перемещаюсь выше, укладываюсь сверху на Демида. Прижимаюсь так, чтобы площадь соприкосновения была максимальной.

— Значит, нам следует соблюдать баланс, — ерзаю по мускулистому мужскому телу, меня сносит от зашкаливающей концентрации тестостерона на квадратный метр спальни. — Если ты доминируешь в жизни, то я доминирую в постели. Буду твоей госпожой.

Сажусь на него верхом. Демид следит за мной с нескрываемым интересом, заложив руки за голову. Горошины сосков твердеют от одного его взгляда.

Выгибаюсь, глажу себя по груди, зажимаю пальцами. Мне хочется ему нравится, хочется его возбуждать, чтобы он хотел только меня. Меня одну.

— Я тебя сейчас заколдую, — говорю севшим голосом, — ты после меня больше ни на одну женщину не посмотришь.

— Заколдуй, — так же хрипло соглашается Демид. Снова выгибаюсь.

Член подо мной уже каменный. Скольжу по нему мокрой промежностью, мажу своими соками, руками упираюсь в такой же каменный пресс. Голова кружится от накатившего возбуждения, кровь по венам несется с утроенной скоростью, разнося жар по всему телу.

Демида хватает ненадолго. Он берет меня за бедра, приподнимает.

— Ладно, уболтала, госпожа. Давай, доминируй, — говорит с ухмылкой и с размаху насаживает меня на член.

***

Сегодня Демид уехал в соседний город. Скорее всего, обратно вернуться не успеет, останется ночевать.

Мы все утро занимались сексом «про запас», как выразился Демид. Но уже к обеду наша переписка приобретает серьезный накал.

«Пришли мне свой член»

«Малыш, имей совесть, у меня совещание»

«Так и скажи что слабо»

«Мне надо руководить, а у меня стоит»

«Не съезжай, Ольшанский»

«Тогда ты первая»

«У меня нет члена»

«Не умничай, пришли мою девочку»

«Ты забыл что я твоя госпожа?»

Через несколько минут мне приходит член, нарисованный ручкой на формате А4.

«По памяти рисовал?»

«Йес»

«Я хочу оригинал»

«Ну малыш, тут много народа»

«Этот маловат»

«Масштаб один к двум. Для оригинала мало места, надо А3»

И все в таком духе. Когда Демид отписывается, что совещание растягивается на второй раунд, понимаю, что он точно не успеет сегодня вернуться.

Пишу ему: «Точно как у нас»

Он отвечает: «Если будет как у нас, то я отсюда не уеду никогда»

«Пообещай, что пришлешь член»

«Обещаю. И даже подрочу онлайн. На девочку»